Есть в графском парке...

[Дима Соловьев]

Дима закрыл дверь и опустился на пол напротив Тима: он любил сидеть либо на столе, либо на полу, привалившись к стене. Но сейчас это было плохой идеей. Едва пятая точка коснулась столь твёрдой поверхности, как Димка с шипением подскочил и от злости пнул стену.

Нога тут же отозвалась болью и это разозлило ещё больше. Димка выругался и неясно было, это на стену, себя, Юрия Васильевича или жизнь в целом.

Помолчал, стоя с руками в карманах. Потом посмотрел на Тимофея.
- Концлагерь Солнышко... Ты давно тут? И за что тебя упекли?

Диме странно было так говорить и странно осознавать, что гимназия с прекрасным образованием и оборудованием, с красивым большим парком сейчас воспринималась им как тюрьма для мучения несчастных детей.

Димка сообразил, что сам не ответил на вопрос Тима, и выдал запоздало:
- Не, не собираюсь. Мне Таня горло чем-то пшикнула, завтра все норм будет.

[Тимофей Астафьев]

Едва пятая точка коснулась столь твёрдой поверхности, как Димка с шипением подскочил и от злости пнул стену.
Нога тут же отозвалась болью и это разозлило ещё больше. Димка выругался и неясно было, это на стену, себя, Юрия Васильевича или жизнь в целом.
Помолчал, стоя с руками в карманах. Потом посмотрел на Тимофея.
- Концлагерь Солнышко... Ты давно тут? И за что тебя упекли?

Неуютно было... Вроде Астафьев привык к тому, что время от времени парням и девчонкам достается, но обычно получившие свое переживали в одиночку. Так делал и сам Тим. А тут... Человеку больно, а ему толком и не посочувствуешь.
И все же Димка его чем-то притягивал. Он был как будто из другого мира - где плавают в пруду холодными веснами, не слишком шугаются Юрия Васильевича, не плачут в уголке после порки. Круто...
На вопрос он не сразу отозвался. Димка успел упомянуть Таню, а Тим все думал, как ответить. Его не упекли...
Была вероятность, что он домой поедет. Со временем матери стало лучше, ей подобрали таблетки. Она и выглядеть стала лучше: тоненькая как девочка, стала снова краситься и красиво одеваться. Теперь уже не для папы, а так...

Семейный консультант говорил, что Тиму лучше остаться в гимназии. Мать будет налаживать свою жизнь, выйдет на работу, отец заниматься своими делами, а Тим спокойно учиться. Он еще добавил что-то про инверсию ролей, когда дети вынуждены беспокоиться и заботиться о взрослых, и сказал, что это неблагоприятный сценарий... Тем более, что мальчик тревожный.
Стало быть, Тим тревожный... И он остался в гимназии.

- Я несколько месяцев... - ответил Тимофей на легкую часть вопроса. Он уселся поглубже, опираясь теперь спиной о стену. - Просто... Ну. У меня родители разошлись, и я... Тут живу, в общем. А тебя... за что?

[Дима Соловьев]

Тим как-то осунулся, что ли, после вопроса, ушел в себя. Дима сначала и не заметил этого. Но потом Тим заговорил, и когда смысл слов дошел до Соловья, он будто на стенку наткнулся.

Развод. Вот как, значит. Сам Димка подолгу не видел отца, но "мать - это святое", "Дима, папа так решил" - в его семье родители вечно выступали одним фронтом. Ссорились, конечно, но в целом... Иногда Диму даже раздражало это, как-то он выдал, когда был мелким, что вас, мол, двое, а я один. Посмеялись тогда. Но никогда Димкин мир не был расколот надвое.

Он остановился, нахмурился, покусывая губу и не зная что сказать. Свои проблемы отошли на задний план. У друга беда - надо помогать. Но решить этот вопрос Дима ну никак не мог. Потому сопел и думал. Потом шагнул к Астафьеву, сел боком на кровать, почти не поморщившись, сжал плечо. Плечо было тонкое, и сам одноклассник сейчас походил на грустного воробья.
- Тимка, ты это...Держись, в общем.

Больше слов Дима не нашел. Чуть сильнее сжал плечо, отпустил и вздохнул. Рука неосознанно сжалась в кулак. Эх, если б можно было вот так, одним махом, взять и решить все проблемы!

"А у тебя что, лучше ситуация? Тебя отец вообще сюда сдал и уехал", - предательски напел внутренний голос. ""Лучше", - отмахнулся от него Димка. "Серьезно?" - "Заткнись!" И торопливо, чтобы еще о чем-то таком случайно не подумать, Дима заговорил:
- Хочешь жвачку? У меня есть супермята, уносит просто.
Он привстал, собираясь влезть в рюкзак, а потом спросил озабоченно:
- Курить хочешь?

[Тимофей Астафьев]

Потом шагнул к Астафьеву, сел боком на кровать, почти не поморщившись, сжал плечо. Плечо было тонкое, и сам одноклассник сейчас походил на грустного воробья.
- Тимка, ты это...Держись, в общем.

И опять Димка ему показался чуть-чуть старше, чуть-чуть взрослее.
- Да я ничего. Я привык уже.
Он и правда привык. Раньше-то было хуже. А теперь кризис как будто миновал, и мама, и папа, и он сам вышли из него с какими-то потерями, и жизнь, как это бывает, покатилась дальше. Если он привык, наверное и Соловей сможет?.. Особенно, если у новенького будет друг, такой как Тим.
Про себя Димка пока не рассказал...

- Хочешь жвачку? У меня есть супермята, уносит просто.
Он привстал, собираясь влезть в рюкзак, а потом спросил озабоченно:
- Курить хочешь?

- Давай! - это про жвачку. А дальше: - Дим, тут датчики, по слухам, есть...
Астафьев сполз с кровати, в свою очередь устраиваясь на полу у рюкзака. Захотелось взглянуть на "запрещенку". Курить - не то чтобы, а посмотреть почему-то да.

[Дима Соловьев]

Привык, ага. Дима тоже вон...привыкал к ноющей боли от ожога, например. И потом зарубцевалось и не болело, конечно, но след на всю жизнь.

Дима потерся ухом о плечо и принялся рыться в рюкзаке. Вытащил яркую пачку жвачки, протянул Тиму и посмотрел на него:
- Да ты чего, не здесь же.

Если за купание так влетело, то за курение ЮрьВасилич с него всю шкуру снимет. Но озвучивать это Дима не стал, а то Тим решит ещё, что он боится. А Дима ведь не боялся, ни капельки! Просто зачем зря лезть на рожон?

- Я думал, в парке, может. Хотя в парке мы сегодня уже были, - мрачно вспомнил он. Тим ни слова не сказал, что не курит, и Дима продолжил: - У нас парни старшие говорили, что курение успокаивает, тебя тоже? У меня если что, есть немного, полпачки. Я сам редко курю, - извиняющимся тоном пояснил он. Димка показал Тиму пачку в маленьком кармашке на молнии. Рядом притулилась рогатка и пара ярких журналов с автомобилями и гаджетами на обложках. И плеер с наушниками, и какая-то непонятная деревянная штуковина, тоже вроде рогатки. Не похоже было, чтобы Дима прятал свои сокровища, если только от взрослых глаз. А от Тима - ничего. Он как будто и сам был нараспашку, готовый поделиться и тем, что в рюкзаке, и тем, что на душе.

[Тимофей Астафьев]

Дима потерся ухом о плечо и принялся рыться в рюкзаке. Вытащил яркую пачку жвачки, протянул Тиму и посмотрел на него:
- Да ты чего, не здесь же. Я думал, в парке, может. Хотя в парке мы сегодня уже были, - мрачно вспомнил он.
Тим ни слова не сказал, что не курит, и Дима продолжил:
- У нас парни старшие говорили, что курение успокаивает, тебя тоже? У меня если что, есть немного, полпачки. Я сам редко курю, - извиняющимся тоном пояснил он.

- Я тоже редко, - сказал Тим, может быть чуть-чуть более торопливо, чем всегда. Пластинку жвачки он отправил в рот, наслаждаясь супер-пупер-мега-мятой. Когда-то его разок угостили курящие товарищи, но на Тимофея сигареты не произвели впечатления, а так, чтобы свои держать - такого не было. Астафьев, в общем-то, понимал, что курение не делает человека взрослым, но эта пачка в рюкзаке как будто добавляла Димке веса. А что тут еще?
- Ух ты... - Тим потянул из кучки богатств рогатку, - Сам делал?
Рогатка была добротная. Такую приятно даже подержать в руке... Когда-то, еще малышом, Тим мастерил рогатку из подручных средств, но она не только плохо стреляла, но и разваливалась через раз. А эта... Эта была сделана со знанием дела. А может, и с любовью.
- А это что? - теперь его внимание привлекла деревянная штуковина...

[Дима Соловьев]

Диме приятно было восхищение Тима. Даже не столько как признание мастерства, сколько то, что Тим понимал. Не посчитал, что это не круто, не гаджет же. Или что это для мелких.

Соловей кивнул.
- Ага, сам. Я люблю с деревом возиться. Мне запах свежего дерева нравится. И потом можно всякие крутые штуки выточить.

Дима вытащил ту деревянную штуковину, на которую кивал Тим.
- Хех! Догадаешься, что? Это я арбалет хочу сделать. Не знаю, правда, выйдет ли, - он немного нахмурился, озабоченно крутя в руках заготовку. - Я хочу, чтоб он хорошо стрелял, как настоящий, только маленький. Можно попробовать сначала карандаш зарядить, а потом болт сделать. Но сначала надо сам арбалет сделать, а то пока так, деревяшка. Зато уже гладкая, я ее шкуркой обрабатывал, - Димка в доказательство потер заготовкой себе по щеке и по-собачьи потянул носом. - Пахнет вкусно. Не так, как свежее дерево, а все равно.

Дима протянул деревяшку Тиму, а потом загорелся новой идеей:
- А давай тебе тоже рогатку сделаем и чемпионат в парке устроим?

[Тимофей Астафьев]

Тим взял заготовку, повертел в руках. Арбалет... Астафьев конечно знал, приблизительно, как арбалет выглядит, но никогда не думал, что можно самому сделать. Тоже потянул носом, чуть настороженно. Пахло приятно...
- Давай!
Общение с Димой обещало что-то интересное... И сейчас, несмотря на все обстоятельства, Тимофею было уютно рядом с ним. Вдалеке от взрослых. Тим сидел на полу, будто малыш рассматривал чужие игрушки... Рогатка и что-то из реплик Димы еще в парке навели его на мысль:
- А ты раньше за городом жил?

[Дима Соловьев]

- Почему раньше? Я и сейч...

Дима не договорил. Только в этот момент он наконец ощутил полностью перемену, произошедшую в его жизни. Есть раньше, а есть с этого момента и неизвестно сколько ещё. Может быть, до весны или вообще до окончания школы.

Димка опустил голову, придавленный этой мыслью. Он молчал, наверное, с полминуты, оглушенный осознанием. Потом вспомнил про Тима и будто через силу проговорил:
- Я в Московской области. Мы с мамой в квартире, а бабушка и дедушка в доме у реки. Я летом к ним перебираюсь.

[Тимофей Астафьев]

- Почему раньше? Я и сейч...
Димка опустил голову, придавленный этой мыслью. Он молчал, наверное, с полминуты, оглушенный осознанием. Потом вспомнил про Тима и будто через силу проговорил:
- Я в Московской области. Мы с мамой в квартире, а бабушка и дедушка в доме у реки. Я летом к ним перебираюсь.

Тим смущенно притих. Взял снова рогатку, потрогал резинку, натягивая пальцем... Он явно сказал что-то не то... Сам Астафьев давно привык к такому положению вещей - раньше все гимназисты учились в других местах, жили в разных районах Москвы. Кто-то и подальше жил...

Наверное, здорово летом жить в доме у реки, подумал Тим. Может, и этим летом Димка поедет к бабушке и дедушке... Уже апрель, значит не так и много осталось учиться.
- Это ты там так плавать научился? Каждый день, наверное, - плюх из окна в речку?

[Дима Соловьев]

Дима через силу улыбнулся. "Дмитрий, что с лицом? Ну-ка подберись!"
- Никто дом у самой речки не ставит. Но там и правда недалеко... Хочешь - приезжай к нам летом? Я спрошу, они разрешат, наверное. Тем более, ты тихий, не то что я, бабушке сразу понравишься.

Дима и сам не знал почему вдруг предложил это Тиму. Это было просто и естественно - вот они разговаривают, вот Дима и позвал.
- Ты в лес любишь ходить? Костры жечь? - Дима старательно искал темы, чтобы отвлечься от грустных мыслей. Чугунная плита "теперь ты здесь" все ещё давила мальчишке грудь, и все ещё ныло отбитое место воспитания.

[Тимофей Астафьев]

- Никто дом у самой речки не ставит. Но там и правда недалеко... Хочешь - приезжай к нам летом? Я спрошу, они разрешат, наверное. Тем более, ты тихий, не то что я, бабушке сразу понравишься.

Несколько фраз Димки, и Тим испытал целую гамму эмоций: досаду, что тот так серьезно сказал про дом у речки, будто взрослый - малышу. Любопытство. Смущение. И наконец...
Тимофей рассмеялся:
- Ага! Я умею бабушек очаровывать. Я хочу.

- Ты в лес любишь ходить? Костры жечь? - Дима старательно искал темы, чтобы отвлечься от грустных мыслей.

- Люблю!
Не то чтобы Тим очень часто ходил в лес... Но любил же.
- Здорово поджарить сосиску на огне. Ну или просто хлеб, тоже ничего. А еще картошку запечь...

[Дима Соловьев]

Дима посмотрел на смену чувств на лице Тима, ничего не понял, но по словам и улыбке решил, что все нормально.
- Главное не обернись волком и не сожри мою бабушку, - рассмеялся он. - Вот, в лес сходим, сосисок нажарим. Ты любишь дрова рубить? Я люблю. Пилить тоже ничего так, но когда рубишь, то прямо драйв. Знаешь, как этот, выживальщик в лесу, - Димкина фантазия превращала поход в лес в увлекательную игру и он снова воодушевился. Даже привстал, жестикулируя. - Прикинь, если б нас в тайгу забросило, рубишь такой и фигак! Поленом по носу медведю какому-нибудь!

Дима засмеялся и резко сел, изображая удивлённого медведя. Только медведя не драл ремнем дюжий физкультурник. Дима свечкой взвился с пола с чертыханьем, рука тут же потянулась потереть.
- Бесит! - с чувством сказал он и осекся. Убрал руку. Ну и ладно, можно подумать, Тиму тут не доставалось. Но он все равно помрачнел.

[Тимофей Астафьев]

- Главное не обернись волком и не сожри мою бабушку, - рассмеялся он. - Вот, в лес сходим, сосисок нажарим. Ты любишь дрова рубить? Я люблю. Пилить тоже ничего так, но когда рубишь, то прямо драйв. Знаешь, как этот, выживальщик в лесу, - Димкина фантазия превращала поход в лес в увлекательную игру и он снова воодушевился.

-Знаю! - успел вставить Тим. Он набрал воздуха, чтобы начать рассказывать Димке о как раз такой игре, в телефоне, где надо выживать в лесу, рубить дрова, собирать еду и отбиваться от волков и зомби. А так, по-настоящему если, Тим дрова и не рубил...

Даже привстал, жестикулируя. - Прикинь, если б нас в тайгу забросило, рубишь такой и фигак! Поленом по носу медведю какому-нибудь!
Дима засмеялся и резко сел, изображая удивлённого медведя. Только медведя не драл ремнем дюжий физкультурник. Дима свечкой взвился с пола с чертыханьем, рука тут же потянулась потереть.
- Бесит! - с чувством сказал он и осекся. Убрал руку. Ну и ладно, можно подумать, Тиму тут не доставалось. Но он все равно помрачнел.

Что-то не клеилось... Новичку досталось, и это не только доставляло физические неудобства Димке, но и создавало неловкость между ними. Наверное, Тиму стоило усмехнуться и задвинуть, мол, привыкай, новичок. Сказать что-нибудь бодрое, или на худой конец ругнуть физрука из солидарности учащихся.
Да, бесит. Обидно и стыдно, когда физрук, или кто еще, проделывает с тобой такое. Тим поежился.
- Почему тебя сюда забросило?
Повторил он вопрос, на который Димка не ответил чуть раньше. Негромко спросил, так, без напора.

[Дима Соловьев]

Дима вздохнул.
- Там такая история... Мы с пацаном одним подрались, с сыном нашей директрисы. Точнее, сначала я за него заступился, а потом подрались. Моему другу двойку несправедливо поставили, действительно несправедливо, весь класс свидетель! А классная всегда говорит, мол, раз поставили, то так и надо. А у него такие родители, что разбираться не будут, накажут и все, разве это правильно? И мы решили оценку в журнале исправить. А этот сын нас заложил. Там всех спрашивали, знают ли, кто сделал, и он нас троих назвал. Ребята его побить хотели, а я говорю, может, ему по-другому никак, он же против мамы тоже не пойдёт.

Дима перевёл дух.
- Мы решили ему испытание назначить. Чтобы доказал свою смелость и что нормальный пацан. У нас на крышу школы влезть можно сбоку, там лестница пожарная высоко, но кусок стены разрушен. Если не зевать и умеешь подтягиваться, то нормально забираешься. И мы вечером собрались, чтоб он влез на крышу. А он отнекиваться начал, мол, не забраться туда никак. Я ему показал, влез первым, пацаны его подсадили. Думаю, ну, нормальный парень, хоть тут не боится.

А тут нас сторож заметил. Он редко выходит так рано, какое-то сплошное невезение. Я с полпути спрыгнул и отбежал, а он замешкался, висит там как дурак, боится лестницу отпустить. Не оставлять же его сторожу? В общем, сторож его спустил, и тут это придурок заявляет, что это мы его на крышу заставили лезть, прикинь! Я и не выдержал, прямо при стороже ему как врезал!

Димка снова вздохнул, сунул руки в карманы.
- Меня сторож оттащил, а потом на линейке сказали, что я позорю класс и вообще за такие дела в полицию на учёт ставят. А Сашка, друг мой, сказал, что это он класс позорит. Только нас слушать не стали. Родителей вызвали. А что тут взрослым объяснишь? Мама ругалась, конечно. Запретила гулять.

Дима хмыкнул.
- Я дня два дома посидел, потом надоело. Почему я должен сидеть из-за этого мажора? Мы с Сашкой сбежали оба. У меня квартира на втором этаже, невысоко, а у отца шторм-трап хранится, он в колодец по нему лазал когда-то. И я прямо по шторм-трапу из окна и вылез. Так круто, мне понравилось! Только нас потом Сашкин отец поймал, когда мы курили. Мы по-умному сидели, в кустах, но надо было сразу окурки выкинуть, а Сашка вылез с ним в руках. Так неудачно! Знаешь, прямо чёрная полоса какая-то! А через две недели мой папа с рейса пришёл. Ух ему наговорили про меня... Он меня потом позвал. "Дмитрий, я все понимаю, но есть предел терпению. Мать ты не слушаешься, я не могу тебя воспитывать с перерывом в полгода"... И сюда запихнули.