Классный час

[Лена Маревич]

- Мм-хмм... Поправь меня, если я ошибаюсь. У вас был классный час. Урок, на протяжении которого многие кричали, стояли на ушах, Бориса Михайловича не слушали, за что в результате поплатился Любимцев, сидевший тише воды, ниже травы. Так? Допустим, его выгнали за идеальное поведение. Ты же решила уточнить настоящую причину, за что Борис Михайлович тебя ударил. Он ударил тебя по чему? По голове? По руке? По лицу? По попе? Он это никак не мотивировал?

- Видишь ли, это то, что я смог себе представить, выслушав твои объяснения. Я уверен, что всё было далеко не так. Так как было на самом деле?

"Еще один Любимцев! " - это то, к чему пришла Ленка, выслушав директора.

- Вроде, у вас тут всегда по одному и тому же ударяют, - отметила она первым делом, будто был это вопрос наивысшей важности. Налицо пренебрежительное отношение к попе. Ну в конце концов, разве ж попа не является полноценной частью человеческого тела со всеми полагающимися таковой правами и свободами?!
И вообще, не верит он ей! Но и его можно понять. Трудно поверить, что такого придурка самолично на работу принял.

"Спокуха, Маревич. Дышим медленно, соображаем быстро", - машинально поглаживая рукой спинку стула она начала по второму кругу, стараясь делать пересказ более подробным:
- Не ошибаетесь вы, все именно так и было. Шумно было все время, а после того, как пришел новенький и зачем-то сказал, что его зовут Борис Зайцев, совсем черти что поднялось, - недавние события с поразительной ясностью всплыли в памяти, всколыхнув задремавшие было эмоции и возвращая прежний боевой настрой. - А мы тихо сидели в первом ряду. Не вскакивали и не орали, - "Как некоторые Яровские! Ничего, с тобой мы еще поговорим! " - Любимцев мне всего лишь шепнул, что устроили бардак, и Борис Михайлович может взорваться. И он взорвался - выгнал того, кто сидел тише всех. Зачем? Я не знаю, - закончив первую часть тирады, Ленка сделала паузу, давая возможность Николаю Александровичу переварить услышанное.

[Николай Александрович]

- Вроде, у вас тут всегда по одному и тому же ударяют. Не ошибаетесь вы, все именно так и было. Шумно было все время, а после того, как пришел новенький и зачем-то сказал, что его зовут Борис Зайцев, совсем черти что поднялось. А мы тихо сидели в первом ряду. Не вскакивали и не орали. Любимцев мне всего лишь шепнул, что устроили бардак, и Борис Михайлович может взорваться. И он взорвался - выгнал того, кто сидел тише всех. Зачем? Я не знаю.

- Лена, где сейчас Любимцев? С Борисом Михайловичем?

Я не торопился делать выводы. Зайцев мог срываться - мне это было известно. Как и было известно, что представляет из себя шестой класс «А». Один пункт, впрочем, я отметил с особой серьёзностью: раздавать детям шлепки в присутствии целого класса являлось нарушением устава. И об этом с Борисом Михайловичем мне нужно будет поговорить.

[Лена Маревич]

- Лена, где сейчас Любимцев? С Борисом Михайловичем?

- Не знаю, - Ленка пожала плечами. - Борис Михайлович и Лидия Сергеевна в рыдальне, наверное. Пашу они отпустили. А меня нет.

[Николай Александрович]

- Не знаю, - Ленка пожала плечами. - Борис Михайлович и Лидия Сергеевна в рыдальне, наверное. Пашу они отпустили. А меня нет.

- Так Пашу отпустили? А каким образом Лидия Сергеевна уже в курсе? - у меня в связи с этим возникло и ещё несколько вопросов, но вслух я их пока решил не высказывать - лучше разбираться медленно, да верно.

[Лена Маревич]

- Так Пашу отпустили? А каким образом Лидия Сергеевна уже в курсе?

Ленка тоже не торопилась, аккуратно раскладывая в уме все по полочкам... ну, или по извилинкам.
- Лидия Сергеевна на части урока присутствовала. Когда он закончился, мы к ней подошли и все рассказали. А она ответила что-то вроде того, что мы сами во всем виноваты, раз Бориса Михайловича довели, и пусть он теперь решает. Он и решил. В рыдальню сходить, - на этом месте она чуть не сплюнула. - А она пошла следом. Только это не мы его доводили, - сделав ударение на "не мы", Ленка поджала губы.

[Николай Александрович]

- Лидия Сергеевна на части урока присутствовала. Когда он закончился, мы к ней подошли и все рассказали. А она ответила что-то вроде того, что мы сами во всем виноваты, раз Бориса Михайловича довели, и пусть он теперь решает. Он и решил. В рыдальню сходить. А она пошла следом. Только это не мы его доводили, - сделав ударение на "не мы", Ленка поджала губы.

- Почему Пашу отпустили, а тебя - нет? Объясни мне, пожалуйста, как получилось так, что его, выгнанного из класса, уже отпустили, а тебя, всего лишь задавшую вопрос, повели в «рыдальню»? М-мм?

[Лена Маревич]

- Почему Пашу отпустили, а тебя - нет? Объясни мне, пожалуйста, как получилось так, что его, выгнанного из класса, уже отпустили, а тебя, всего лишь задавшую вопрос, повели в «рыдальню»? М-мм?

- Николай Александрович, а как получилось так, что всем, кто стоял на голове, даже слова не сказали, а меня, всего лишь задавшую вопрос, выволокли на середину зала и по заднице треснули? - Ленка грустно хмыкнула - так легко и естественно прозвучало сейчас это слово. - Я не знаю, зачем что Борис Михайлович делает.

[Николай Александрович]

- Николай Александрович, а как получилось так, что всем, кто стоял на голове, даже слова не сказали, а меня, всего лишь задавшую вопрос, выволокли на середину зала и по заднице треснули? Я не знаю, зачем что Борис Михайлович делает.

- Лена! Ты мне хочешь сказать, что, ничего тебе не отвечая, Борис Михайлович к тебе подошёл, просто ударил по попе и вытащил на середину зала? Такая у него была реакция на твой вопрос?!

Я не мог в это поверить...

[Лена Маревич]

- Лена! Ты мне хочешь сказать, что, ничего тебе не отвечая, Борис Михайлович к тебе подошёл, просто ударил по попе и вытащил на середину зала? Такая у него была реакция на твой вопрос?!

- Именно так! Я спросила. Он на мой вопрос не ответил, а велел идти к сцене. Ну, я подумала, может, он не расслышал или перепутал меня с кем-то и переспросила. Он опять не ответил и опять стал кричать: "Все закрыли рты!" и "Живо к сцене!". Он страшно орал, Николай Александрович. И еще... - вспомнить дословно всю перепалку было невозможно, но Ленка честно старалась. - Еще он пригрозил новенькому, что если он не уймется, вылетит из гимназии. Только меня не за что было наказывать. И Пашку не за что. Я его еще раз спросила. Тогда он на меня и напрыгнул...

[Николай Александрович]

- Именно так! Я спросила. Он на мой вопрос не ответил, а велел идти к сцене. Ну, я подумала, может, он не расслышал или перепутал меня с кем-то и переспросила. Он опять не ответил и опять стал кричать: "Все закрыли рты!" и "Живо к сцене!". Он страшно орал, Николай Александрович. И еще... Еще он пригрозил новенькому, что если он не уймется, вылетит из гимназии. Только меня не за что было наказывать. И Пашку не за что. Я его еще раз спросила. Тогда он на меня и напрыгнул...

Всё-таки это была не первая его реакция... Последующую же, если не принять, то хотя бы понять я мог. Довели учителя!

- Скажи мне вот что. Ты видела, что Борис Михайлович дошёл до белого каления, ты даже знала этому причину, зачем ты полезла ему под горячую руку именно в этот момент? Ты хотела защитить Любимцева? Кстати, где был он всё это время?

[Ксения Гордеева]

- Ксения, - с раздражением прервал он ученицу, - Кривляние и смех должны быть уместны. Этому еще в детском саду обучают. А ты уже не совсем ребенок. Тебе не 5 лет. Пора бы начать соображать.

- А я и соображаю! - подумала про себя девчонка и насупилась. Водя глазами то на Борьку, то на Лидию, она сложила руки на груди и, развалившись на диване, облакотилась спиной о его спинку.

"Они что, вдвоем будут меня воспитывать?! Блин! Так нечестно - двое на одного!"

- Этому в детском саду не обучают. И я ребенок!

"И вообще..., может без нотаций обойдемся? Ненавижу нотации!" - Ксения скорчила рожу...

[Лена Маревич]

- Скажи мне вот что. Ты видела, что Борис Михайлович дошёл до белого каления, ты даже знала этому причину, зачем ты полезла ему под горячую руку именно в этот момент? Ты хотела защитить Любимцева? Кстати, где был он всё это время?

Да кто мог знать, что эта ру... хренова заячья лапа окажется такой горячей, раскаленной добела, прямо скажем?! Талисман, блин.
Девчонка пораскинула мозгами: повторила бы она свои донкихотовские подвиги, заполучив такой шанс? Повторила бы. Как пить дать, повторила бы. Ведь не впервой она в такой западне...

- Как зачем? Он же несправедливо поступил! Не могла я молчать. И не хотела! А Любимцев за дверью был... как последний баран, - карие глаза соскользнули с лица директора и поползли вниз, но приказ из главного центра управления вынудил их вернуться на место. - И зря. Я бы не стала выходить, - убежденно заключила Ленка.

[Борис Михайлович Зайцев]

- Этому в детском саду не обучают. И я ребенок!

"И вообще..., может без нотаций обойдемся? Ненавижу нотации!" - Ксения скорчила рожу...

- Пожалуйста, не дерзи! И встань, когда с тобой говорят два взрослых человека, к тому же, два преподавателя. Что это за неуважение? - сделал Борис Михайлович замечание.
- Ксения, - добавил он, постучав пальцем по столу, - Ты знаешь что это за комната?

[Ксения Гордеева]

- Пожалуйста, не дерзи! И встань, когда с тобой говорят два взрослых человека, к тому же, два преподавателя. Что это за неуважение?

- Пожаааа-луйста. - медленно протянула Ксения, вставая с дивана...

- Ксения, - добавил он, постучав пальцем по столу, - Ты знаешь что это за комната?

"Хм... Он еще спрашивает. С головкой что ли не в порядке... Пожалуй, точно не в порядке! Приступ амнезии на лицо! Напомнить ему что ли?!

Покосившись исподлобья на постукивающий по столу палец, Ксения брякнула:

- Это же рыдальня. Вы что, Борис Михалыч, забыли куда мы шли?

[Николай Александрович]

- Как зачем? Он же несправедливо поступил! Не могла я молчать. И не хотела! А Любимцев за дверью был... как последний баран. И зря. Я бы не стала выходить, - убежденно заключила Ленка.

- А теперь посмотри, чего ты добилась: Любимцев... хм, далеко не как последний баран, уже отпущен. В то время как ты, - я посмотрел на часы и, не снимая с телефона трубки, позвонил в приёмную. - Надя, если мне будет звонить Елизавета Сергеевна, я занят. Как долго - не знаю. Я ей перезвоню, - я вновь взглянул на Маревич. - ...Защитница всех слабых и угнетённых, пришла ко мне с просьбой перевести тебя в другой класс. Помимо того, Лена, что проблемы Любимцева тебя вообще не касались - ведь не касались же? - ты довела ситуацию до абсурда - тебя, а не его, ждут в «рыдальне»!

- Но я отдам тебе должное. Ты хотела справедливости. Правда, выборочной - непотребное поведение всего класса по отношению к Борису Михайловичу тебя, видимо, нисколько не затронуло, как и то, что человек выведен из себя и именно поэтому принимает такие, как ты утверждаешь, несправедливые решения. Я соглашусь. Борис Михайлович мог в сердцах выгнать не того нарушителя. Но, возможно, он и отпустил Пашу как раз потому, что сам это понял. Такое тебе в голову не приходило? Нет?