За чашкой чая... (Приват)

[Анна Романовна]

- Я ничего не думаю! - всхлипнула женщина, промокнув краешки глаз белоснежным платочком. - Мне всё равно, кто из этих кровопийц это сделал! Назовите хоть одного из них, кто заслуживает жить вне клетки!

- Фекла Ивановна! - в свою очередь ища защиты у поварихи, крикнула Анна Романовна. - Будьте так любезны, подойдите сюда! Лялечка, - продолжила она без перерыва, - ну зачем вы так! В этом классе есть и примерные дети. Вот, например, Вика Типанова - тихая, незаметная, хорошо учится, хорошо себя ведет. Анечка Виноградова - иногда шумит, но в целом очень положительный ребенок. А Инга Малышева, а Осипова Лера... - учительница не назвала ни одного мальчика, но ее это не смутило. Кроме недавно покинувшего Гимназию Яровского, называть по большому счету было некого. И заострять на этом внимание совсем не хотелось.

[повариха Фёкла]

- Фекла Ивановна! - в свою очередь ища защиты у поварихи, крикнула Анна Романовна. - Будьте так любезны, подойдите сюда!

Торопливо неся в руках чашку кофе, Фекла вплыла в зал, поставила напиток перед Целовальниковой и услужливо посмотрела на обеих.

- Еще пирожных изволите, Анна Романовна?

[Анна Романовна]

- Еще пирожных изволите, Анна Романовна?

- Да, пожалуйста. Три, нет, четыре! - учительница глазами показала на страдающую Лялечку, поясняя, что это для нее.

[Эвелина Яковлевна]

- Лялечка, - продолжила она без перерыва, - ну зачем вы так! В этом классе есть и примерные дети. Вот, например, Вика Типанова - тихая, незаметная, хорошо учится, хорошо себя ведет. Анечка Виноградова - иногда шумит, но в целом очень положительный ребенок. А Инга Малышева, а Осипова Лера...

- Ваша Виноградова отпетая хамка! - фыркнула Лялечка. С тех пор как учительница услышала, что та назвала её истеричкой, Аня попала под прицел. Точнее, слова она не совсем расслышала, но готова была поклясться, что именно это и было сказано.
Она опять шмыгнула носом, выражая поварихе признательность, и, отхлебнув большой глоток, поморщилась. Напиток оказался слишком горячим.
- А Типанова... - на Вику гадостей, как назло, не нашлось, но учительница всё равно фыркнула. Девица вызывала раздражение одним своим спокойствием и умеренностью характера, чем сама Эвелина, которая, по идее, должна была подавать гимназистам пример, похвастаться не могла, - вечно строит из себя недотрогу! А Малышева! Противная, избалованная и капризная папенькина дочка! И Осипова не лучше... - с Лерой опять наступил секундный ступор из-за отсутствия компромата, но на помощь пришло умение импровизировать: - Что она вечно гогочет? Вот скажите, почему она всегда гогочет? Чему ей радоваться? Как можно радоваться, находясь в таком заведении? Как? Я вот не могу-уууууу... - теперь Лялечка зарылась в платок уже всем лицом, и плечи затряслись в беззвучных рыданиях.

[Анна Романовна]

- Ваша Виноградова отпетая хамка! - фыркнула Лялечка. - А Типанова... вечно строит из себя недотрогу! А Малышева! Противная, избалованная и капризная папенькина дочка! И Осипова не лучше... Что она вечно гогочет? Вот скажите, почему она всегда гогочет? Чему ей радоваться? Как можно радоваться, находясь в таком заведении? Как? Я вот не могу-уууууу... - теперь Лялечка зарылась в платок уже всем лицом, и плечи затряслись в беззвучных рыданиях.

- Ну, будет, будет... - Анна Романовна пересела на другую сторону стола и положила свою пухлую руку на хрупкие плечики Эвелины. При этом она еще раз многозначительно посмотрела на повариху. Что она, собственно, стоит?

[повариха Фёкла]

- Да, пожалуйста. Три, нет, четыре! - учительница глазами показала на страдающую Лялечку, поясняя, что это для нее.

Фекла Ивановна, что случалось с ней не редко, так засмотрелась на развернувшуюся сцену, что даже поймала себя на мысли о том, что сейчас она просто отодвинет стул и присядет рядом с учителями.

- Четыре пирожных, Анна Романовна! - повторила она заказ и зашла за прилавок. Быстренько положила эклеры на тарелку и вернулась в зал. Пирожные были поставлены перед Лялей словно ведро овса перед заезженной кобылой. Лишь бы покушала, да не издохла... - Пожалуйста, - сладким сочувствующим голосом проговорила повариха, сложив руки на толстом животе. - Может, всe-таки сливок в кофеёк? A, Эвелина Яковлевна?

[Эвелина Яковлевна]

- Четыре пирожных, Анна Романовна! Пожалуйста, - сладким сочувствующим голосом проговорила повариха, сложив руки на толстом животе. - Может, всe-таки сливок в кофеёк? A, Эвелина Яковлевна?

Лялечка покачала слегка растрепавшимся причесоном.
- Мне нельзя-ааа, - она оторвалась на секунду от промокшего насквозь платка и, взяв ближайший эклер отхватила от него две трети, - я на дие-ееете, - оставшаяся треть с особо жалобным всхлипом тоже была отправлена в рот, а рука, будто сама по себе, потянулась за вторым пирожным.

[повариха Фёкла]

- Мне нельзя-ааа, - она оторвалась на секунду от промокшего насквозь платка и, взяв ближайший эклер отхватила от него две трети, - я на дие-ееете, - оставшаяся треть с особо жалобным всхлипом тоже была отправлена в рот, а рука, будто сама по себе, потянулась за вторым пирожным.

"Наливаем!" - кивнула сама себе Фекла и, чуть ли не из-за пазухи вынув железный молочник, полила кофе Лялечки доброй струей свежих, на редкость вкусных жирных сливок. Обслужив таким образом клиентку, она не спеша потопала восвояси.

[Эвелина Яковлевна]

"Наливаем!" - кивнула сама себе Фекла и, чуть ли не из-за пазухи вынув железный молочник, полила кофе Лялечки доброй струей свежих, на редкость вкусных жирных сливок. Обслужив таким образом клиентку, она не спеша потопала восвояси.

- Нет! - выкрикнула Лялечка, не ранее чем убедилась, что уже поздно. Поглядев на образовавшуюся у краёв чашки светлую пенку, она с горя проглотила второй эклер и ухватилась за третий.