Танец маленьких лебедей

[Андрей Иванович Гущин]

Имея в глове логическое оправдание, Соня чувствовала себя гораздо увереннее, чем раньше.

Спускаюсь по лестнице и, посвечивая фонарем, приближаюсь к девочке. Готовлюсь услышать очередную трогательную историю из серии "так нечаянно получилось". Дети вообще мастера на такие истории. Рассказывают их так убедительно, что я бы поверил каждой, если б не слышал их слишком уж часто. Вот только их вранье мне уже порядком надоело и слушать очередную байку нет никакого настроения.
- Здравствуй, Соня. Надеюсь, тебе известно, сколько сейчас времени? А так же и то, что твоя комната, где тебе следует быть, находится совсем в другом месте?

[Соня]

- Здравствуй, Соня. Надеюсь, тебе известно, сколько сейчас времени? А так же и то, что твоя комната, где тебе следует быть, находится совсем в другом месте?

- Здрасьте. Время? Да, я знаю, сейчас уже поздно, - согласилась Соня, решив пока не болтать ничего лишнего, - Конечно, комната не здесь, но я бы уже была там, если бы вы меня не задержали.

[Андрей Иванович Гущин]

- Здрасьте. Время? Да, я знаю, сейчас уже поздно, - согласилась Соня, решив пока не болтать ничего лишнего, - Конечно, комната не здесь, но я бы уже была там, если бы вы меня не задержали.

Оценивающе смотрю на девочку. Дети в такие минуты ведут себя по-разному, мда, очень по-разному. Соня, кажется, решила выкручиваться до последнего. Вполне понятный поступок.. А что бесполезный - она, конечно, еще не знает. Впрочем, хм, стоит дать ей выговориться, прежде чем...
- Так-так, продолжай, пожалуйста. Расскажи мне, как же это я тебя задержал, - смотрю на часы, - Чуть ли не на час.

[Соня]

- Так-так, продолжай, пожалуйста. Расскажи мне, как же это я тебя задержал, - смотрю на часы, - Чуть ли не на час.

- Да нет, вы меня не так поняли... - поспешила сказать Соня, начиная чувствовать себя все более неуютно. - Я ж тут со всеми была... мы танец репетировали. Они уже ушли, я тоже хотела пойти в свою комнату...

[Андрей Иванович Гущин]

- Да нет, вы меня не так поняли... - поспешила сказать Соня, начиная чувствовать себя все более неуютно. - Я ж тут со всеми была... мы танец репетировали. Они уже ушли, я тоже хотела пойти в свою комнату...

Хм, отмечаю про себя, что Соня, по крайней мере, не пытается соврать, что только что зашла в зал. Что дает ей некоторые шансы, так сказать, отделаться минимальным ущербом. Впрочем, посмотрим, насколько далеко простирается ее правдивость, мда.
- Ах вот как, репетировала танец... Понимаю. И что же помешало тебе покинуть зал вместе со всеми? Остальные, между прочим, ушли довольно давно.

[Соня]

- Ах вот как, репетировала танец... Понимаю. И что же помешало тебе покинуть зал вместе со всеми? Остальные, между прочим, ушли довольно давно.

- Я споткнулась и подвернула ногу, когда была там, за сценой. Я даже не заметила, когда все ушли. За кулисами почти ничего не слышно, да и думала я только о том, как подняться и доковылять до своей комнаты. А в зале так темно... - Соня старалась говорить как можно жалобнее, чтобы ей поверили.

"Главное - это не забывать хромать. Хорошо, что Гущин не видел, как я хожу. Теперь никто не докажет, что у меня не болит нога."

Соня смотрела на Гущина честными-пречестными глазами и на всякий случай добавила:
- Я думала, что в зале уже никого нет, а тут вдруг кто-то как заиграет. Я так испугалась, что это приведение. А это вы играли?

[Андрей Иванович Гущин]

- Я споткнулась и подвернула ногу, когда была там, за сценой. Я даже не заметила, когда все ушли. За кулисами почти ничего не слышно, да и думала я только о том, как подняться и доковылять до своей комнаты. А в зале так темно... - Соня старалась говорить как можно жалобнее, чтобы ей поверили.

"Главное - это не забывать хромать. Хорошо, что Гущин не видел, как я хожу. Теперь никто не докажет, что у меня не болит нога."

Соня смотрела на Гущина честными-пречестными глазами и на всякий случай добавила:
- Я думала, что в зале уже никого нет, а тут вдруг кто-то как заиграет. Я так испугалась, что это приведение. А это вы играли?

- Совершенно верно, я, - отвечаю довольно сухо. Девочка меня разочаровала. Правдивости ей хватило очень не на долго. Врёт она красиво и убедительно, вид и правда жалобный и несчастный. Я бы, несомненно, поверил, мда. Если бы не видел еще сверху, как она двигается совершенно свободно, без всякой хромоты. И, кстати, когда я пришел, за кулисами ее не было - это точно. Она, кажется, не подумала или просто не видела, что за кулисами я успел побывать. Что ж, очень жаль. Сейчас я почти уверен, что на балкончике была именно она. Иначе, к чему бы ей лгать? Впрочем, я решаю дать девочке еще одну возможность признаться. А заодно и проверить ее вранье на прочность, так сказать.
- И когда же это произошло? Я имею в виду, когда ты подвернула ногу? В то время, когда Аня с Ирой танцевали?

[Соня]

- И когда же это произошло? Я имею в виду, когда ты подвернула ногу? В то время, когда Аня с Ирой танцевали?

- Когда вы пришли, - ответила Соня, начиная беспокоиться, что Гущин требует подробностей. Неужели не поверил? - Я как раз шла в зал в это время.

[Андрей Иванович Гущин]

- Когда вы пришли, - ответила Соня, начиная беспокоиться, что Гущин требует подробностей. Неужели не поверил? - Я как раз шла в зал в это время.

Мда, как это там говорила Алиса а Стране чудес? Все чудесатее и чудесатее...
- Так значит, с той самой поры ты там сидела с подвернутой ногой и не могла выйти? Что, настолько сильно подвернула?
Про себя отмечаю, что изображать фальшивую хромоту на ходу легко. А вот стоя на месте... Человек всегда стоя переминается с ноги на ногу. Чаще всего, сам того не замечая. Но по-настоящему больная нога, конечно, среагировала бы сразу.

[Соня]

- Так значит, с той самой поры ты там сидела с подвернутой ногой и не могла выйти? Что, настолько сильно подвернула?

- Сильно. - сообщила Соня. Теперь она была почти уверена, что ей не поверили. - А как я могла выйти, если нога болела? Сначала я ждала, пока боль утихнет, потом разминала ее, а потом пыталась ходить. На все это надо много времени, зато нога у меня почти прошла.

[Андрей Иванович Гущин]

- Сильно. - сообщила Соня. Теперь она была почти уверена, что ей не поверили. - А как я могла выйти, если нога болела? Сначала я ждала, пока боль утихнет, потом разминала ее, а потом пыталась ходить. На все это надо много времени, зато нога у меня почти прошла.

- Так-так, понимаю. Сначала болела так, что ходить было невозможно. А теперь вот почти совсем прошла. Мда, бывает.
Внимательно смотрю на девочку. В сущности, вина всей компании не так уж велика. Если бы они сразу признались во всем... Ну почему дети всегда усугубляют положение ложью?
- Хорошо, Соня. Спрашиваю последний раз. Ты сейчас рассказала мне всю правду? Тебе нечего добавить? Или, может быть, хочешь изменить свою историю? Подумай как следует, прежде чем ответишь.

[Соня]

- Хорошо, Соня. Спрашиваю последний раз. Ты сейчас рассказала мне всю правду? Тебе нечего добавить? Или, может быть, хочешь изменить свою историю? Подумай как следует, прежде чем ответишь.

Соне стало жутко. Фраза про изменение истории моментально выбила ее из колеи, она уже и не знала, что делать. Если астроном знает, что она лжет, лучше измениться и рассказать, как было. Так больше шансов выйти сухой из воды. Но... если не знает? Если эти вопросы - просто способ добиться правды?
Девочка растеряно смотрела на учителя, не зная, что и сказать.
- Я не знаю...

[Андрей Иванович Гущин]

Девочка растеряно смотрела на учителя, не зная, что и сказать.
- Я не знаю...

Мда... Конечно, то, что девочка элементарно боится, я понять могу. Но и продолжать возиться с этими, э, лгунишками мне уже порядком надоело. В конце-то концов - убеждаю я себя - я давал ей возможность. Пожалуй, хватит уже. Не пора ли перейти к решительным мерам? В конце концов, слабость дети всегда чувствуют. И всегда рады воспользоваться возможностью, чтобы, э, сесть на шею. А формальных, так сказать, поводов её выпороть у меня более, чем достаточно. Собственно, одного того, что она не в своей комнате после отбоя, вполне хватит.
Все же, мне всегда бывает неприятно прибегать к подобным воспитательным процедурам. И я решаю дать Соне еще один шанс.
- Не знаешь... Очень жаль. В общем, так, Соня. Завтра в 10 часов в комнату для наказаний приглашен Артем. В половине одиннадцатого жду там же и тебя. А уж о чем и, главное, э, как мы там будем беседовать - зависит от тебя. Точнее, от того, что ты мне расскажешь. Время подумать у тебя есть. И еще: с утра зайдешь в медпункт и покажешь свою ногу Татьяне. Справка о том, что нога у тебя действительно травмирована, существенно облегчит твою участь. Всё. А сейчас немедленно в свою комнату.

[Соня]

- Не знаешь... Очень жаль. В общем, так, Соня. Завтра в 10 часов в комнату для наказаний приглашен Артем. В половине одиннадцатого жду там же и тебя. А уж о чем и, главное, э, как мы там будем беседовать - зависит от тебя. Точнее, от того, что ты мне расскажешь. Время подумать у тебя есть. И еще: с утра зайдешь в медпункт и покажешь свою ногу Татьяне. Справка о том, что нога у тебя действительно травмирована, существенно облегчит твою участь. Всё. А сейчас немедленно в свою комнату.

- Куда? В рыдальню? За что? Вы же всех отпустили и никуда им не надо являться! - Соня нервно теребила прядку волос, просто раздавленная предстоящей перспективой объяснения с Гущиным в рыдальне, - Я же ничего не сделала!

[Андрей Иванович Гущин]

- Куда? В рыдальню? За что? Вы же всех отпустили и никуда им не надо являться! - Соня нервно теребила прядку волос, просто раздавленная предстоящей перспективой объяснения с Гущиным в рыдальне, - Я же ничего не сделала!

- Совершенно верно, Соня. Всех отпустил, к тебе это тоже относилось. Если ты не могла выйти сама, то позвать меня ты могла, не так ли? И отпустив, я советовал им больше не попадаться. А через десять минут встречаю тебя здесь. С крайне подозрительной историей. Довольно пререкаться. Если ты слушала меня невнимательно, повторяю еще раз, последний. Завтра мы продолжим разговор, - это слово я специально подчеркиваю голосом, - И чем этот разговор закончится - зависит от тебя и только от тебя. А сейчас тебе давно пора спать, так что прекрати спорить и ступай к себе в комнату.