Бродяга

[Руслан Владимирович]

- Ну, я географией и морскими путешествиями увлекался и захотел узнать, как именно корабли плавают. Нашёл учебник в библиотеке и почитал про архимедову силу и плавание судов. Ничего вроде, интересно. А когда охота была, ходил к другому классу на уроки - иногда попадал, потому что они у них последними идут.

Я все с большим интересом (и оптимизмом) смотрел на этот самородок. Где вы в наши дни откопаете пацана, вольнослушателем посещающего уроки физики, да еще и другого класса?
— Предположим, — я взвесил на ладони кирпич, — ты запустил этот булыжник от самой земли, а не с плеча, и не в окно, а вертикально — вверх. Ты знаешь, как при этом будет изменяться его энергия?

[Ваня Поспелов]

— Предположим, — я взвесил на ладони кирпич, — ты запустил этот булыжник от самой земли, а не с плеча, и не в окно, а вертикально — вверх. Ты знаешь, как при этом будет изменяться его энергия?

Ванька подумал несколько секунд и начал припоминать, о чём читал когда-то.
- Ну, когда я только-только его кинул, кинетическая энергия была максимальной, а потенциальной не было. Потом, когда булыжник вверх летит, потенциальная увеличивается, а кинетическая уменьшается. А когда он на мгновение зависнет на самом верху, оценивая свои шансы пробить мне голову, потенциальная будет максимальной. Ну, а когда он полетит снова вниз, опять будет возрастать кинетическая. Как-то вот так... А какой именно будет энергия зависит от того, какой я булыжник выбрал и как сильно я кидать умею.

[Руслан Владимирович]

- Ну, когда я только-только его кинул, кинетическая энергия была максимальной, а потенциальной не было. Потом, когда булыжник вверх летит, потенциальная увеличивается, а кинетическая уменьшается. А когда он на мгновение зависнет на самом верху, оценивая свои шансы пробить мне голову, потенциальная будет максимальной. Ну, а когда он полетит снова вниз, опять будет возрастать кинетическая. Как-то вот так... А какой именно будет энергия зависит от того, какой я булыжник выбрал и как сильно я кидать умею.

Мои брови повторили траекторию движения кирпича, и к моменту их возвращения к начальной точке решение созрело.
— Ну, вот что, — я хлопнул мальчика по плечу, — пошли! — и быстро зашагал к выходу.

[Ваня Поспелов]

— Ну, вот что, — я хлопнул мальчика по плечу, — пошли! — и быстро зашагал к выходу.

"Что-то получилось", - оптимистично подумал Ванька и поспешил догнать педагога.

[Руслан Владимирович]

Перелистывая память мобильного телефона в поисках нужного адресата, я торопливо преодолел четыре лестничных марша и впустил Ваню в пустой класс.
— Посиди пока здесь.
Я зашел в лаборантскую и прикрыл за собой дверь.

[Ваня Поспелов]

— Посиди пока здесь.
Я зашел в лаборантскую и прикрыл за собой дверь.

Ванька принялся с интересом осматриваться в красиво оформленном кабинете. В его детдомовской школе не было таких красочных плакатов, цветов и занимательных приборчиков за стеклянными дверцами шкафчиков. Мальчишка так и норовил всё рассмотреть и пощупать.

[Руслан Владимирович]

— Борис Игнатьевич! Добрый день!..
— Это вас Шабалин беспокоит. Помните еще такого?..
— Точно! Здравствуйте, Борис Игнатьевич! Как поживаете?..
— Это хорошо…
— Тоже нормально, спасибо. Все по-старому…
— Большая… Большая и вредная…
— Это правда. Борис Игнатьевич, я вообще-то к вам по делу…
— По делу, говорю!..
— Мальчик тут у меня один…
— Детдомовец…
— В шестой перешел…
— Погодите минуту. Звонок — я ничего не слышу…
— Да, я здесь…
— Очень. Физику знает, географией увлекается, судостроительством, кажется. Я просто мало что…
— Утверждает, что самостоятельно учил. Нравится. Он хочет…
— Нет…
— Нет…
— Ай, неважно. Случайно встретил…
­— Ну, можно и так сказать…
— Не меняюсь и не хочу!..
— Ага, записываю. Диктуйте…
— …Восемь, шесть. Есть. Спасибо, сейчас позвоню…
— Спасибо…

Я нажал на отбой и соединился со следующим оппонентом:

— Здравствуйте! Ксению Андреевну можно попросить?..
— Это вы! Очень приятно. Я к вам по рекомендации Демьянова Бор…
— Знаете? Ну конечно! Кто же его не знает?!.
— Насчет одного мальчика…
— Я? Простите, забыл представиться. Руслан Шабалин. Я работаю в 26-ой Гимназии…
— Владимирович…
— Нет, мальчик не наш. Детдомовский. Почему вам и звоню…
— Да нет, знакомый просто…
— Очень способный… вроде…
— На очередь?..
— У-у-у… М-да…
— Я понимаю…
— Ну что вы, не извиняйтесь. Я все понимаю. Что-нибудь придумаем…
— Ладно…
— Нет, не пробовал. Телефончик дадите?..
— Да-да, я пишу…

[Ваня Поспелов]

До Ванькиных ушей долетали обрывки судьбоносных для него разговоров, и мальчик внутренне радовлся и изумлялся, что кто-то взялся так заботиться о нём. Он встал поближе к двери, сделав вид, что рассматривает плакат, и стал прислушиваться ещё внимательнее.

[Руслан Владимирович]

Минут через сорок непрерывных переговоров, в течение которых батарейка неустанно подавала сигналы энергетического бедствия, заставляя дрожать мои барабанные перепонки, я пришел… к истокам.

— Борис Игнатьевич, это опять я…
— Говорил. С кем я уже только ни говорил. И с Ксенией вашей говорил, и с «Большой переменой», и…
— Ничем. Все как всегда: листы ожидания с расчетом до конца следующего года…
— В Куйбышев звонил… Мало ли…
— Увы. Да. Глухо, как в танке…
— Да как я его у себя оставлю? На что?..
— Это нереально… Я с начальством попытаюсь, но… сами понимаете…
— То есть?..
— Я же не могу дать никаких гарантий…
— А если нет?..
— Ну, а если не сдаст, тогда что?..
— Конечно!..
— Давайте только на обычный. У меня батарейка разрядилась, сейчас отключится…
— Да. Жду…

Я выглянул в кабинет.
— Еще не заснул?

[Ваня Поспелов]

Я выглянул в кабинет.
— Еще не заснул?

Ванька оглянулся на Р.В., с нетерпением ожидая хоть каких-то известий.
- Да нет. Интересно у Вас тут...

[Руслан Владимирович]

Ванька оглянулся на Р.В., с нетерпением ожидая хоть каких-то известий.
- Да нет. Интересно у Вас тут...

— Да… Интересно…
Я должен был задать еще один сложный и вместе с тем неизбежный вопрос, который всплыл бы рано или поздно. Впрочем, в Гимназии я уже сталкивался и с такими случаями, закалку определенную имел и не стал тянуть:
— Ваня, а родители твои живы?

[Ваня Поспелов]

— Ваня, а родители твои живы?

Ванька ожидал, что его в конце-концов спросят об этом, поэтому был морально готов. Но отвечать всё равно было тяжело.
- Я практически ничего о них не знаю. Но мама, скорее всего, должна быть жива.

[Руслан Владимирович]

- Я практически ничего о них не знаю. Но мама, скорее всего, должна быть жива.

— Родительские права у нее есть? Она выплачивает алименты? Это очень важно, — пожалуй, предпочтительнее было бы разъяснять эти моменты с руководством детского дома, но, прежде чем вселять в мальчишку надежды, я должен был определить, насколько реализуемы мои амбициозные планы.

[Ваня Поспелов]

— Родительские права у нее есть? Она выплачивает алименты? Это очень важно.

- По-моему, нет, - наморщил лоб Ванька, - она ведь от меня отказалась, значит, права ей были не нужны...
Мальчишка надеялся, что эти не слишком приятные расспросы скоро закончатся.

[Руслан Владимирович]

- По-моему, нет, - наморщил лоб Ванька, - она ведь от меня отказалась, значит, права ей были не нужны...
Мальчишка надеялся, что эти не слишком приятные расспросы скоро закончатся.

- По-моему, нет, - наморщил лоб Ванька, - она ведь от меня отказалась, значит, права ей были не нужны...
Мальчишка надеялся, что эти не слишком приятные расспросы скоро закончатся.

В этом наши желания совпадали. Задумавшись, я отвел взгляд в сторону. Чем мне ободрить мальчика?
Как ни прискорбно, не редкость, что наделенным родительскими правами людям они и вовсе не нужны, но гораздо большая редкость то, что это является фактическим основанием для их лишения. 90% таких дел пылятся в архивах, в столах социальных работников и сотрудников органов опеки и попечительства, желтея и ветшая под неподъемной тяжестью бюрократических препон и безразличия. Родители могут месяцами, а то и годами не посещать ребенка, не лишаясь при этом привилегии называться отцом или матерью. Зато брошенные дети лишаются всяких шансов на усыновление и новую, полноценную и благополучную жизнь…
В этот момент в лаборантской зазвучали позывные, которые оборвал неловкое для нас обоих молчание.

Я нетерпеливо откликнулся:
— Слушаю!
— Так…
— Эх… Ну, мы предполагали…
— Это как? Серьезно, что ли?
— Борис Игнатьевич! Вы уверены?
— Дя я… Мне тут… Что вы! Я уже со всем смирился…
— Спасибо вам! Спасибо огромное! Вы знаете, за мной не заржавеет…
— Хорошо. Молчу, молчу…
— Конечно! Когда вам удобно? К семи нормально?
— К восьми. Не опоздаем. Борис Игнатьевич, будьте мне здоровы!
— Обязательно!
— До вечера.

Заметно воспрявший духом, я вернулся к своему юному протеже и потрепал его по взлохмаченным волосам.
— Скажи-ка, Ваня, я пока не берусь что-либо тебе обещать, но что бы было, если бы тебе предложили учиться здесь?