Архив сайта ***Куда приводят мечты***

Вечер. Я заступаю на дежурство. Очень надеюсь, что оно будет спокойным... а то от этих детишек, просто не знаешь чего ожидать. Взять хотя бы этих драчунов вчерашних. Внешний вид их устрашил бы кого угодно. Я даже стала сомневаться в правильности выбранной профессии! Эх мальчишки, мальчишки! Все бы им драться!

Впрочем, сказано это совсем беззлобно. Марь Ивановна была женщиной доброй и детей любила. Возраст у нее был уже хоть и почтенный, но от старости далекий. Своих детей она не имела - не сложилось. Всю жизнь посвятила ребятне. Долгое время работала в детском доме. Потом в школе. И под конец вот попала в элитный лицей - прошла по конкурсу. Марь Иванновна была медиком от бога. Разбиралась в травах, неплохо владела и народной медициной. Могла за один день вылечить насморк (который, как известно, лечится ровно неделю.) и без всяких лекарств снять головную боль. Частенько прибегали к ней ребята, посетившие рыдальню... За соответствующей примочкой, а то и просто за добрым словом. Она обладала исключительной способностю сгонять тоску и поднимать настроение. Помимо своих прямых обязанностей, Марь Иванна следила и за духовным состоянием ребятни. Подолгу разговаривала с новичками, тоскующими по дому. Вот только обмана она терпеть не могла. Симулянтов разоблачала вмиг. И в этот миг довольно трудно было признать в ней добрую фею.

Итак, вечер. Относительно спокойное время. Можно почитать книжку. Можно сделать себе чашечку кофе. Непременно заварного. Надо еще не забыть зайти к тому болезненному пареньку Темке, что-то не нравится он мне в последнее время... * раздается телефонный звонок * Кто это звонит в такое время?
- Медпункт слушает. Да. Это я... а с кем, простите... Бог ты мой! Жанна Рудольфовна, голубушка! Сколько лет! По делу? Слушаю внимательно. Ефим Сорокин? Как же, как же, помню! Он тут меня вчера наповал уложил своей неотразимостью в области правого глаза.
Да, понятно. Нет, думаю лучше будет его привезти обратно в лицей. Ренгеновской установки у нас нет ,но мы попросим привезти портативную из местного центра. Да, тут любые чудеса возможны!
Хорошо, я тоже так думаю. Пошла готовить все необходимое. Вы заходите в гости, не забывайте. Кофейку попьем, о жизни потолкуем...
До встречи, дорогая!

Ну вот, кофе-то остыл совсем! Да и не до кофе теперь.
Ох Фимка, понесла же тебя нелегкая! Через пол часа(никак не могу привыкнуть к местной оперативности) два дюжих охранника занесли легонькое тело мальчика. Вон туда положите на кровать. Осторожней!
Вот ведь, сердешный, горит весь! Это хорошо, что он спит, ему сейчас спать полезно. Сейчас мы его ногу посмотрим... Ого, вот это он её...все ясно! Перелома нет, вывиха тоже. Можно никакой ренген не заказывать - знаю что говорю. А вот мышцу потянул здорово! Как он только с такой ногой передвигался! Ну ничего, это мы поправим...
Алла Александровна, голубушка, на вас же лица нет. Присядьте вот на стульчик, да успокойтесь. Сейчас я вам чай с мятой сделаю. А насчет орла своего (улыбка с сторону Фимки) не беспокойтесь. Через несколько дней на ногах будет. Чего это он в бега удариться решил, а, чай рыдальни испугался? Вроде пацан-то не из пугливых.

Фимка проснулся рано утром от того, что яркий луч солнца, пробравшись сквозь щель в занавеске упал на закрытые глаза мальчика. Фимка сладко потянулся, ойкнул, неловко повернув ногу, присел на кровати и с изумлением начал озиратся вокруг. - Где это я? В больнице? Как я сюда попал?
Он лежал в небольшой светлой и чистой комнате, на одной из четырех кроватей, на чистых, отдающих свежестью простынях и был укрыт теплым мягким одеялом. - Как я сюда попал? От вчерашнего вечера у него оставались только какие-то сумбурные воспоминания, он вспомнил как спускался по бельевому жгуту, как ударился о землю, как долго шел. Он помнил, как зашел на вокзал. Дальше был один сплошной туман, но ему казалось (или не казалось), что откуда-то из тумана смутным ласковым воспоминаним проявился образ Аллы Александровны...
Было и еще, что-то, неприятное, и даже жуткое, но оно как-то не вязалось с этой светлой комнатой, хотя где-то в самой глубине души мальчика оно словно оставило ледяной и полупрозрачный осколок, похожий на миниатюрную медузу с щупальцами, или даже скорее на первую раковую клетку, начавшую пускать метастазы в разные стороны.
Фимка еще раз потянулся, неожиданно для себя громко чихнул, второй, третий, слез с кровати, и, прихрамывая, пошлепал босыми ногами к окну, посмотреть, где он находится. За окном оказался знакомый Лицейский парк, уже покрытый первым снегом и лениво покачивающий пушистыми белыми крыльями, словно какие-то белые крылатые великаны собрались вот так рядом и всем скопом пытаются взлететь в небеса. Лицей! Опять в лицее! Фимка еще раз громко чихнул и стал смотреть в окно, облокотившись на подоконник и подперев руками подбородок...

Ночью Фимка спал беспокойно. Ворочался, стонал, звал кого-то. К полуночи у мальчика опять начался жар - пришлось делать еще один укол. Только под утро дыхание юного беглеца успокоилось, со щек сошел болезненный румянец, а сон стал крепким. Задремала в соседней комнате и Марь Иванна. Впрочем спала она всегда чутко - многолетняя привычка - поэтому сразу услышала, что Фимка проснулся.
Ну что, соколик, выспался? Та-ак! А кто это вам вставать разрешил, молодой человек, а? Ну-ка в кровать, живо! Тебе теперь рыцарь, минимум два дня постельного режима светит. И нечего тут недовольное лицо делать. Чай, набегался, уже. Как только обморожений не получил непонятно! Только с боевыми ранениями вашими разобрались, как нате вам - опять работенку прибавили! Покажи ка глаз свой. *с этими словами Марь Иванна берет Фимкино лицо в руки и разворачивает к свету* Да... сегодня обойдемся без обмороков, но примочку еще сделать нужно... Ну иди на свое лежбище *легкий толчок в спину* сейчас микстуру принесу. Есть-то хочешь?

Фимка шмыгает носом.
- Да я только посмотреть на улицу хотел! Что мне теперь и вставать совсем нельзя? Я же выздоровел уже! Я на улицу хочу, к ребятам. Там снег первый выпал! А я тут со-скуки помру! Че я тут делать то буду? - недовольно сопя, залезает и садится обратно на кровать. Сил спорить сегодня у него нет совершенно, да и особого желания тоже. - Ничего я не хочу, аппетита нет.

После того, как Фимка представил, что его ждет на него наваливается полная апатия к происходящему. Лучше бы я к Ване вчера добрался, могли бы на лыжах пробежаться по-первому снегу. Или в лес бы сходили. Фимка на момент забывает, что у него повреждена нога. А теперь сиди, как дурак в четырех стенах. И никто не знает, что он здесь. А если бы и узнали, все равно бы никто не пришел. Со всеми рассорился. На Ладу зачем-то наорал. Маришка на меня злая. Темка, наверное, тоже, если бы не драка, никто бы не пришел, а так до кучи и ему его грехи вспомнились. Тут Фимка сам поежился. Свои грехи помнились ему еще больше. Совершенно неповинная ни в чем Ира, тоже, наверное, попала под раздачу. - Марь Иванна, а можно вас попросить? Вы не можете мне бумагу и ручку принести. Только побольше бумаги?

Фимка писал(а):Фимка шмыгает носом.
- Да я только посмотреть на улицу хотел! Что мне теперь и вставать совсем нельзя?

Нет, ну почему же совсем? Дня два нельзя. А потом пожалуйста!

Я же выздоровел уже! Я на улицу хочу, к ребятам. Там снег первый выпал!

А вот это уж, голубь, мне решать кто тут выздоровел, а кто нет. А снег первый ты вчера уже отпразновал. Бедная Алла Александровна! Чуть жива вчера была - переволновалась. И за что ей такое мучение с вами? Ну чего тебе тут не сиделось в тепле и уюте? Куда бы ты вчера побежал на ночь глядя, так ведь и замерзнить недолго!

А я тут со-скуки помру! Че я тут делать то буду? - недовольно сопя, залезает и садится обратно на кровать. Сил спорить сегодня у него нет совершенно, да и особого желания тоже. -

Ничего, со скуки еще никто у нас не умирал. Телевизор вон есть. А еще есть такая неплохая вещь, как книги. От скуки первое средство. * щелкает Фимку по носу * Не унывай, через два дня будешь, как новенький.

Ничего я не хочу, аппетита нет.

А вот это ты, братец брось - кушать надо. Хотя бы сок выпей. (так в сок несколько капель самодельной настойки - через час аппетит прорежется как миленький) Вот, держи. И вот эту микстуру выпей. Сейчас будем твою ногу смотреть.

Марь Иванна, а можно вас попросить? Вы не можете мне бумагу и ручку принести. Только побольше бумаги?

Вот, это другое дело! А то - скучно мне, скучно! Держи герой. Пиши, сколько душе угодно.

Мария Ивановна(медсестра) писал(а): Нет, ну почему же совсем? Дня два нельзя. А потом пожалуйста!

- Да-а. Два дня. Два дня - это же целая вечность!

Мария Ивановна(медсестра) писал(а): А вот это уж, голубь, мне решать кто тут выздоровел, а кто нет. А снег первый ты вчера уже отпразновал. Бедная Алла Александровна! Чуть жива вчера была - переволновалась. И за что ей такое мучение с вами? Ну чего тебе тут не сиделось в тепле и уюте? Куда бы ты вчера побежал на ночь глядя, так ведь и замерзнить недолго!

Фимка совсем сникает.

Мария Ивановна(медсестра) писал(а): Ничего, со скуки еще никто у нас не умирал. Телевизор вон есть. А еще есть такая неплохая вещь, как книги. От скуки первое средство. * щелкает Фимку по носу * Не унывай, через два дня будешь, как новенький.
А вот это ты, братец брось - кушать надо. Хотя бы сок выпей. (так в сок несколько капель самодельной настойки - через час аппетит прорежется как миленький) Вот, держи. И вот эту микстуру выпей. Сейчас будем твою ногу смотреть.

Фимка послушно выпивает микстуру, морщится. - Фу, горькая...

Мария Ивановна(медсестра) писал(а): Вот, это другое дело! А то - скучно мне, скучно! Держи герой. Пиши, сколько душе угодно.

Когда Мария Ивановна уходит, Фимке становится еще более одиноко и грустно. Взяв лист бумаги, он начал машинально вырисовывать на нем какие-то смешные рожицы, потом грустные, потом портрет какого-то человека в анфас... Потом долго смотрел на лицо этого человека...
Вдруг на Фимку что-то нахлынуло, Фимка вскочил, привычно ойкнул, схватил белый лист чистой бумаги и ручка словно сама по себе стала выстраивать слова, рвущиеся откудо-то из нутри.

Посещается А.В.

Я умер и родился вновь,
Я улетел и возвратился,
Я плыл и в грязно-мутной луже,
Разбил о волны руки в кровь.

Я грезил ночью о луне,
А днем во сне я жаждал Солнца
Пускал на самотек червонцы
И был доволен всем вполне.

Я дуракам читал Шекспира
Писал картины для слепых
С размаху бил друзей под дых
Свиней кропил священным мирром.

Я приглашал на плаху смерть
Любви дарил презервативы
И палачам бросал цветы
Не находя альтернативы

Я целился и в глаз и в бровь
А поражал всего лишь сердце
На нервах я пиликал скерцо
Но умер, и родился вновь...

Потом Фимка падает головой в подушку, и тихо беззвучно плачет...

Фимка писал(а): - Да-а. Два дня. Два дня - это же целая вечность!

Ишь ты - вечность! Торопыга какой...

Фимка совсем сникает.

Ну не горюй, вернулся живой и то хорошо! А приключения, они брат, с каждым случаются.

Фимка послушно выпивает микстуру, морщится. - Фу, горькая...

Сам ты горькая! Терпкая да, но уж никак не горькая.
Давай ногу-то. Так, опухоль немного спала. Теперь можно мазь приложить... Так больно? А так? Потерпи, ты же мужчина!

Потом Фимка падает головой в подушку, и тихо беззвучно плачет...

Марья Ивановна заглянула в стеклянное окошечко, задвинутое шторкой - что там поделывает наш юный пациент? Батюшки! Слезы!
Она не стала заходить сразу, пусть мальчик выплачется. Со слезами уходит напряжение, стресс и обязательно становится легче.
Через некоторое время она тихонько заходит, садится рядом с Фимкой и легонько трогае его за плечо. Ну чего ты, малыш? Неприятности не вечны. Все обязательно наладится. Расскажи мне, что тебя мучает.

Мария Ивановна(медсестра) писал(а): Давай ногу-то. Так, опухоль немного спала. Теперь можно мазь приложить... Так больно? А так? Потерпи, ты же мужчина!

Фимка морщится. – Нет, не очень больно…

Мария Ивановна(медсестра) писал(а): Марья Ивановна заглянула в стеклянное окошечко, задвинутое шторкой - что там поделывает наш юный пациент? Батюшки! Слезы!
Она не стала заходить сразу, пусть мальчик выплачется. Со слезами уходит напряжение, стресс и обязательно становится легче.
Через некоторое время она тихонько заходит, садится рядом с Фимкой и легонько трогае его за плечо. Ну чего ты, малыш? Неприятности не вечны. Все обязательно наладится. Расскажи мне, что тебя мучает.

Фимка уже перестал плакать, но еще всхлипывает.
- Да-а , вам хорошо говорить! У меня неприятности уже вот где сидят, - показывает на свою шею. Они за мной следом идут. Я, что как магнит их что ли притягиваю? Я как, не начну чего-нибудь делать, так сразу в какую-то историю попадаю…Не хочу, а все равно попадаю… И друзей у меня нет совсем… А если они и появляются, то мы сразу в какую-то историю опять вляпываемся… И учиться совсем перестал… И вообще… - тут Фимка опять замолкает и на какое-то время уходит в себя... Вдруг. – Да что вы понимаете? Что вы все ко мне лезете? Это нельзя, то нельзя! Сиди вот тут два дня, как истукан, вот возьму сейчас и пойду к себе! Что я у себя в комнате полежать не смогу? Отдайте мою одежду!

Фимка уже перестал плакать, но еще всхлипывает.
- Да-а , вам хорошо говорить! У меня неприятности уже вот где сидят, - показывает на свою шею. Они за мной следом идут. Я, что как магнит их что ли притягиваю? Я как, не начну чего-нибудь делать, так сразу в какую-то историю попадаю…Не хочу, а все равно попадаю… И друзей у меня нет совсем… А если они и появляются, то мы сразу в какую-то историю опять вляпываемся… И учиться совсем перестал… И вообще…

Марья Ивановна не перебивает, смотрит серьезно и только где-то в уголках глаз прячется улыбка. Она понимает прекрасно, что вымотался мальчишка от переживаний. Пусть выговорит все, что наболело.
Фим, а Фим. Вот тебе и ответ на твой вопрос о неприятностях. Это не они тебя находят, а ты их. Вот говоришь, что надоели они тебе, да? А зачем же ты их ищещь тогда? Причем старательно ищещь. Все наперекор сделать хочешь, по-своему. И чтоб неприятностей после этого не было. Так, брат, не бывает. Прежде чем сделать что-то подумать надо: а чем-то оно окончиться может... Ладно, ладно - учить я тебя не буду, есть у вас на это учителя в школе.

Друзей, гооворишь у тебя нет? Тут сегодня девочка одна приходила, про тебя спрашивала. Симпатичная такая... Я смотрю она ходит вокруг кругами. А зайти так и не решилась - стесняется наверное... Но переживает, это я заметила.

-

тут Фимка опять замолкает и на какое-то время уходит в себя...
Вдруг. – Да что вы понимаете? Что вы все ко мне лезете? Это нельзя, то нельзя! Сиди вот тут два дня, как истукан, вот возьму сейчас и пойду к себе! Что я у себя в комнате полежать не смогу? Отдайте мою одежду!

Может и ничего не понимаю. И не лезть могу. И одежду твою никто не забирает - не тюрьма. А только подумай сам, Фимушка, ну пойдешь ты сейчас в свою комнату. А на завтра состояние твое ухудшиться -придется тебя на неделю укладывать. Да и в своей комнате, ты разве не один будешь? * Марья Ивановна выдерживает паузу, давая Фимке осознать смысл сказанного* Так что, голубь мой, одежда твоя вот она, на стуле. Но ты не торопись - подумай хорошенько прежде чем уйти. Глядишь, одной неприятностью меньше будет...

Мария Ивановна(медсестра) писал(а):Марья Ивановна не перебивает, смотрит серьезно и только где-то в уголках глаз прячется улыбка. Она понимает прекрасно, что вымотался мальчишка от переживаний. Пусть выговорит все, что наболело.
Фим, а Фим. Вот тебе и ответ на твой вопрос о неприятностях. Это не они тебя находят, а ты их. Вот говоришь, что надоели они тебе, да? А зачем же ты их ищещь тогда? Причем старательно ищещь. Все наперекор сделать хочешь, по-своему. И чтоб неприятностей после этого не было. Так, брат, не бывает. Прежде чем сделать что-то подумать надо: а чем-то оно окончиться может... Ладно, ладно - учить я тебя не буду, есть у вас на это учителя в школе.

Друзей, гооворишь у тебя нет? Тут сегодня девочка одна приходила, про тебя спрашивала. Симпатичная такая... Я смотрю она ходит вокруг кругами. А зайти так и не решилась - стесняется наверное... Но переживает, это я заметила.

Может и ничего не понимаю. И не лезть могу. И одежду твою никто не забирает - не тюрьма. А только подумай сам, Фимушка, ну пойдешь ты сейчас в свою комнату. А на завтра состояние твое ухудшиться -придется тебя на неделю укладывать. Да и в своей комнате, ты разве не один будешь? * Марья Ивановна выдерживает паузу, давая Фимке осознать смысл сказанного* Так что, голубь мой, одежда твоя вот она, на стуле. Но ты не торопись - подумай хорошенько прежде чем уйти. Глядишь, одной неприятностью меньше будет...

Фимка также внезапно успокаивается... Магия слов успокаивающе проникает в его сознание, убаюкивает его. Он тяжело вздыхает. Затем до него доходит...
- Кто? Какая девочка? Марь Ванна, пусть она придет, скучно же! Это же Лада, наверное, я с ней поругался, Марь Ванна пустите ее... Ну, пожалуйста!

Лада? Может и Лада не знаю. Да я и не задерживала её - она сама ушла. Ничего, придет еще.

Марья Ивановна вышла из комнаты. Уверенно так вышла, не оглядываясь. Вот только внутри у нее такой уверенности не было. Поэтому она незаметно поглядывала на Фимку из-за двери. А вдруг уйдет? Что с ним тогда делать прикажете? Они в этом возрасте такие упрямые... и к каждому свой подход найти надо.
Нет, вроде бы не одевается! * вздох облегчения * Укладывается. Хорошо бы уснул! Так... а мне еще надо позвонить в Москву -договориться со специалистами.

Когда за Мариванной закрылась дверь, Фимка лег на подушку ввверх лицом. Он даже и не думал куда-то бежать сейчас. Все сказанное медсестрой поразило его настолько, что мальчик впал в прострацию. - А может она права? Может я сам во всем и виноват? И девочка ушла... Вряд ли это Лада... Если бы это была Лада, и Лада приходила к нему, уж она бы нашла способ пробраться к нему в палату, несмотря ни на что... Кто же это был? Кто?
Под эти тревожущие мысли глаза Фимки тихо закрываются. Утомленный борьбой с самим собой Фимка засыпает. Но это не было сном спокойно спящего ребенка. Фимка беспокойно ворочается, вскрикивает в сне... - Я не вижу... - Уйдите... - Это там... - Алла Алексанна...

Дежурство давно закончилось, но Марья Ивановна не спешила домой. Ей почему-то казалось - уйди она, и случиться с Фимкой что-то плохое. Впрочем, не спать по нескольку суток - это ей не впервой.
Она дозвонилась в московский медицинский центр. Они пообещали на следующе неделе прислать хороших специалистов. Значит надо готовить мед. карты. Часть можно будет домой взять...
Спит... Бедные они детишки...Сколь же им внимания нужно! Да разве ж разорвешься на всех! В этот момент за дверью мелькнула легкая тень. Опять эта девчушка бродит тут - круги наматывает.
Лада, заходи не стесняйся. Тень вздрогнула, помедлила в нерешительности, но зашла. Ты к Фимке? Спит он сейчас, зайди попозже. Чувствует себя? Уже лучше но полежать еще придется до полного выздоровления. Он про тебя спрашивал... Откуда я знаю как тебя зовут? А я колдунья - я все знаю. Ты заходи обязательно. До свиданья.
Из соседней комнаты опять послышались вскрики и стоны. Прихватив с собой настойку валерианы, медсестра подошла к кровати. Слегка погладила мальчишку по голове, поднося к его носу пузырек. Сказала в полголоса: Эх ты, Фимка - Ефимка! И куда же ты из лазарета собрался! Что-то Денька не идет на перевязку... уже давно должен был зайти... Убедившись, что стоны прекратились и мальчик задышал ровно, женщина прилегла на кушетку в соседней комнате. Раз есть возможность отдохнуть - надо её использовать.
____________________________________________________
Имена персонажей использованы с разрешения авторов

А Фимка спал. Спал теперь уже спокойно, тихо сопя через начавший пропускать через себя воздух нос, свернувшись бочком и поджав ноги под себя.
Снились ему медленно кружащиеся в воздухе огромные снежинки, белоснежные далекие вершины, курящиеся дымкой снега, срываемого с их пиков резкими и частыми порывами ветра, летящие косяком огромные ледяные великаны, в отражении заходящего солнца напоминающие гигантских розовых фламинго, айсберги и выпрыгивающие из воды дельфины-альбиносы, сопровожадющие белоснежный парусник, шедший под всеми парусами в неизвестность…

Резонно рассудив, что разговор Савчука с Вико будет не коротким, Денька решил перед рыдальней заскочить в медпункт, и показать Марьванне ногу. Ожог был несильным и уже прошел. Но Денис обещал прийти на перевязку.
(стучит)
- Марьванна! К вам можно?