А - значит Астафьев

[Николай Александрович]

Тим угукнул.
- Тут наказывают за двойки?

Конечно, эта тема не могла не беспокоить, когда была настолько актуальной. Я бы в такой школе тоже переживал.

- Наказывают за плохую учёбу, если проблема в лени, а не в том, что кто-то чего-то не усвоил. За одну "двойку" наказывать не будут. Её предложат исправить или, если сочтут необходимым, пригласят на дополнительные занятия.

Я не верил, что Тим скатится до "двоек" даже при том, что программа у нас была сложнее, чем в его прошлой школе. Но я мог допустить, что он опасается последствий, если "двойки" будут получены по другим причинам.

- В случае, если "двойка" останется, учитель на своё усмотрение может ученика выпороть. Это редко, но случается, да.

[Тимофей Астафьев]

- Это редко, но случается, да.

Директор ответил ровно и спокойно, будто самая обычная вещь на свете, когда учителя могут пороть учеников. Ну, в общем, понятно: вероятно, Николаю Александровичу приходилось повторять подобное по сто раз за год, ученикам и их родителям.
Если отец, когда упоминал о наказаниях в школе, предпочитал взять интонацию "забей, тебя это не коснется", то директор... Нет, директор не предлагал забить.
Тим неловко замолчал, пытаясь осмыслить услышанное. Учителя? Сами, своими руками? А среди них, наверняка, и женщины есть. Бр-р-р-р. Тим взглянул исподлобья, то ли ожидая продолжения рассказа, то ли опасаясь его. Мальчишка натянул рукава своей футболки, пряча в них пальцы.

[Николай Александрович]

Тим взглянул исподлобья, то ли ожидая продолжения рассказа, то ли опасаясь его. Мальчишка натянул рукава своей футболки, пряча в них пальцы.

- Что, уже испугался? Правильно! - я сказал это полушутливо, но глаза мои не улыбались. Иногда поговорить о том, что беспокоит больше всего, лучше с самого начала, вместо того, чтобы слушать меня вполуха, с нарастающей тревогой ожидая этого момента. Я видел, что Тиму тяжело об этом даже думать. Откинувшись на спинку кресла, я сел поудобнее, решив в этом вопросе не спешить. Мальчику надо было осознать здесь и сейчас, в какую школу он попал, чтобы не проверять на себе услышанное в первую же неделю.

[Тимофей Астафьев]

- Что, уже испугался? Правильно! - я сказал это полу-шутливо, но глаза мои не улыбались.

Тим не принял шутку.
- Нет, не испугался, - ответил он отрывисто. И опять голос зазвучал ломко, чуть-чуть выше чем надо, выдавая его тревогу. Он ведь был готов к такой информации. Но все же уточнения про учителей вывели мальчишку из равновесия.
Что они делают? Бьют указкой по пальцам? Или вызывают к доске, чтобы пороть перед всем классом?
- Просто неприятно, и все.
"Неприятно" - это не то слово. Но у Тима нет времени разобраться, чтобы облечь свои ощущения в слова. Противно, стыдно, неловко, муторно. Тим тяжело сглотнул.

[Николай Александрович]

- Нет, не испугался, - ответил он отрывисто. И опять голос зазвучал ломко, чуть-чуть выше чем надо, выдавая его тревогу. - Просто неприятно, и все.
Тим тяжело сглотнул.

Я молча смотрел на мальчика. Всё было понятно без лишних слов, но и тема не была светской, чтобы улыбаться, беседуя о погоде.

- А ты думаешь, это приятно учителям?

[Тимофей Астафьев]

- А ты думаешь, это приятно учителям?

- Не думаю, - буркнул Тим отводя взгляд в сторону. Будто это он придумал такие порядки. Если никому не нравится и всем противно, то зачем? В других школах обходятся без _этого_.
Вспомнилось, как утром мать мелко его перекрестила, провожая. Почему он вообще дал себя уговорить? Бла-бла, хорошее образование, проживание на всем готовом... Тим даже рад был сменить обстановку, но теперь не был уверен, что хочет здесь учиться.

[Николай Александрович]

- Не думаю, - буркнул Тим отводя взгляд в сторону.

- Так каков вывод? - спросил я, не давая Тиму в мыслях уходить от главного. - Тебе неприятно и всё остальное с этим связанное, - я сделал паузу. - Учителям неприятно, но это входит в их обязанности. У кого здесь больше выбора? У вас, гимназистов, которые могут просто соблюдать все правила, и потому наказывать вас будет не за что, или у нас, учителей, которым придётся это сделать, если повод вы всё-таки дадите? По-моему, ответ очевиден.

[Тимофей Астафьев]

или у нас, учителей, которым придётся это сделать, если повод вы всё-таки дадите? По-моему, ответ очевиден.

В этом, конечно, была своя логика. Гимназисты - свободные люди, могут решать, нарушать правила или нет. А вот учителя - те подневольные, выбора не имеют. Только, интересно, кто же здесь задает такие правила?
Спорить в открытую, тем не менее, Тим не решился. Не совсем же он глупый, начинать школьную - ну или "гимназическую", как тут говорят, жизнь с пререканий.
Директор, показалось Тиму, вовсе и не ждал ответа. Промолчать? Или согласиться для вида? Ну нет уж.
- Не все ребята такие.

[Николай Александрович]

- Не все ребята такие.

- Не все. У нас есть такие, которые никогда в глаза не видели специально предназначенной для этого комнаты. Это ребята, которые или сами по себе хорошо себя ведут и прилежно учатся, или те, кто боятся, что если будут вести себя как-то иначе, наживут неприятностей. К сожалению, большинство не в них. Полно гимназистов, которые или ничего не понимают, пока не окажутся в этой комнате, или же они всё понимают, но, совершая проступки, надеются, что их не поймают.

Я приподнял левую бровь.

- Вот ты бы себя к какой категории причислил?

[Тимофей Астафьев]

Проступки, наказания, неприятности. Это совсем не походило... да хоть на торжественную линейку, когда директора прочувственным голосом превозглашали "ребята! сегодня мы с вами вступаем в новый учебный год, пусть он принесет нам радости и новые знания". Ладно, учебный год давно начался, и тут не линейка, и Николай Александрович совсем не похож на тетку-директора, но все же почему надо начинать с плохого? Как будто он уже в чем-то провинился.
Теперь Тим чувствовал, словно его загоняют в угол, задают каверзные вопросы.

Я приподнял левую бровь.
- Вот ты бы себя к какой категории причислил?

- Надеяться я не буду, - мальчишка сложил руки на груди, выставив острые локти. - Я буду рассчитывать.

[Николай Александрович]

- Надеяться я не буду, - мальчишка сложил руки на груди, выставив острые локти. - Я буду рассчитывать.

- К четвёртой...

Я вздохнул. Если Тим сам так считает, то мне ничего не остаётся, кроме как ему поверить. И прямо с этой минуты перестать строить на его счёт какие-либо иллюзии. В тихом омуте черти водятся. Видно, это про него. Я довольно долго смотрел на мальчика. Затем поднялся и вышел из-за стола.

- Пойдём, покажу тебе кое-что.

[Тимофей Астафьев]

- К четвёртой...

"Что за четвертая такая?" - не сразу понял Тим, потом сообразил, что его уже надписали и положили в каталог к другим ученикам с проступками. Вот, значит, как. Тим нахмурился, опустил взгляд. Пятка кроссовки постукивала по ножке стула - небыстрый ритм выдавал скорее волнение, чем нетерпение. Наконец, директор поднялся. Тим тоже встал, готовый последовать за ним.
Показать тут было что: территорию, классы, комнаты. Куда же они пойдут?

[Николай Александрович]

Тим тоже встал.

Я взял со стола ключи и вместе с Тимом вышел в приёмную. Я редко делал то, что собирался сейчас сделать. Возможно, меня к этому подтолкнуло в какой-то мере упрямство мальчика. А может быть, мне просто захотелось его с самого начала очень серьёзно предупредить.

- Надя, мы скоро вернёмся, - пропустив ребёнка в коридор, я показал ему, что нам налево. Пока мы шли, я решил рассказать, что у нас находится на втором этаже в этой стороне.

- Напротив - читальный зал. После уроков или в выходные ты можешь прийти сюда с любимой книгой и удобно устроиться в кресле. Дальше - это комната с компьютерами. Когда нет своего, дети пользуются общественными. Так, слева... Это у нас "Учительская". Здесь учителя отдыхают на переменах и здесь же находятся все классные журналы. А вот эта, - мы собственно уже дошли, - комната для наказаний.

Остановившись возле обычной с виду двери, на которой только табличка выдавала, что это за помещение, я поискал на связке ключ и, вставив его в замок, сделал два оборота.

- Прошу! Проходи и осматривайся. Но "как дома" чувствовать себя здесь не советую.

[Тимофей Астафьев]

- Напротив - читальный зал.

Хотя шли они не долго, Тим успел отвлечься от прошлой мрачной темы разговора. Читательный и компьютерный зал его порадовали своим наличием.
- Клево! - прокомментировал подросток эту маленькую экскурсию. Комп - это актуально! Может, тут достаточно мощные компы, чтобы Тимофей мог заниматься своими роликами. Его собственный ПК остался дома.
Директор прошел дальше.

- Прошу! Проходи и осматривайся. Но "как дома" чувствовать себя здесь не советую.

Тим шагнул в комнату, остановился у порога. Такого он себе не представлял Первой бросилась в глаза лавка. Несложно было догадаться, что тут наказывают учеников, заставляя лечь. Потом то ли кадки, то ли бочки с прутьями. Дальше Тим не смотрел, угрюмо уставился в пол. Обидно стало, что ему с такими любезностями показывают комнату для наказаний, словно щенку его место.

[Николай Александрович]

Тим шагнул в комнату, остановился у порога. Такого он себе не представлял Первой бросилась в глаза лавка. Потом то ли кадки, то ли бочки с прутьями. Дальше Тим не смотрел, угрюмо уставился в пол.

- Ты понимаешь, почему я тебя сюда привёл?

В этой комнате никому не было уютно. Если бы было - у нас с ребёнком была бы проблема. Но сам я относился к этому помещению, как к удобству, где всё необходимое было под рукой. Я привык и к обстановке, и к своим обязанностям. Здесь или в своём кабинете, я мог создать любому хулигану персональный ад.