Лада писал(а):А Ладочка уже вошла в азарт! Ее тонкие ноздри слегка раздувались, щёки разрумянились, волосы слегка растрепались.
- Плачешь, Белка? (Удар). А это еще не больно,(удар) можешь поверить.
Убеждать, что дальше будет еще больнее не было никакой необходимости. В это Белка поверила сразу – впивающиеся в попку прутья были самым убедительным доказательством ладкиной правоты – полной и неоспоримой. Отсутствие опыта воспитательница с лихвой компенсировала разгоревшейся в ней злостью – и злости этой прибывало с каждым словом, оживлявшем в Ладе воспоминания вчерашнего вечера. А как захватывает порка Женечка и сама бы могла кое-что рассказать. Эх, вожатый Быстров, много ты потерял в это утро, завозившись со своими малышами – а то был бы тебе повод позлорадствовать! Про то, что на сцену вот-вот выступит еще один персонаж и ролью статиста не ограничится, Белка не знала и не думала. Не до того ей было, честное слово - а-й-й-й-й!
Лада писал(а):
Он меня совсем не так (удар) тогда высек. А вот так! Вот так! Вот ТАК! Лада наградила дрожащую Белку целой серией отменных ударов.
Только сейчас ей удалось по достоинству оценить мудрость и опыт взрослых, придумавших привязывать во время порки! Увы, Лада не умела и не собиралась этого делать – так что вкушавшей розги в такой неудобной позе Белке приходилось особенно несладко. Извиваясь на бревне под падающими на нее ожогами, она изо всех сил пыталась сохранить равновесие и это ей удавлось только каким-то неизьяснимым чудом. Пару раз от особо отменной подачи женечкина ножка соскальзывала с дерева на землю, но это привело только к тому, что следующий ладин прутик достиг какого-то исключительно нежного местечка на внутренней стороне бедра и поцеловал его с особой страстностью – от этого укуса женькин голос поднялся до взвизга - й-й-й-й-й-я-я-я-о-у-у-у-у-! и она поспешила по возможности сомкнуть горящие половиночки. От постоянной эквилибристики ее мышцы сжимались и прутья нестерпимо больно просекали напряженную плоть. О том, чтобы воспользоваться советом старого и широко известного классика и попробовать расслабиться, не было и речи. Непривязанные руки искушали Белку бредовой мыслью хоть разочек схватиться за истязаемую попку, закрыться от настигающих ее лоз и только уверенность, что в этом случае она неминуемо упадет с бревна, удерживала девочку от такого жалкого и по сути своей бесмысленного поступка - всякий же знает, что по ладони гораздо больнее! Так что приходилось держаться. И терпеть. Только ей не очень удавалось первое, и совсем уж не удавалось второе.
Лада писал(а):А Ваню и еще хуже. А если бы ты нас не заложила никому бы не досталось... А теперь терпи! Все по справедливости... Вот тебе! Вот тебе еще! И еще!
Ладкины слова были простыми и убедительными, как и розги в ее руке. И эти сентенции жгли женькину душу не хуже, чем прутья ее тело, а может быть даже и лучше. Расцветающий на попе румянец только начинал по своей насыщенности равняться с алым цветом ее щечек и ушек. Было больно, правда. Очень больно. Но было еще и стыдно - и полыхавший в Женьке костер как-то помогал ей держаться, цепляться мокрыми от пота руками за бревно, как утопающий хватается за тростинку. Самым тяжелым было то, что Женечка сама не могла найти сейчас никаких слов, чтобы высказать свои чувства. Как же проще было быть маленькой девочкой и кричать под строгой папиной рукой
ой, прости! или
ай-ай, не буду больше! - зная, что рано или поздно, но твоим жалобным воплям все-таки поверят, тебя простят, ты исправишься и даже, быть может, когда-нибудь заслужишь похвалу. Но теперь все было совершенно иначе - не так, как в детстве. Над ней совершали возмездие, а не воспитание. И поэтому женькин плач был интенсивным, но пока каким-то немотивированным. Иногда только через завывания прорывалось имя ее прекрасной мучительницы, но Белка и сама не знала, что она могла сейчас сказать и о чем просить. Прощения ей не было и не могло быть.
-у-й-й-й-Ла-а-а-да-а-й-й-я-я-я-я! и-й-й-й-Ла-а-а-й-й! Ладочка-а-а-й-й-й-й-й!