Нелепица! :)

[Юрий Васильевич]

Я считал удары вместе с Николаем Александровичем, так что оставшееся число не было новостью. Я, правда, подумал, что сначала Таня поколдует над Сашей, а потом будут последние два, но директор вернулся к Саше. Но... я посчитал это решение правильным - растягивать и правда не стоило.

- Тань, - я открыл дверь в комнату за сценой и позвал медсестру, - там Саше твоя помощь нужна, - крики за спиной не смолкали...

[Татьяна]

- Тань, - я открыл дверь в комнату за сценой и позвал медсестру, - там Саше твоя помощь нужна, - крики за спиной не смолкали...

- Всё совсем плохо? - спросила она поднимаясь. Идти туда не хотелось, но конечно же она не может отказать.

[Юрий Васильевич]

- Всё совсем плохо?

Задницу Романовой я не видел, так как стоял сбоку, да и не испытывал большого желания, чтобы смотреть, но в ответ кивнул, хотя вслух сказал несколько другое:

- Жить будет, зато запомнит надолго.

[Романова Сашка]

Я поставил ладонь на Сашину поясницу и немного наклонился, чтобы следующие удары направить ниже.
*ВЖИК!* Я ударил всё так же пребольно, только полоса получилась короче. Трость оставила на правой ягодице тёмную точку там, где заканчивался штрих. Все они, свеженарисованные штрихи, были вспухшими, яркими, с фиолетовым оттенком по краям.
*ВЖИК!* - просвистело снова...
*ВЖИК!*

Дойдя до состояния, когда бороться больше не было никаких сил, Сашка сдалась и теперь только горько плакала, уткнувшись в стол и накрыв голову руками. Каждый новый удар отмечался воплем и интенсивностью рыданий, но она даже не брыкалась, а просто ждала, когда будет уже 12. Попа болела безумно... От напряжения все мышцы тоже ныли, сопли сползали из носа до самой столешницы - их Сашка периодически вытирала об рукава. А в голове было пусто, кроме одного желания - свободы... Она хотела домой... Чтобы больше никогда не видеть этих учителей, не видеть своих одноклассников, ставших свидетелями ее позора, не видеть эти стены, не бояться рыдальни! Какая Сашка была - такой она и собиралась оставаться! И пускай весь этот дебильный мир прогибается под нее, а не она - подо всех!

- Так, последние два.

Если еще пару минут назад она не хотела и боялась, то сейчас была готова на всё, лишь бы ее отпустили.
"Скорее бы! И отвязывайте меня!!!"
Рев стоял душераздирающий...

[Николай Александрович]

Рев стоял душераздирающий...

Я несколько секунд смотрел на то, как из рассечённой кожи сочится кровь. Дети падали и разбивали себе колени и локти и раны их были гораздо более кровавые, чем эта. Порка по заднице, даже такая, как сегодня, никаким образом не могла причинить ребёнку долгосрочный физический вред. Да, Романовой было очень больно. В этом был смысл наказания. Но от исполосованной задницы никто никогда не умирал.

Взявшись за резинку Сашиных штанов, я резким движением приспустил их, оголив ей тем самым ноги почти до колен. Она стояла очень удобно, чтобы трость прошлась по чувствительным участкам, на которые завтра придётся садиться. И Букашкину, и Лилову по ним тоже досталось - теперь был Сашин черёд. Я снова наклонился, чтобы лучше видеть.

*ВЖИК!*

Просвистев, трость глубоко врезалась в черту между попой и ногами, образовав за собой практически белый след. Через секунду полоса налилась розовым, потом - красным, набухла, по краям уже начиная синеть... Я прижал девчонку рукой к столу, не давая ей возможности крутиться, и тут же снова приложил трость к этому месту. Выждав, когда ощущения от удара пойдут на спад, я размахнулся и... *ВЖИК!* - ударил в последний раз - немного ниже... буквально на один-два сантиметра. Точно такая же полоса вспыхнула рядом, набухла и начала синеть.

Наказание Романовой на этом закончилось. Я выпрямился, бросил трость на стол и обернулся к Юрию Васильевичу.

[Романова Сашка]

Взявшись за резинку Сашиных штанов, я резким движением приспустил их, оголив ей тем самым ноги почти до колен.

- НЕЕЕТ!!! - Сашка испытала непередаваемый ужас, когда руки директора сорвали с нее последнюю защиту там, где ей было очень важно ее ощущать. При этом ноги тут же ощутили прохладу помещения, а в животе стал расползаться страх от предчувствия, что сейчас будет гораздо больнее...

*ВЖИК!*
Просвистев, трость глубоко врезалась в черту между попой и ногами, образовав за собой практически белый след. Через секунду полоса налилась розовым, потом - красным, набухла, по краям уже начиная синеть... Я прижал девчонку рукой к столу, не давая ей возможности крутиться, и тут же снова приложил трость к этому месту.

- АААААААААААААААААААААААААААА!!!!!! - зал наполнил поросячий визг... Сумасшедшая боль, которая вошла в нее с этим ударом, за каким-то фигом поселилась в ней на веки-вечные. Болело где-то совсем низко, нет, это не просто болело, это горело и огонь усиливался. Подгибая ноги, то одну, то другую и понимая, что ее держат в дополнение к ремню, который уже не давал подняться, девчонка опять накрыла голову руками, вереща в стол и захлебываясь в рыданиях. - Aaaa! A-aaaaaaaa!!!

*ВЖИК!* - Точно такая же полоса вспыхнула рядом, набухла и начала синеть.

- A-AAAAAAAA!!!! - на это отдельного визга не было... Teперь она точно знала, что свое отстрадала, потому что рядом с ней приземлилась на стол мерзкая трость, а рука, придавливавшая ее, придавливать перестала. Подвывая, но постепенно успокаиваясь, Сашка зло выкрикнула:

- Отпустите меня!!!

[Татьяна]

- Жить будет, зато запомнит надолго.

- А по крикам и не скажешь... - Таня вышла на сцену в тот момент, когда Николай Александрович откладывал трость в сторону. Вид у него был совершенно нездоровый, медсестра была уверена, что таблетка не помогла и давление повысилось ещё.

- Вам нужно сесть, - сказала она тихонько, когда поравнялась с директором. - Я сейчас закончу с Сашей и сразу же займусь вами.

Слышать их никто не мог, тем более с таким аккомпанементом.

[Юрий Васильевич]

Я выпрямился, бросил трость на стол и обернулся к Юрию Васильевичу.

Хоть я и говорил с Таней, но ситуацию на сцене держал под контролем, поэтому как только в голове щёлкнуло "12", я повернулся и посмотрел на Николая Александровича, как раз вовремя, чтобы поймать его взгляд. Таня прошла мимо и я следом подошёл к столу.

- Я всё сделаю, - сказал я директору. Впрочем, отвязывать девочку я не спешил, ей надо было сначала успокоиться. Бросив мимолётный взгляд на исполосованный зад, я обошёл стол и встал со стороны головы.

- Отпустите меня!!!

- Саша, всё, не кричи, - голос звучал намного мягче, чем перед наказанием и я даже положил свою руку поверх её и погладил. - Сейчас Таня тебя осмотрит, а потом я тебя отпущу.

[Николай Александрович]

- Вам нужно сесть, - сказала она тихонько, когда поравнялась с директором. - Я сейчас закончу с Сашей и сразу же займусь вами.

- Я через пять минут вернусь, - галстука на мне уже не было, но было чувство, что мне тяжело дышать. Я пошире раскрыл уже расстёгнутый ворот рубашки. - Мне надо закончить с теми, кто сидит в зале. Пойду пока сделаю глоток воды, а Вы с Сашей разберитесь. Её лучше проводить в изолятор и попросить кого-нибудь из учителей с ней там побыть, пока она не успокоится. Мне её эмоциональное состояние сильно не нравится... Как бы не натворила чего...

Я больше не мог говорить, мне действительно следовало хотя бы на пару минут присесть.

- Анну Романовну попросите. Пускай Юрий Васильевич Вам поможет...

Я направился к подсобке, собираясь через неё выйти в коридор и оттуда дойти до своей комнаты.

[Романова Сашка]

- Саша, всё, не кричи, - голос звучал намного мягче, чем перед наказанием и я даже положил свою руку поверх её и погладил. - Сейчас Таня тебя осмотрит, а потом я тебя отпущу.

- Не надо, я ничего больше не хочу!!! Я хочу уйти прямо сейчас!!! - заорала Сашка, услышав, что с ней еще что-то Танька будет делать, да еще перед всеми!!! Она вырвала свою руку из-под руки физрука и начала дергаться, опять начиная рыдать, но уже больше от злости. Что там с ней не так, что позвали медсестру?? Она хотела потрогать свою попу, убедиться, что она у нее еще есть, а ее все никак не отвязывали, хотя наказание закончилось. - ОТПУСТИТЕ!!!!

[Надька Трезубова]

- Не надо, я ничего больше не хочу!!! Я хочу уйти прямо сейчас!!! - заорала Сашка, - ОТПУСТИТЕ!!!!

Слава богу, Романову перестали пытать! Надька выдохнула с облегчением, но вот вид начальника ее забеспокоил. Она со своего дальнего ряда отчетливо видела, что ему нехорошо. Девица решила, что про Сашку потом от Таньки узнает, а сейчас ей надо найти Николая Александровича и попытаться ему помочь. Она встала и начала пробираться к выходу.

- Анна Романовна, можно? - Надька взялась за ручку двери и пояснила: - Это срочно!
Если директор пошел в свою комнату, то она как раз расположена прямо у входа в зал. Пока он пройдет коридор, Надька его встретит.

[Анна Романовна]

- Анна Романовна, можно? - Надька взялась за ручку двери и пояснила: - Это срочно!

Держать в зале секретаршу, которая не числилась учащейся и потому к наказанию не имела никакого отношения, Анна Романовна и не подумала. Если Наде надо уйти, она вправе это сделать. Кивнув девушке, учительница дала ей просочиться в проем и, как только та вышла, сразу же закрыла за ней дверь. Про детей ей директор ясно сказал: никого не выпускать. Сама она, конечно, тоже выдохлась на нервной почве. Бедная Романова обрыдалась и всех на уши подняла своим отношением к заслуженной каре. Даже Фекла Ивановна не выдержала. Наверняка теперь и половина учителей настроены против Саши. Напрасно девочка устроила такую истерику. С одной стороны, ее хочется пожалеть, но с другой - это ж какой бессовестной надо быть, чтобы даже в таком положении демонстрировать всей школе свой характер. Хорошо еще, что Николай Александрович сохранил выдержку, и Саше не попало больше, чем было назначено.

[Татьяна]

- Анну Романовну попросите. Пускай Юрий Васильевич Вам поможет...

Таня проводила директора обеспокоенным взглядом, после чего перевела взгляд на Романову. Заднице представляла живописное зрелище... Даже круче, чем у Лилова.

На вопли она постаралась не обращать внимания, хотя на данный момент они её раздражали - ведь сейчас уже никто не лупил, но Романова - это Романова.

Девушка открыла свой чемоданчик и достала ватные диски и хлоргексидин, чтобы вытереть кровь и обработать просечки.

[Юрий Васильевич]

- Не надо, я ничего больше не хочу!!! Я хочу уйти прямо сейчас!!! - заорала Сашка, услышав, что с ней еще что-то Танька будет делать, да еще перед всеми!!! Она вырвала свою руку из-под руки физрука и начала дергаться, опять начиная рыдать, но уже больше от злости.- ОТПУСТИТЕ!!!!

Конечно Саша даже не попыталась успокоиться, но пока Таня не закончит, я всё равно её не отпущу. Не хочет никакой поддержки и участия - да и не надо. Руку я убрал и просто стоял рядом, наблюдая одним глазом за медсестрой, а другим за залом.

[Николай Александрович]

Проходя по коридору, пролегающему параллельно залу, я слышал, что Саша никак не может успокоиться. Наверное, в душе я всё-таки тоже принял решение, что в гимназии дальше ей учиться не стоит, даже если сама она завтра передумает и захочет остаться. Это не тот ребёнок, для которого такое воспитание будет приносить пользу.

Я устал... Мне казалось, что я бодрствую уже несколько дней подряд - так сильно растянулись для меня вчерашний день и сегодняшний. Отсутствие сна и напряжение, крики, споры, наказание детей... Глянув на наручные часы, я убедился, что на сцене в общей сложности мы провели меньше часа. Меньше, чем за час, я совершенно выдохся... Слабость и холодный пот были следаствием дикой головной боли.... Дрожащей рукой я провёл по лбу, вытирая испарину, и, только подходя к двери своей комнаты, задумался, открыта ли она?..

- Надя?.. - моя секретарша стояла возле зала и как будто бы меня ждала.