Старинная карта

[Тимофей Астафьев]

- Почему? - такой ответ меня не устроил. Астафьев ничего не объяснил

Тим помолчал. Они ведь уже говорили об этом? Или нет?
- Ночью, ну, в смысле настоящей ночью, интереснее, чем вечером. Нет ничего такого в том, чтобы погулять вечером...

Конечно, так было бы безопаснее. Но разве дело только в безопасности? Разве риск не придает игре остроту? Это даже если не брать во внимание условия из манускрипта... Тим хотел, чтобы карта и все что связано с сокровищами осталось между ним и Настей. Но что, если девчонка уже все рассказала Юрию Васильевичу? Ну, нет. Они ведь договорились...

[Настя Голубева]

Залезать в душ, чтобы облегчить свои страдания, девчонка поленилась. Просто побрызгала на попу холодной водой.
Подумалось о Тиме. Как он там? Начали его уже... Или Астафьев, также как сама Настя ревет перед лавкой и просит его не наказывать? Да нет, это вряд ли. Тимофей вёл себя смело с самого начала, в отличие от неё. Даже пытался взять всю вину на себя. А вдруг ему за это сильнее попадёт? В рыдальне Голубева забыла обо всем, кроме своей несчастной попы, а сейчас подумала, что стоило объяснить Юрию, что Тим виноват не больше неё.
Настя вышла из ванны и достала телефон.
«Напиши как...—небольшая заминка...—как освободишься. Я не сплю»
Девчонка отправила смс однокласснику.

[Юрий Васильевич]

- Ночью, ну, в смысле настоящей ночью, интереснее, чем вечером. Нет ничего такого в том, чтобы погулять вечером...

- Видимо ты решил, что колдовство ночью эффективнее? - ничего нового Тим мне не сказал. Не то, чтобы я ждал каких-то подробностей их ночной вылазки, скорее искал подтверждение для самого себя, что не стоит Астафьева наказывать сильнее, но пока его не было.

[Тимофей Астафьев]

Телефон, поставленный на беззвучный режим, подал вибросигнал, но Тим решил, что посмотрит потом.

- Видимо ты решил, что колдовство ночью эффективнее?

- Ну вроде того, - согласился Тим.
Интереснее, более таинственно, колдовство более эффективнее и могущественнее... Ну, примерно так. Все это вполне вписывалось в версию с игрой и испытанием для новенькой, Насти Голубевой.
- Вообще-то я думал, что Настя испугается ночью идти, но она совсем не трусишка.

[Юрий Васильевич]

- Вообще-то я думал, что Настя испугается ночью идти, но она совсем не трусишка.

- Спорный вопрос... - углубляться я не стал, но порки она явно боится больше, чем демонов и темноты. - А какая связь между сокровищами и колдовством? - задал я ещё один вопрос, уже чисто из любопытства, как-то у меня в голове это не стыковалось. Может надо было подробнее рассмотреть карту, но она осталась на столе в кабинете дежурного.

[Тимофей Астафьев]

- Спорный вопрос... - углубляться я не стал, но порки она явно боится больше, чем демонов и темноты. - А какая связь между сокровищами и колдовством? - задал я ещё один вопрос, уже чисто из любопытства, как-то у меня в голове это не стыковалось.

Тим взглянул на Юрия Васильевича. Хорошо, что тот не стал говорить, будто Настя не смелая. Конечно, у него могло сложиться свое мнение на этот счет, но слушать плохое про свою подругу Тим не желал.
- Я придумал, что карта волшебная. Что если на нее капнуть... Ну, это. Короче, если ее обагрить кровью, то на карте проступит, где лежат сокровища.

[Юрий Васильевич]

- Я придумал, что карта волшебная. Что если на нее капнуть... Ну, это. Короче, если ее обагрить кровью, то на карте проступит, где лежат сокровища.

- Понятно...

Можно конечно было продолжать расспросы, но судя по ответам, нас это никуда не приведёт и ничего не изменит, так что пора заканчивать с ожиданием и переходить к делу.

- Ну что ж, любитель острых ощущений, сейчас они тебе будут гарантированы, - я кивнул на лавку. - Снимай штаны и ложись.

[Тимофей Астафьев]

- Понятно...
Можно конечно было продолжать расспросы, но судя по ответам, нас это никуда не приведёт и ничего не изменит, так что пора заканчивать с ожиданием и переходить к делу.
- Ну что ж, любитель острых ощущений, сейчас они тебе будут гарантированы, - я кивнул на лавку. - Снимай штаны и ложись.

Тим понадеялся, что удовлетворил любопытство Юрия Васильевича. Не так уж много он и придумал... Но тем не менее главное осталось в тайне.
А дальше со стороны взрослого последовало совсем уж неприятное предложение. Не то чтобы неожиданное, но все же, не получается быть совсем к такому готовым...
Тим посмотрел на лавку в некотором замешательстве.
- А в какую сторону головой?
Непонятно, было это важно или нет.

[Юрий Васильевич]

- А в какую сторону головой?

Ещё никто не задавал мне этот вопрос... В принципе, лавка она и есть лавка, разницы большой нет, но как-то все обычно ложились в одну сторону, по крайней мере когда она была повёрнута в эту сторону.

- К окну, - коротко ответил я, чтобы не оставалось вариантов для самостоятельного выбора.

[Тимофей Астафьев]

- К окну, - коротко ответил я, чтобы не оставалось вариантов для самостоятельного выбора.

Тим подошел к лавке поближе, посмотрел на ее поверхность, чувствуя, как что-то екает внутри.
Ну, что... Просить не наказывать? Ага, щас. И Юрий такой: ну окей, раз не хочешь, то не будем. Особенно после того, как наказал Настю. Типа устал, рука устала махать прутьями, тростью, ремнем... Что это будет?
Тим вздохнул, снял сначала толстовку, положил в изголовье. Потом посмотрел на Юрия: смотрит тот или нет. Спускать штаны Тим стеснялся...

[Юрий Васильевич]

Тим вздохнул, снял сначала толстовку, положил в изголовье. Потом посмотрел на Юрия: смотрит тот или нет. Спускать штаны Тим стеснялся...

Тим хоть и не просил как Настя, его не наказывать, но последняя минута явно показала, что он тоже волнуется по этому поводу и наверняка боится, бессознательно оттягивая страшный момент начала. Я наблюдал за его действиями, но в какой-то момент поймал его взгляд, очень говорящий взгляд и отошёл немного в сторону. Отворачиваться не стал, но и прямо смотреть тоже. Обычно мальчишкам было всё равно, но Астафьев тут впервые, можно немного пойти на встречу и понять, что ему неуютно раздеваться под пристальным вниманием взрослого.

[Тимофей Астафьев]

Я наблюдал за его действиями, но в какой-то момент поймал его взгляд, очень говорящий взгляд и отошёл немного в сторону. Отворачиваться не стал, но и прямо смотреть тоже.

Как говорится, спасибо и на том. Тимофею, по крайней мере, никто не мешал отвернуться от Юрия Васильевича, прежде чем завозиться с джинсами. Как это все же неприятно... Было не холодно, но вдоль позвоночника рванули мурашки.
Тим расстегнул джинсы и приспустил их вместе с трусами: не слишком сильно, но и не чуть-чуть, до бедра. Потом улегся на лавку. Он хотел уткнуться в сложенные руки, но еще важнее было знать, что для него приготовил физрук, чем будет... проводить воспитательный процесс.

[Юрий Васильевич]

Я слышал как Астафьев улёгся на лавку, подошёл к столу и взял, лежавший там всё это время ремень. На пару секунд задержал взгляд на пристёжках для рук, но подумал, что с Тимом они мне не понадобятся. Хотя... кто знает.

- Молодец, - сказал я негромко, увидев, что мальчик сделал всё как надо без дополнительных напоминаний, уговоров и помощи. Я прекрасно знал, что это трудно - и раздеться, и лечь, когда знаешь, что сейчас будет больно.

- Как ты думаешь, - решил я спросить самого Тима, - будет справедливо, если я накажу тебя сильнее, чем Настю? - на самом деле, решение я уже принял, но было интересно, что скажет Тим. Если бы он был первый, я не сомневался, что он сказал бы "да", а вот второй...

[Тимофей Астафьев]

- Как ты думаешь, - решил я спросить самого Тима, - будет справедливо, если я накажу тебя сильнее, чем Настю? - на самом деле, решение я уже принял, но было интересно, что скажет Тим.

Ага, ремень. Это хорошо? Или плохо? Конечно, плохо, но вот до какой степени... За несколько месяцев в гимназии Астафьев узнал от других учеников, что ремень - это лучше в сравнении с розгами и тростью. Хотя, конечно, многое зависело и от числа. Тим, к счастью, не испробовал все это на себе, а теперь видно придется...
После вопроса Юрия Васильевича он немного помолчал. Вообще неприятно было... Зачем нужно было заставлять его раздеться, чтобы вести разговор дальше. Может, физрук предпочитал собеседников с голым задом? Или это психологическая атака такая?
И вопрос с подвохом... Теперь, лежа на лавке, не так уж хотелось выступать главным героем ночного приключения.
Тим сказал, не смотря на классрука:
- Это будет справедливо. Но не милосердно.

[Юрий Васильевич]

- Это будет справедливо. Но не милосердно.

- Про милосердие, милый мой, мы поговорим с тобой как-нибудь в другой раз, после порки. Могу посоветовать тебе поспрашивать ребят о том что тут было после истории с коровой - вот это было не милосердно. Ну или я тебе сам расскажу, если захочешь. А пока мы займёмся тобой.

Справедливость я оставил без комментариев, в общем и целом, посчитав, что Тим не струсил признать это, что само по себе заслуживало уважения.

- Береги руки! - это я не уставал повторять всем новичкам. Астафьева я тоже пока к ним относил. Замахнувшись, я хорошенько хлестнул по заду. Удар не был каким-то слишком сильным, но и никакого "плавного начала".