Художества (приват)

[Тимофей Астафьев]

11 октября

Понедельник - день тяжелый. Но все серьезные уроки кончились, и остался факультатив. Тимофей отправлялся на рисование, предварительно и Димку уговорив записаться.
- А я знаешь как хочу? Я короче мультик буду делать, ну знаешь, несколько кадров рисуешь - и потом двигаешь их, получается мультик. ДанилДреич обещал показать, как лучше сделать.
Тим заглянул в лицо другу, стараясь понять, уловил ли он идею.
- Если круто сделать, знаешь сколько лайков можно собрать...
Кабинет был открыт, и Тим, недолго думая, свалил свой рюкзак у первого стола. Столы тут были побольше, чем на обычных уроках. А еще стояли у стены мольберты, на полках в шкафу теснились краски и тушь, приятно пахло бумагой, гуашью и чем-то еще.

[Дима Соловьев]

- Круто. А про что мульт хочешь? - спросил Дима.
Швырнул рюкзак рядом с Тимкиным.

Дима не был уверен, что хочет рисовать, но он всегда был лёгким на подъем. А тут ещё и с другом, почему бы и нет?

- Мне нравятся машины и битвы. И море ещё. Но это сложно рисовать, - сообщил Соловей, запихивая рогатку подальше в карман брюк. - А потом в парк сгоняем, ага? Ты меня на скейте поучишь, а я рогатку опробую. Она поменьше моей, зато носить удобнее. Если все нормально по характеристикам, будет твоя.

Димке нравилось, как он солидно говорил "по характеристикам", будто он настоящий оружейник из компьютерной игры. Мальчишка принялся бродить по классу, с интересом все разглядывая.
- Смотри, деревянный человечек, я знаю такие, их можно в любую позу поставить, чтобы посмотреть, как мышцы рисовать, - Дима дурашливо хихикнул на слове "позы", как сделал бы каждый второй мальчишка его возраста.

[Тимофей Астафьев]

- Ну, я хочу человечка на скете, только раскадровку еще не придумал, - начал рассказывать Тим. - Ага, сгоняем!
От обещания подарка он прям засветился.
Дима часто выдавал такие вот фразочки, явно стараясь производить впечатление на собеседников. А Тим... Тим был просто Тимом.
Он, вслед за Димой, стал разглядывать всякие штуковины. Хмыкнул при взгляде на человечка.
Схватив фигурку, Астафьев придал человечку вид Майкла Джексона, только не хватало шляпы.



- А ты знаешь, что изошник не ест столовскую еду? Я ему говорю на днях, типа, котлеты сегодня очень вкусные, а он скривился, будто я лягушку ему предложил. А это кто еще?
Тим схватил пластиковый череп, стал держать на вытянутой руке.
- Йо-хо-хо, и бутылка рому!

[Дима Соловьев]

Дима рассмеялся, увидев, как поставил человечка Тим. Ух и фантазия у него! А ещё Тимка явно обрадовался возможному подарку. Диме это было важно, значит, человек понимает и ценит такую штуку как хорошая рогатка. А вот препод странный. Дима недоуменно посмотрел на друга:
- Он в ресторанах питается, что ли? Может, аллергик? Жуть же, мужик и не ест мяса. А где силы брать?

Тим тем временем нашёл в кабинете новую крутую штуковину.
- Ого, череп! Крутота. Это мы черепа будем рисовать, что ли? - засмеялся Дима. Взяв с полки небольшой кудрявый бюст, мальчишка поднёс его к черепу: - Хохохо, я знаменитый пират Дрейк! Покорись мне и отдавай сокровища!

[Тимофей Астафьев]

- А может боится, что его отравят. Как Аластор Грюм из Поттера...

Тим легонько стукнул черепом по гипсовой голове.
- НИ ЗА ЧТО!
Голова была не очень похожа на пирата: скорее всего, копия какой-то классичесской скульптуры, названия которой Тим пока не знал. Насупленный юноша неодобрительно смотрел куда-то в сторону.
Сунув череп Димке, Астафьев забрал у него юного пирата и небрежно сунул на полку, отвернув лицом к стене. Пусть хмурится дальше там.
Выше стояли книги и альбомы с репродукциями.
- Ух ты, "Как рисовать комиксы"! Мне как раз надо...
Он потянулся за книгой в мягкой обложке.

[Дима Соловьев]

- Может, он тогда и под оборотным зельем, как Грюм? А на самом деле не изошник, а математик, хаха.

Дима охотно принял череп, запрокинул его и изобразил злодейский смех:
- АХАХАХАХА. СОКРОВИЩА БУДУТ МОИМИ НАВЕКИ!

Дима мельком глянул на книги, но они казались совсем не такими интересными, и мальчишка продолжил забавляться с черепом, разыгрываю спектакль от его имени.

[Тимофей Астафьев]

Полка была высоковатой. А книжек напихано много... Они были поставлены тесно-претесно, но Тим все же умудрился ухватиться за пособие по комиксам. Эти сокровища не останутся навеки на полке! Он потянул, книжка выскочила из ряда, потянув за собой увесистый альбом.
Тиму не хватило доли секунды, чтобы подхватить вторую книжку. Альбом упал, зацепив собой и пиратскую голову. Время растянулось, пока гипсовый бюст падал, послышался звон, а потом время побежало быстро-быстро...
"Как от разбитой кружки", - успел подумать Тим про звук падения. У его ног валялись белые части головы.
Он сунул комиксы на полку и присел на корточки. Голова выглядела так, будто ее взрывом оторвало от невидимой жертвы, осколки разметались. Строго говоря, головы уже не было, так, частички лица и волос, отдельно ухо.
- Я склею.
Тим лихорадочно стал сгребать осколки в одну кучу. Сперва не почувствовав боли, Астафьев увидел на белом гипсе красное пятнышко, потом ещё одно.
- Фак…
Он сунул край порезанной ладони в рот, морщась от привкуса, напоминающего мел.

[Дима Соловьев]

- Ух, ё! - Дима воззрился на полет и его последствия. Мальчишке приходилось чинить по мелочи, и тут было ясно, что дело гиблое. Или все-таки можно попытаться?

Дима сел на корточки.
- Починишь тут, ага. Крупные ещё можно склеить, а мелкое-то в пыль. Сразу видно будет, что морда покоцанная, - вынес он вердикт озабоченно. Дима когда-то разбивал и чашку, и старинное блюдо. Это дало ещё один важный опыт: - Куда ты руками!

Но было поздно.
- Иди промой в туалет. А я уберу то, что осталось, может, не заметит. Здесь стопудово должен быть веник, в таких классах всегда куча мусора от бумаги.

Дима поднял самый крупный кусок гипсовой головы, с сомнением посмотрел на него. Если сейчас быстро подмести, а голову запихнуть подальше, если приклеить крупные отбитые части, может, прокатит? Конечно, видно будет, что голову разбивали и она кривая-косая, но если она понадобится не скоро, то не узнают, кто виновник и Тимке не влетит. Одно дело - выговор, а другое дело - порка. От таких наказаний никакого желания быть честным, надо друга спасать.

[Тимофей Астафьев]

Тим отнял руку от лица, возразив:
- Чего там промывать-то.
В ранке опять собралась кровь и неторопливо скользнула вниз, на этот раз на форменные брюки. Тим не боялся крови, а все же как-то неприятно. Бе...
Взгляд Тима заметался от мелких осколков к крупным, к книге про комиксы, к черепу... Дима уже направился в угол - где обычно и бывают веники. Соловей быстро сообразил что делать... Тим такой сообразительностью похвастаться не мог, иногда он терялся в самый неподходящий момент. Кап... Астафьев взглянул на ладонь, кровь смешивалась с гипсовой пылью.
- Ладно. Я ща. Я быстро.
И он выскочил из кабинета.

[Дима Соловьев]

- Ага, давай.
Дима по опыту знал, что такие порезы тем и противны, что даже если кажутся мелкими, то кровь с них сочится и сочится. От стекла хуже, конечно, потому, что глубокие. Тим теперь тоже приобрёл бесценный опыт, без которого прекрасно можно было бы обойтись, как говорила мама.

Эх, вот мама бы точно быстро смогла прибраться. А Дима нашёл веник и задумался, всё выкинуть или оставить крупные куски. Потом быстренько поставил альбом и упавшую книгу на место. Дима был чуть повыше Тима, сейчас это было на руку. Да и все, что можно, и так уже уронили...

Соловей положил куски покрупнее на полку пониже, задвинув их за горшок с растением. С ними потом разберутся, может, удастся склеить. Дима принялся быстренько сметать мелкие осколки и гипсовую пыль, порадовавшись наличию веника и совка прямо в классе.

[Даниил Андреевич]

Сестра смеялась: ты, Данька, словно гнездышко обустраиваешь. Он не возражал. Первый его кабинет, который ни с кем не надо делить. До этого все какие-то студии, помещения в офисных зданиях, снятые под "саморазвитие".
В работе со взрослыми есть свои плюсы, часто они знают, чего хотят. И даже если загруженные взрослые приходят на занятие "отдохнуть душой", а не овладеть профессиональными навыками, Даниил знал, как подогреть интерес, как поддержать, подбодрить, обратить внимание на достоинства любой работы ученика.
Школьники, подозревал Троицкий, были более взыскательной публикой.
Он натаскал в "гнездышко" любимые репродукции, организовал доску, чтобы выставлять готовые работы, выкинул из кабинета невесть откуда тут взявшиеся детские кисточки - кошмар любого художника, - и купил ученические кисти для гуаши и акварели.
Все складывалось хорошо: его быстро оформили, финансовая сторона вопроса оказалась лучше, чем он рассчитывал, отчетность по занятиям была Даниилу знакома... Работайте, Даниил Андреевич, с удовольствием.

Даниил вошел в кабинет.
Незнакомый паренек суетился у стеллажа. Детей притягивало это место... Обычно в их лапках не было веника с совком.
- Как зовут?

[Дима Соловьев]

Вот черт!!!
Не успел. Дима сразу насторожился. Но делать было нечего, не убежишь и веник с совком не спрячешь. Мальчишка выпрямился, хмуро посмотрел на педагога и отозвался коротко:
- Здрасьте. Дима.

Соловей оглядывал преподавателя. Молодой, энергичный и при этом весь какой-то возвышенный, с горящим взглядом, но не сказать, что в облаках витает - вон как воззрился на веник. Суетиться было уже бесполезно, и Дима ждал, что будет. Заметит ли вообще куски гипсовой головы на полке?

[Даниил Андреевич]

Мальчишка выпрямился, хмуро посмотрел на педагога и отозвался коротко:
- Здрасьте. Дима.

- Здрасьте. Прибраться надумал, Дима? - спросил Даниил с легкой усмешкой. Такие откровенные разглядывания ему не нравились. Но что поделаешь, дети... Взрослый в свою очередь коротко взглянул на распрямившегося подростка. Пацан как пацан. На факультатив, очевидно. По понедельникам в это время он ждал шестиклассников.
Троицкого больше интересовал стеллаж. Понятно... Не хватало Давида Микеланжело. Скульптура чужая, доставшаяся Троицкому в наследство от предыдущих учителей, но полезная. Старшеклассникам могла бы подойти.
Даниил подошел ближе, собираясь взглянуть на масштабы бедствия.

[Дима Соловьев]

На несколько секунд подросток и мужчина замерли друг напротив друга. Оба высокие, худощавые, только старший - русоволосый и темноглазый, а младший наоборот - темноволосый и светлоглазый. Как позитив и негатив на снимке.

Преподаватель сделал шаг вперёд, и Димка невольно качнулся в сторону стеллажа закрыть собой полку с кусками гипсовой головы. Остался на месте, поняв бесполезность, смахнул веником последние крошки на совок и отправился к ведру высыпать мусор.

Отвечать преподавателю мальчишка не стал. Вопрос как будто не требовал ответа, а мямлить Дима не любил. Он лихорадочно думал, что скажет, когда педагог потребует рассказать, что случилось.

[Даниил Андреевич]

Выудив припрятанные куски некогда целого бюста, Троицкий без лишних слов тоже отправился к мусорной корзине. Ни к чему им тут держать останки... Хотя Даниил был знаком с реставрацией, овчинка не стоила выделки.
Желание скрыть осколки Даниилу было понятно. У мальчишки всё получилось бы, зайди он в кабинет чуть позже. Непонятно, почему этот Дима молчал.
Если бы гимназист начал по-мальчишески выворачиваться, придумывать небылицы, виновато улыбнулся — побитый Давид засчитался бы новым учителем как несчастный случай. Но мальчик молчал...
Осколки тяжело стукнули в корзине.
Даниил взглянул на гимназиста в ожидании каких-то объяснений. Взгляд художника выхватил чуть мятую рубашку, руки пацана ухватисто держали веник и совок. И было кое-что еще.
- Так, стрелок. Сдавай оружие.