Искусство физического эксперимента (приват)

[Леонид Навицкий]

Лёнька кинул взгляд на друга и пошёл вперёд. Уже второй раз они с Юркой вляпываются. В прошлый раз хоть не так обидно, а тут...

Спустившись вниз, Навицкий остановился перед дверью рыдальни. В этом помещении он ещё не был, но, собственно, вряд ли оно его удивит - наверняка всё та же лавка и страшные прутья.

"Интересно, кто на этот раз первый, опять я?"

[Юрка]

Вот и всё. Никаких особенных мыслей в голове Юрки не было, только тоска. Опять он вляпался. А так интересно было...
Он вышел в коридор вслед за Лёней и постарался прибавить шагу. Не потому, конечно, что очень спешил в на порку, а чтобы оторваться немного от Гущина. Не хватало ещё идти в рыдальню как под конвоем. Два хмурых гимназиста, а рядышком учитель - дураку понятно, куда они идут. Идти было недалеко, у дверей Юрка остановился и обернулся, ожидая, когда физик их догонит. В этот раз Гущин не объявил, сколько собирается выдать, так что оставалось только теряться в догадках.

[Андрей Иванович Гущин]

Мальчики пошли вперед, я немного задержался, запирая лаборантскую и кабинет, так что нагнал их только у дверей комнаты для наказаний. По пути соображал, заводить их обоих сразу или по одному. Нет, все же, лучше по одному. Второй подождет, если не захочет торчать в коридоре, то холл рядом. И с кого начать? В общем-то, все равно, по моему мнению, виноваты в этот раз были оба одинаково, наказание заслужили равное, так что нет причин кого-то особо выделять. Я открыл дверь и взглянул на мальчиков.
- Ну-с, Юрий, начнем с тебя. Лёня, подожди, пожалуйста снаружи.
И прохожу в рыдальню.

[Леонид Навицкий]

- Ну-с, Юрий, начнем с тебя. Лёня, подожди, пожалуйста снаружи.

Лёня кивнул Гущину и когда когда тот скрылся в рыдальне, подмигнул Юрке:
- Держись!

Да уж, скоро и ему придётся держаться... Как противно ждать. Вот вроде бы отсрочка - это ж хорошо, но вот ещё ничего не началось, а уже на душе гадостное чувство. Сидеть ждать порку тоже не сладко.

Лёнька сначала отошёл к противоположной стене, а потом вышел на лестницу - всё не так палевно, мало ли кого он ждёт, а вот напротив рыдальни вариантов не много.

[Юрка]

Лёня кивнул Гущину и когда когда тот скрылся в рыдальне, подмигнул Юрке:
- Держись!

- Угу, - Юрка хлопнул Лёню по плечу и вошел в рыдальню следом за учителем. Прикрыл за собой дверь и остановился. Он, конечно, знал, что делать дальше, но как-то не хотелось так вот самому идти и стягивать штаны. Скажут ложиться, тогда и ляжет.
В голове была пустота, в которой лишь проносились короткие обрывки мыслей: во влипли... блин, ну как так-то... почему опять... ничего же плохого не хотели...

[Андрей Иванович Гущин]

Обхожу застывшего столбом Половцева и запираю входную дверь.
- Ох, Юра, Юра, когда же ты научишься думать, прежде, чем что-нибудь сделать. Ну давай, ложись, не будем затягивать.
Я киваю мальчику на скамейку, а сам отправляюсь выбирать прут. Особо свирепствовать я не собираюсь, но и жалеть этих диверсантов не намерен, так что розгу выбираю средних кондиций, не из самых увесистых, но и не далеко не самую легкую. Еще немного задерживаюсь, перебирая прутья, давая время мальчишке улечься.

[Юрка]

Юрка насупился. Он считал, что он и так очень даже неплохо умеет думать. Вон, они с Лёней разобрались же с предохранителем... Ну да, "разобрались". Вот потому он теперь здесь. Было страшно и тоскливо, но, в конце концов, не в первый же раз. Реветь и просить не наказывать он в любом случае не собирался, так что надо было ложиться.
Мальчик прошёл ближайшему стулу, снял и положил на него пиджак, мимолетно пожалев, что так и не успел переодеться. Потом подошел к лавке, расстегнул брюки и улёгся. Стянул брюки вместе с трусами вниз, повозился немного, устраиваясь, взялся руками за края скамейки и замер в ожидании.
Сколько? - гадал он. Гущин не сказал, но выбирает прут и, кажется, привязывать его не собирается. Наверное, поменьше, чем в прошлый раз? Хоть бы поменьше...

[Андрей Иванович Гущин]

Услышав, что шум и шевеление за спиной затихли, я оборачиваюсь. Половцев уже готов. Молодец, время не тянет, а то в рыдальне всякое бывает. Я подхожу и останавливаюсь перед скамейкой. Штаны он спустил, как полжено, а вотрубашка мешает. Поддергиваю подол рубашки повыше и тихо говорю:
- И куда ж тебя вечно несет, Юрий Половцев, и когда же тебе надоест? Ты ведь правда умный мальчик, включай же голову иногда. Приготовься, я начинаю.
Размахнувшись, наношу первый удар:
- Вжик!

[Юрка]

Юрка помалкивал, стиснув зубы. Умный, не умный, какая теперь разница. Можно подумать, он это нарочно делает. Просто как-то вот так всё время получается.
И тут порка началась. Первый обжигающий удар лег на попу, Половцев зашипел сквозь зубы и крепче ухватился за скамейку.

[Андрей Иванович Гущин]

Что мальчишка из терпеливых, я понял еще по прошлому разу. Что ж, дело его, мне-то, собственно, все равно кричит он или не кричит, лишь бы не вскакивал и руки не совал под розгу. Не спешно и размеренно, я продолжаю взмахивать прутом.
Вжик... Вжик... Вжик... Вжик...

[Юрка]

Первые три удара Юрка только шипел, потом громко застонал.
- Мммммхх!
Было больно, было страшно, впереди была полная неизвестность и оставалось только крепче держаться за края скамейки и стараться не сорваться с нее, потому что ноги волей-неволей взбрыкивали и молотили воздух при каждом ударе.

[Андрей Иванович Гущин]

Помалкивает. Умные ребята, храбрые ребята, мужественные ребята... Ну как они умудряются вечно нарываться на неприятности? Или так уж человек устроен? Себя в детстве вспомни, Гущин, сам-то чего творил? Ну, творил, да. И получал, бывало. Эстафета поколений, так сказать.
Я методично кладу стежок за стежком, стараясь класть удары параллельно, чтобы не пересекались.
Вжик... Вжик... Вжик... Вжик... Вжик...

[Юрка]

- Мммммхх! Уммм! Ммммм!
Юрка чувствовал, что по щекам текут слезы, которые невозможно удержать. Ух, как же больно-то! Никаких сил терпеть! Ну зачем, зачем они связались с этим генератором!
Тело его непроизвольно начало выгибаться и скручиваться, пытаясь отвернуть горевшую огнём попу подальше от страшной розги.

[Андрей Иванович Гущин]

Так-с. Нет, этак у нас дело не пойдет. Я делаю паузу и говорю:
- Юра, ляг, пожалуйста, ровно, а то ты сейчас свалишься со скамейки.
Это у нас, стало быть, было 10. Держись, Юра Половцев, долго тебе еще терпеть.

[Юрка]

Юрка не сразу сообразил, чего от него хотят, лежал зажмурившись и ждал следующего удара. Потом смысл слов физика дошёл до него и он осознал, что лежит почти на боку. Половцев поспешно лёг поровнее. Как бы Гущин не вздумал его снова привязывать, как в прошлый раз. Попа пылала огнём и страшно было подумать, что сейчас на неё снова обрушатся жгучие удары.