Я с детства не любил овал! Я с детства угол рисовал! (с)

[Борис Михайлович Зайцев]

Покидая учительский совет, на котором разбирались особые неудачи гимназистов в области математики, Борис Михайлович чувствовал себя нашкодившим школьником, которого отчитали, выпороли и отправили учить уроки. Еще долго звучала у него в голове критика коллег: "Борис Михайлович, надо эксперементировать, искать, небояться смелых решений", "Дети скучают на ваших уроках", "Вам нужет педагогический непокой", "Дорогу осилит идущий"...

А что он может сделать нового в преподавании такой консервативной науки, как математика? Да уже лет сто, как ничего! Но кому ты это объяснишь? Все будто с цепи сорвались. Лишь только одна коллега поддержала его, заявив, что все гимназисты отпетые лодыри, и их нужно драть, драть и драть. А все эксперементы это полный бред, на который не следует обращать внимание.

Но делать было нечего, совет так решил, и Борис Михалыч пошел эксперементировать. Несколько часов в интернете, парочка седых волос, как следствие особого умственного напряжения, и вот вам готовый эксперемент: факультатив, объединяющий математику и поэзию. Кто бы и как к этому относился, но упрекнуть учителя математики в отсутствии новшеств теперь уже было нельзя.

Составив учебный план факультатива, Борис Михайлович повесил у входа в столовую объявление, приглашающее гимназистов посетить факультатив. При этом жирным и очень крупным шрифтом было отмечено, что присутствие тех, кто имел в этой четверти двойки по математике, обязательно.

Сегодня после уроков первое занятие.

Борис Михалыч заранее пришел в класс и старательно вывел на доске цитату из стихотворения Павла Когана "Я с детства не любил овал! Я с детства угол рисовал!", после чего он вышел из класса, чтобы снова эффектно появиться, когда все уже будут в сборе.

[Вадик Одинцов]

Сегодня из столовой по гимназии разносился дразнящий запах вкусного борща. Поэтому Вадик не стал задерживаться у приметного объявления, резонно решив, что потом прочтет его.
Сейчас его ждала еда. Поэтому не стоило отвлекаться по мелочам.

Как всегда плотно покушав, мальчик вышел из столовой. Прочел объявление о факультативе, и хотя у него не было двоек, решил посетить это занятие, чтобы хотя бы посмотреть что там будет. А вдруг ему понравится, и математик как-то интересно проведет занятие.

Придя, как всегда, чуть раньше назначенного времени, Вадик заглянул в пустой кабинет, увидел надпись на доске и прошел внутрь, заняв свое обычное место.
Прочитав простецкий, как ему показалось, стишок, мальчик улыбнулся и развалился на стуле, насколько это позволяла его конструкция.

[Ксюша Левина]

Ксения на различные объявления редко обращала внимание. Да и что там такого интересного может быть?
А вот Вадика, направляющегося в свободнее время в учебный корпус, она заприметила сразу. Одинцов скрылся в кабинете математики, что Ксюшу озадачило - двоек у него не было, чтобы в свободное время долги исправлять.

Ксюша вошла в кабинет, когда Вадик уже удобно расположился за партой.
- А ты че тут? - спросила Ксения одноклассника, зацепившись взглядом за надпись на доске. - Что здесь будет?

[Вадик Одинцов]

- А ты че тут? - спросила Ксения одноклассника, зацепившись взглядом за надпись на доске. - Что здесь будет?

- Факультатив, - уверенно заявил мальчишка, - Борис Михайлович проводить будет.

[Сашка Романова]

- Факультатив, - уверенно заявил мальчишка, - Борис Михайлович проводить будет.

Краем уха на входе Сашка услышала разговор одноклассников и подхватила его :
- У Борьки-то? Факультатив?, - Сашка хмыкнула, - да у него один единственный факультатив это его разлюбимые фикусы поливать, или бюсты великих математиков протирать.
Девочка глянула на доску :
- Я с детства не любил овал! Я с детства угол рисовал!...А когда стукнуло мне пять - квадрат я начал рисовать !, - выдала Сашка вольное продолжение. Она плюхнулась на место. Настроение было классное. Последними двумя уроками был английский где Сашка отхватила сразу 2 пятерки - одну за сочинение, а вторую за опрос по грамматике. Аннушка ее чуть не расцеловала. А еще, вчера, она приготовила такой реферат по истории, что к ниму и кандидат наук не придрался бы. Что в свою очередь значило, что Ляльке уж тем более будет не к чему придраться, и она вынуждена будет поставить 5. Пятерка по истории плюс зеленая морда Ляльки - беспроигрошное сочитание.

[Борис Михайлович Зайцев]

"Ну вот, наверно все уже собрались", - подумал учитель, взглянув на часы, и решительно двинулся к кабинету математики.

Нельзя сказать, что он не волновался. Все-таки предстояло создать что-то принципиально новое. А когда за тобой наблюдают 20 (а может и больше?) пар пытливых глаз, сосредоточиться значительно сложнее.

Но ничего, главное чтоб не шумели. А он уж постарается заинтересовать их темой факультатива.
"Ведь в сущности тема интересна, оригинальна и..." - что было "и" Борис Михалыч додумать не успел, поскольку уже оказался у двери.
"Как-то подозрительно тихо", - мелькнуло в его голове, но он тут же прогнал эту мысль.
Решительно толкнув дверь, Борис Михалыч вошел в кабинет.
- Здравствуйте друзья! - бодро произнес он с порога, - Добро пожа... - конец фразы так и не сумел достичь своего слушателя, застряв где-то в области гортани, - Кааак всего три?! Где остальные? - раздраженно обратился он к присутствующим.

[Сашка Романова]

Когда все опаздывают, страдают именно те, кто приходит вовремя...
- Ну идут еще, - неуверенно протянула Сашка.

[Вадик Одинцов]

- Кааак всего три?! Где остальные? - раздраженно обратился он к присутствующим.

Вадик чувствовал себя в абсолютной безопасности. Во-первых у него не было двоек. А во-вторых, он то как раз вовремя пришел. Поэтому "гром и молнии" Бориса Михайловича он не принял на свой счет.
- Не знаю, - спокойно сказал он, - может они объявление не видели? Или ни у кого двоек нет. Как у меня.

[Виктория]

- Можно? - Вика заглянула в класс и заметив, что преподаватель уже внутри, решила задать вопрос. Математику она обожала и пройти мимо такого объявления явно не могла, хотя конечно никаких двоек у неё и в помине не было.

[Борис Михайлович Зайцев]

- Можно?

- Можно, Типанова! - метнувшись к двери, Борис Михайлович распахнул ее пошире перед запоздавшей ученицей, - Как говорит Романова: "они еще идут", и таки да, она оказалась права. Вот некоторые уже даже дошли. Проходи Типанова, не стесняйся, - учитель вытянул руку, изображая приглашение, на манер швейцара в гостиннице, - Садись где удобно, мы начинаем.

[Виктория]

Вика удивлённо посмотрела на Бориса Михайловича - какой-то он был... странный... Слишком любезный, а обычно это не к добру. Вот вроде ничего и не сделала, а ощущение было такое, будто она уже в чём-то виновата.

Народу было не много, так что мест свободных хоть отбавляй. Далеко она не пошла, села за вторую парту по центру - и видно хорошо, и слышно, а прятаться ей незачем.

[Машка Разова]

Машке как всегда решительно нечем было заняться. Она уже вторую неделю не могла подобрать себе интересную книжку и практически бросила это занятие, только вот замены пока не нашла. Трещать все время в девчонками она просто не могла, мальчишки не слишком-то жаловали ее в своих делах, а Соснов мог временами поднадоесть со своей напыщенной и совершенно никому не нужной наглостью. Перед кем он, спрашивается, красовался? Машка знала, что перед ней, но от этого ей почти не становилось приятнее. И тем не менее, именно о Соснове она первым делом подумала, когда глаза привычно пробежались по объявлению на двери столовой. Машка всегда разглядывала все вокруг и как-то автоматически зачитывала все, что попадалось ей на глаза. Вот и сейчас, информация о кружке по математике быстро влетела в голову, прежде чем Разова успела перешагнуть порог столовой. Задерживаться там она не стала и, быстро покончив с едой, решила все-таки навестить это необыкновенное мероприятие. Ей было приятно осознавать, что Волька должен быть там. Двоек-то у него всегда хватало! Правда, в математике он лопухом не был (чем Машка тайно гордилась), но бездельником и лодырем еще тем, и если он здесь не появится... Если он не появится, Машка с удовольствием послушает, что скажет ему Зайцев на следующем уроке!

Подойдя к нужной двери, девочка остановилась. Она уже припоздала и если сейчас сунется в класс, уйти ей уже не удастся. А если Соснова там нет? И вообще, никого из "своих" нет? Придется ведь отсидеть еще один урок. Она немного потопталась у двери, но потом решила, что так или иначе, послушать нововведения Зайцева наверняка будет весело. А учиться ее вроде бы никто не заставляет. Машка приоткрыла дверь с несвойственной ей несмелостью.

[Борис Михайлович Зайцев]

Закрыв дверь за Викой, Зайцев вернулся к учительскому столу, и слегка оперевшись на него (пятой точкой), снова обратился к ученикам.
- На наших занятиях мы попытаемся совершить невозможное. Мы попытаемся соединить сухой, лишенный всяческих эмоций, математический язык с языком поэзии.
Уловив заинтересованность на лицах гимназистов, Борис Михайлович продолжил.
- Вы представьте настолько изящно бы выглядело доказательство теоремы Пифагора, изложенное языком Ахматовой или Мандельштама.

Машка приоткрыла дверь с несвойственной ей несмелостью.

Заметив еще одну опоздавшую в дверях, Борис Михалыч, не прирывая речи, ввел гимназистку за руку в класс, и встав вместе с ней перед аудиторией, продолжил:
- Вот например послушайте.

Как символ вечного союза,
Как вечный символ и простой,
Связала ты, гипотенуза,
Навеки катеты собой.

Путей окольных избегая
И древней истине верна,
Ты по характеру — прямая
И по обычаю — точна.

Скрывала тайну ты, но скоро
Явился некий мудрый грек
И теоремой Пифагора
Тебя прославил он навек.

Хранит тебя, безмолвно, чинно
Углов сторожевой наряд,
И копья — острые вершины
На обе стороны грозят.

И если двоечник, конфузясь,
Немеет пред твоим лицом.
Пронзит его, гипотенуза,
Своим отточенным копьем.

[Сашка Романова]

- А кто это написал?, - с места выкрикнула Сашка, - Ахматова или Ма...Мандельштамп?

[Вадик Одинцов]

- На наших занятиях мы попытаемся совершить невозможное. Мы попытаемся соединить сухой, лишенный всяческих эмоций, математический язык с языком поэзии.

"Вот это даааа..." - удивленно подумал Вадик. Пока он не мог представить как это возможно, но вскоре Борька немного убедил его прочтя стихотворение о гипотенузе.
Мальчик хотел поднять руку, чтобы спросить нужно ли будет разучивать стихи о математике но...

А кто это написал?, - с места выкрикнула Сашка, - Ахматова или Ма...Мандельштамп?

Решил сначала выслушать что ответит учитель на глупый вопрос Сашки.