Воздухоплаватели

[Николай Сергеевич Савчук]

Это было так интересно, что Юджик подошел и поздоровался с Николаем Сергеевичем, которого еще сегодня не видел.

- Добрый день, Женин, - рассеянно поздоровался я и ответил Любимцеву:

- Нет, никуда вы не пойдете. Александр Петрович прав - придется вас обоих высечь. Это ж надо додуматься! Не посоветовавшись, без испытаний, тайком, без какой-либо техники безопасности... Вы же убиться могли, Половцев! Ребята, поймите - это не моя или Александра Петровича прихоть. Может быть это была прекрасная идея технически - но в таком вот виде в ней ничего, кроме глупого, бестолкового риска и недопустимой безответственности не осталось. А туалет? Зачем нужно было его-то ломать?! Любимцев! Во-первых, ты должен немедленно найти пару досок и заколотить испорченную кабинку. Страшно представить что может случится, если в нее кто-нибудь зайдет... А Половцеву, по-моему, необходимо как можно скорее принять душ и сменить одежду. Вы согласны, Александр Петрович?

[Юрка]

- Нет, никуда вы не пойдете. Александр Петрович прав - придется вас обоих высечь. Это ж надо додуматься!

Вообще-то, я и не надеялся, что без этого обойдется. Тем не менее, услышать подтверждение было печально.

Не посоветовавшись, без испытаний, тайком, без какой-либо техники безопасности... Вы же убиться могли, Половцев! Ребята, поймите - это не моя или Александра Петровича прихоть. Может быть это была прекрасная идея технически - но в таком вот виде в ней ничего, кроме глупого, бестолкового риска и недопустимой безответственности не осталось.

Мне вдруг подумалось, почему-то, что Савчук в детстве, наверное, тоже на чем-нибудь летал. Или хотя бы мечтал полететь. А Матюшин?
На всякий случай, я вставил, без особой надежды:
- И ничего, это, и не безответственность. Мы очень осторожно. И не высоко. И мы...
Хотел сказать, что Ромку не пустили, но вовремя осекся. Не стоило сейчас никого лишнего сюда приплетать. Матюшин же ни про кого, кроме меня точно не знает. Эх, Женька-то зря подошел, может и забыли бы про него.

А Половцеву, по-моему, необходимо как можно скорее принять душ и сменить одежду. Вы согласны, Александр Петрович?

- Ага, я давно прошусь.

[Николай Сергеевич Савчук]

- Ага, я давно прошусь.

- А вот тебе, Половцев, лучше бы помолчать. Вы посмотрите - ни тени раскаяния! Им даже не стыдно! Стоят тут и думают, что они герои. Ни совести, ни соображения... Таких только розгами и учить! Я думаю, не меньше полутора дюжин они заслужили, - и, заметив, странное оживление среди провинившихся, строго добавил, - Каждому!

[Пашка]

Таких только розгами и учить! Я думаю, не меньше полутора дюжин они заслужили, - и, заметив, странное оживление среди провинившихся, строго добавил, - Каждому!

- Николай Сергеевич, ну за что? Мы ведь ничего плохого не сделали. А туалет я починю, будет лучше чем раньше, сами потом оцените

[Euge]

- Добрый день, Женин, - рассеянно поздоровался я и ответил Любимцеву:

- Нет, никуда вы не пойдете. Александр Петрович прав - придется вас обоих высечь. Это ж надо додуматься! Не посоветовавшись, без испытаний, тайком, без какой-либо техники безопасности... Вы же убиться могли, Половцев! Ребята, поймите - это не моя или Александра Петровича прихоть. Может быть это была прекрасная идея технически - но в таком вот виде в ней ничего, кроме глупого, бестолкового риска и недопустимой безответственности не осталось. А туалет? Зачем нужно было его-то ломать?! Любимцев! Во-первых, ты должен немедленно найти пару досок и заколотить испорченную кабинку. Страшно представить что может случится, если в нее кто-нибудь зайдет... А Половцеву, по-моему, необходимо как можно скорее принять душ и сменить одежду. Вы согласны, Александр Петрович?

Юджик понял, что дело быстро идет к печальной развязке.

- А чего, Сергей Николаевич, вы действительно думаете, что на тех реечках, которые лежат в кучке у корпуса можно летать. Я, когда подошел к ребятам, очень засомневался, что они действительно на ней летали.
- Наверное, Александр Петрович просто шутит.
- Тогда бы еще в шестнадцатом веке все бы только и делали, что летали.
- Я думаю, что никто никуда не летал, и ребят за это наказывать нельзя.
- Правда, Сергей Николаевич?

[Юрка]

- А вот тебе, Половцев, лучше бы помолчать. Вы посмотрите - ни тени раскаяния! Им даже не стыдно! Стоят тут и думают, что они герои. Ни совести, ни соображения... Таких только розгами и учить! Я думаю, не меньше полутора дюжин они заслужили, - и, заметив, странное оживление среди провинившихся, строго добавил, - Каждому!

Это он загнул, конечно. Никаким героем я себя не чувствовал. Когда летали… ну, какой там героизм, это было счастье. И совсем не было страшно. Ну… чуть-чуть. А сейчас… сейчас я и подавно не ощущал себя героем, потому как коленки, честно говоря, подрагивали и противно сосало где-то под ложечкой.

- Николай Сергеевич, ну за что? Мы ведь ничего плохого не сделали. А туалет я починю, будет лучше чем раньше, сами потом оцените

- Правда, Николай Сергеевич, мы все уже поняли. Можно я все таки схожу, помоюсь?
Грязь начинала подсыхать жесткой коркой на одежде и коже. Кожу стягивало и футболка противно скребла по телу.

[Матюшин]

- Правда, Николай Сергеевич, мы все уже поняли. Можно я все таки схожу, помоюсь?
Грязь начинала подсыхать жесткой коркой на одежде и коже. Кожу стягивало и футболка противно скребла по телу.

- Да, идите, Половцев, - Матюшин окончательно пришел в себя, - мне тожже, пожалуй, стоит переодеться и принять душ. Николай Сергеевич, пожалуйста, если вам не трудно, присмотрите за ремонтными работами. Через час жду всех участников "низких и осторожных" полетов у колоды.

[Юрка]

- Да, идите, Половцев, - Матюшин окончательно пришел в себя, - мне тожже, пожалуй, стоит переодеться и принять душ. Николай Сергеевич, пожалуйста, если вам не трудно, присмотрите за ремонтными работами. Через час жду всех участников "низких и осторожных" полетов у колоды.

Я вздохнул, поднялся с земли и побрел в душевую. По дороге зашел в свой домик за чистой одеждой.
Шел медленно. Спешить было некуда.
Час, один час, - крутилось в голове. А потом...

[Пашка]

Половцев с Матюхой ушли и Пашка оставшись один на один с физруком решил попытать последнюю надежду.
- Николай Сергеевич, а вы ведь меня в медпункт хотели?

[Николай Сергеевич Савчук]

- Николай Сергеевич, а вы ведь меня в медпункт хотели?

- Обязательно! - жизнерадостно подтвердил я, - Я тебя непременно туда доставлю. Только чуть позже - раны на заднице залечивать. А сейчас, Любимцев, Вас ждут великие дела! Начните их с починки туалетной кабины, которую Вы столь варварски уничтожили. За вандализм, да еще столь дурно пахнущий, следовало бы Вам накинуть с полдюжины горячих, но так уж и быть: если Вы быстро и качественно устраните нанесенный Вами лагерю материальный ущерб, то я, пожалуй, не стану усугублять Вашу и без того нелегкую долю. Приступайте к работе!

[Матюшин]

Тем временем Матюшин добрался до душа - он долго и с удовольствием плескался под мощными струями теплой воды, отфыркиваясь, словно бегемот После столь бурного утра это было настоящим наслаждением и он не спешил... Совсем не спешил

[Юрка]

Я неторопливо и основательно помылся, оттер грязь. Оделся. Вышел из душевой. Посмотрел на часы: время еще было.
Я присел на скамейку. Ноги решительно не желали идти в сторону административного корпуса. Просто сидел и смотрел по сторонам. Какая-то малышня беззаботно резвится. Солнышко пригревает. Все как обычно, как будто ничего не случилось.

[Euge]

Я неторопливо и основательно помылся, оттер грязь. Оделся. Вышел из душевой. Посмотрел на часы: время еще было.
Я присел на скамейку. Ноги решительно не желали идти в сторону административного корпуса. Просто сидел и смотрел по сторонам. Какая-то малышня беззаботно резвится. Солнышко пригревает. Все как обычно, как будто ничего не случилось.

Юджик подсел к Юрке на скамейку, не особенно зная, чем его утешить и о чем надо разговаривать в такой ситуации.

По небо плыли кучерявые облачка, среди которых еще совсем недавно птичками летали Юрка и Пашка.

Женя рассказал, что переписал с фотоаппарата Матюшина фотки полета на свой комп и теперь они сохраняться для истории воздухоплавания. Но про то, что затер по неловкости их с аппарата, он стыдливо умолчал, не желая в очередной раз демонстрировать свою нерасторопность.

[Юрка]

Женя рассказал, что переписал с фотоаппарата Матюшина фотки полета на свой комп и теперь они сохраняться для истории воздухоплавания. Но про то, что затер по неловкости их с аппарата, он стыдливо умолчал, не желая в очередной раз демонстрировать свою нерасторопность.

- Спасибо, Жень.
Я подумал, что и правда, после этого я вряд ли смогу напомнить Матюшину про обещанный снимок.

[Пашка]

- Обязательно! - жизнерадостно подтвердил я, - Я тебя непременно туда доставлю. Только чуть позже - раны на заднице залечивать. А сейчас, Любимцев, Вас ждут великие дела! Начните их с починки туалетной кабины, которую Вы столь варварски уничтожили. За вандализм, да еще столь дурно пахнущий, следовало бы Вам накинуть с полдюжины горячих, но так уж и быть: если Вы быстро и качественно устраните нанесенный Вами лагерю материальный ущерб, то я, пожалуй, не стану усугублять Вашу и без того нелегкую долю. Приступайте к работе!

- Николай Сергеевич, скажите ему, пусть он меня отпустит - с наивной простотой вдруг попросил Пашка - а я все исправлю... и вообще ничего делать не буду, до конца лета из комнаты не выйду .
Пашка тяжело вздохнул, часы тикали, времени оставалось все меньше. Починкой туалета заниматься не хотелось и вовсе, не до того было сейчас.