Нелепица! :)

[Ник]

- До первой попытки завести руки назад, - вслух предупредил я его и вернулся на своё место.

Ник растерялся еще больше. Да?.. Можно?.. Ему казалось, нет, он был даже уверен, что сейчас на него накричат и насильно свяжут, но ему дали шанс... а вместе с шансом шла ответственность. Теперь он должен был отвечать за свои руки. Зачем он на это напросился, ему что, мало трудностей?.. Но все-таки эта свобода выбора его капельку успокаивала и он уже не чувствовал себя куском мяса на вертеле - с ним и поговорили, и даже что-то из этого вышло. Главное - не потерять выпрошенную свободу.
Директор исчез и мальчишка, чтобы не встречаться с залом, снова спрятал лицо и нервно сжал пальцы. Зная, что сейчас начнется, он уже заранее снова тихонько расплакался. Место прошлого удара все еще болело, очень, а уж сколько времени прошло?.. А вдруг будет как вчера, когда много раз по одному месту? Лилов даже и без действий директора сам себя напугал и начал хныкать, правда тоже тихонько...

[Лидия Сергеевна]

Оказавшись в коридоре, Лидия Сергеевна снова приобняла девочку и они вместе пошли к комнате директора. Её собственная комната была за стенкой, но ключа у не с собой не было, да и разницы особой в этой ситуации никакой не было.

- Заходи, - завуч открыла дверь и пропустила Сашу внутрь. Вряд ли ей доводилось здесь бывать, но комнаты ничем не отличались по планировке от детских. - Туалет слева.

[Романова Сашка]

Оказавшись в коридоре, Лидия Сергеевна снова приобняла девочку и они вместе пошли к комнате директора.
- Заходи, - завуч открыла дверь и пропустила Сашу внутрь. - Туалет слева.

Несколько шагов до комнаты Николая Александровича для Сашки показались бесконечными - ей хотелось рвануть с места и, как антилопа, побежать по коридору. Но если из-за Лидии Сергеевны она этого не делала, потому что совесть не позволяла, то из-за Юрия Васильевича она этого не делала, потому что боялась, что он до сих пор стоит в дверях и за ними следит. А уж он бы догнал ее в два счета и тогда бы убил.

Заливаясь слезами, она зашла в туалет и включила воду, сначала подставив под струи воды только руки. Потом быстро начала умываться и высмаркиваться, понимая, что времени на все про все у нее очень мало. Холодная вода отрезвляла, но не спасала от страха, который с каждой минутой становился все огромнее...

[Надька Трезубова]

- Как это два раза??? - Танька даже оторвала взгляд от происходящего на сцене и посмотрела на подругу. - За то же самое????

- Не знаю... Первый раз меня не касался... - пользуясь тем, что директор заговорил с Ником, Надька придвинулась к Таньке поближе и начала быстро рассказывать: - Козлы эти - Лилов, Любимцев и Романова - написали вчера записку Вадиму от моего имени, чтобы выкурить меня из канцелярии. Чек они спереть решили, а я, идиотка, повелась. Они меня с Вадимом вдрызг рассорили! Так вот начальник Лилову за эту записку вломил... прямо при мне.

На сцене всё снова вернулось на круги своя, и хотя было понятно, что теперь у Таньки будет десяток вопросов, Надька замолчала, показав ей, что директор готов продолжать.

[Максим Елисеев]

Директор исчез и мальчишка, чтобы не встречаться с залом, снова спрятал лицо и нервно сжал пальцы. Зная, что сейчас начнется, он уже заранее снова тихонько расплакался.

Макс, мрачный как туча, смотрел на директора с Ником и даже умудрялся слышать их разговор. Ник, конечно, расклеился конкретно, но кто бы на его месте не расклеился?? Видя лицо друга и слыша его ответы, Елисеев понимал, что сам бы вел себя точно так же. Никто в их классе даже не переговаривался. Зайцева уже вовсю рыдала, Вика рядом с ней - тоже. Крючок вообще забыл про булку...
Понуро глядя вперед, мальчишка ловил себя на мысли, что боится... Он боялся натворить что-то такое, за что бы и его так... перед всеми... Да еще тростью, которая из здоровенного Букашкина выжала девчачий рев...
Что сейчас будет с Ником?..

[Юрий Васильевич]

- Спасибо, больше ничего не нужно.

Ну, на нет и суда нет...

Дверь я просто прикрыл, запирать её было не от кого теперь, да и Лидия Сергеевна наверное вернётся, не бегать же каждый раз меня с ключом звать. Делать мне тут было больше нечего и я вернулся на сцену, а там, судя по всему, Лилов выиграл "бой за свободные руки", по крайней мере пока они были явно не связаны. Надо сказать, меня это удивило... Конечно говорить я ничего не стал, а просто встал на привычное уже место, решив, что долго он так не продержится и станет закрываться и мы всё равно к этому вернёмся.

[Татьяна]

- Не знаю... Первый раз меня не касался... - пользуясь тем, что директор заговорил с Ником, Надька придвинулась к Таньке поближе и начала быстро рассказывать: - Козлы эти - Лилов, Любимцев и Романова - написали вчера записку Вадиму от моего имени, чтобы выкурить меня из канцелярии. Чек они спереть решили, а я, идиотка, повелась. Они меня с Вадимом вдрызг рассорили! Так вот начальник Лилову за эту записку вломил... прямо при мне.

Надька как-будто специально дождалась момента, когда не сможет ни сама продолжить, ни на вопросы ответить, и выпалила всё самое интересное, но в таком сжатом виде, что у Таньки теперь свербело в одном месте от любопытства, но она ничего поделать не могла, вести подробные разговоры сейчас было не с руки, да и опасно - действие на сцене продолжалось. Поэтому она лишь округлила глаза, посмотрев на подругу, явно давая понять, что таким коротким рассказом она не отделается.

[Лидия Сергеевна]

Заливаясь слезами, она зашла в туалет и включила воду, сначала подставив под струи воды только руки. Потом быстро начала умываться и высмаркиваться, понимая, что времени на все про все у нее очень мало. Холодная вода отрезвляла, но не спасала от страха, который с каждой минутой становился все огромнее...

Лидия Сергеевна присела на стул и устало вздохнула. Конца и края пока всему этому было не видно. В то, что Саша совсем успокоится, она не особо верила, но может хоть на время притихнет, пока их не позовут...

Дверь оставалась открытой и даже в туалете Романова, кажется, не заперлась. Вообще, подумав о замке, Лидия Сергеевна ощутила некоторое беспокойство, мало ли что девочке в голову придёт, но тут же его отогнала, в любом случае, стоять на пороге туалета она не будет. А там... время покажет.

[Николай Александрович]

Ник растерялся еще больше. Директор исчез и мальчишка, чтобы не встречаться с залом, снова спрятал лицо и нервно сжал пальцы. Зная, что сейчас начнется, он уже заранее снова тихонько расплакался.

Юрий Васильевич уже успел вернуться, и я взглядом поблагодарил его за помощь. После этого трость совсем не нежно прикоснулась к заднице всхлипывающего Лилова. Выбирая новое место, я понимал, что не задевать вчерашние полосы при всём желании не смогу. Они были повсюду...

*ВЖИК!*

Резкий свист на долю секунды опередил удар, а дальше на исполосованной поверхности возник новый, наливающийся красным вспухший след. И новые слёзы и метания...

С чувством сожаления, что дети сами себе такое устроили, я ждал, когда Коля немного успокоится.

- Это было два, - сказал я Юрию Васильевичу на случай, если из-за отсутствия он думал, что что-то пропустил.

[Ник]

Для Ника никакой разницы не было ложилась ли трость по старым следам или нет, потому что этим предметом ему доставалось впервые и с накзанием по нетронутому заду он свой текущий опыт сравнить не мог. Было просто очень больно, и по-другому сказать было нельзя.

Лилов как заведенный повторял себе "держать руки, держать руки, держать руки", не только чтобы их потом не связали, но и чтобы на что-то отвлечься, но фраза стала настолько монотонной, что из указания превратилась скорее в одеялко безопасности, и когда трость прикоснулась к попе, руки полетели за ней... полетели, но Ник все-таки успел их остановить и вернуть на место, получше прижав под собой, прежде чем получил свой второй удар. Второй! Из двенадцати!

- Аааааайййй!!..

Статистика быстро перестала его волновать, потому что боль перекрыла все. В отличие от Букашкина, Лилову было наплевать, что его видят в таком состоянии, и он совершенно не стеснялся плакать в свое удовольствие. Юрий Васильевич даже дал ему салфетки... Крик постепенно сошел на нытье, потом на всхлипы, а боль все никак не унималсь, и Ник начал спрашивать себя, что будет, если он потрет полоску в перерыве?.. Нет, он все-таки не решался заводить руки назад, но так хотелось! Вместо этого он переминался с одной ноги на другую, повисал на столе, снова вставал, залезал ногами под стол (последнее ему не нравилось, потому что зад торчал сильнее - один и совсем беззащитный...), но все это никак не помогало облегчить ощущения. Проклятая трость превзошла все ожидания! Это было только два... От мысли, что осталось еще целых 10, мальчишка снова пустил град слез, а когда вытер нос салфеткой, понял что на еще 10 ему их пожалуй не хватит...

- Я больше не буду... - сказал он сам себе, в крышку стола, потому что говорить это директору не было смысла, а сказать что-нибудь очень хотелось, как будто бы это могло изменить число ударов.

[Николай Александрович]

- Аааааайййй!!..
Крик постепенно сошел на нытье, потом на всхлипы, а боль все никак не унималсь, и Ник начал спрашивать себя, что будет, если он потрет полоску в перерыве?.. Нет, он все-таки не решался заводить руки назад, но так хотелось! Вместо этого он переминался с одной ноги на другую, повисал на столе, снова вставал, залезал ногами под стол... От мысли, что осталось еще целых 10, мальчишка снова пустил град слез...

Штаны от такой пляски постепенно сползли к коленям... Прошло секунд сорок, и я снова приложил трость, больно похлопывая ею по центру ягодиц. Лилов старался держать руки при себе, но слабая попытка мне помешать от моего внимания не укрылась.

Я размахнулся...

*ВЖИК!*

Третий удар прочертил полосу совсем рядом с уже имеющейся, от чего та моментально посинела, превращая общий след в одну широкую линию. Конец трости хищно впился в бедро, но и с этим я тоже уже ничего сделать не мог. Всё, что я мог, это стоять и ждать, когда крики станут потише.

[Ник]

Невозможно было удержаться от того, чтобы потереть место, куда впился кончик трости. Нику казалось, что он оставил после себя целый кратер на его попе! При ощупывании поначалу так оно и было, а потом наоборот, полоска стала выдаваться над поверностью... какой поверхностью? Там уже была одна сплошная вздутая полоска, нет, целое поле!

- Я так не могууу! - куда только подевались былое онемение и облако вокруг головы?.. Наверное их унесло ветром от летящей трости... - Не нааадо больше!..

Что там он думал про то, что обращаться к директору бесполезно?.. Теперь казалось, что все средства хороши, даже самые бесполезные. И самое главное - не отрывать руки от попы. НИКОГДА!

[Юрий Васильевич]

- Это было два, - сказал я Юрию Васильевичу на случай, если из-за отсутствия он думал, что что-то пропустил.

Судя по этой фразе, я вернулся как раз вовремя, чтобы иметь возможность посмотреть "представление" целиком. Правда, если не знать про вчерашнее, глядя на попу Ника, можно было подумать, что он уже получил всё, что ему причитается и даже больше. Конечно он был виноват и виноват очень сильно, но как он сможет дожить до конца этого наказания, было не понятно...

Впрочем... этот удар, несмотря на слёзы и крики он пережил более, чем достойно, я больше всего опасался за руки, они хоть и дёрнулись, но всё же мальчик сумел вернуть их на место. А вот на следующем уже не выдержал. Всё. Финита ля комедия. Сейчас Николай Александрович его привяжет.

[Николай Александрович]

- Я так не могууу! Не нааадо больше!..
Что там он думал про то, что обращаться к директору бесполезно?.. Теперь казалось, что все средства хороши, даже самые бесполезные. И самое главное - не отрывать руки от попы. НИКОГДА!

- Я тебя предупреждал... - положив трость на стол, я взял правую руку Лилова и, применив силу, вернул её на место. То же самое я сделал с его левой рукой. - Юрий Васильевич, помогите мне, - держа руки вместе, я проследил взглядом за учителем, не позволяя Коле ни вырываться, ни предпринимать попытки спрятать руки под грудью.

[Ник]

- Я тебя предупреждал... - положив трость на стол, я взял правую руку Лилова и, применив силу, вернул её на место. То же самое я сделал с его левой рукой.

- Пустите меняяя!! Я не хочу так! Я вам не мешаю!

Хоть ему и не давали вырываться, отчаянные попытки это сделать он не оставил и дергался что есть сил, не переставая при этом пускать слезы. Откуда в нем их столько?..