Галерея

[Дима Соловьев]

Дима сначала не понял, а потом улыбнулся.
- Не будем. Да и какое удовольствие: украл картину, повесил у себя и каждый раз смотришь и думаешь, что ты вор. Брр! А украсть и продать вообще тупо как-то. А, ну их, - он мотнул головой. Одно дело - смотреть фильм про гангстеров, а другое представить, как на самом деле крадешь картину, которая ценна для всех.

- О, а мы уже приехали? - Дима всмотрелся в окно. - Теперь надо купить билеты на электричку?

[Даниил Андреевич]

Ну, тупо - не тупо, а выручить за мировые шедевры можно было баснословные суммы... Другое дело, что это занятие не для всех, думал Даниил. Иногда, в юности, когда с деньгами было не очень, он позволял себе фантазии, будто случайным образом нашел неизвестное полотно великого художника. Сбыл на черном рынке - или с почестями первооткрывателя получил премию вполне официально.
Все это было ерундой. Его дела пошли на лад, и времени для пустых мечтаний не оставалось.

- Сейчас купим.

Тихая станция с облупившейся краской на ограждениях.
Троицкий спросил в кассе два билета, назвав пункт назначения.
- Один взрослый, один школьный, - поправила по доброте душевной кассирша, выдала билетики.

Стали ждать электричку.
- В такие дни хорошо опята собирать, - сказал Даниил, закуривая. - Любишь грибы искать?

Охра, медь, сиена, красно-оранжевый - лесочек напротив радовал глаз.

[Дима Соловьев]

Дима тоже смотрел на лес. Очень хотелось как раньше сбежать с ребятами вместо уроков, разложить костер, жарить сосиски и есть ягоды, болтать обо всем...Эх.
Дима покосился на Даниила Андреевича. Черт дернул его за язык, и мальчишка неожиданно даже для себя ответил:
- Я курить люблю. Но при вас нельзя.

Ой! Сейчас Даниил Андреич рассердится и никакой поездки не будет! Или будет? Что он все-таки ответит на такое заявление? Не то чтобы это было полной правдой, но Дима покуривал и ему было интересно, что же скажет учитель. Конечно, Юрию Васильевичу он бы не решился такое сказать. Но все учителя разные, к каждому свой подход. Даниил Андреевич больше любил поговорить, порассуждать, казался более молодежным. По крайней мере, Диме казалось именно так. Так что риск был капельку оправдан.

Все же он решился спасти ситуацию и добавил:
- А вы?

[Даниил Андреевич]

Дима покосился на Даниила Андреевича.
- Я курить люблю. Но при вас нельзя.
Все же он решился спасти ситуацию и добавил:
- А вы?

Даниил помолчал секунду-другую. Кто-то его предупреждал, что детям свойственны такие вот проверки. Перед директором, очевидно, Соловьев не стал бы выкаблучиваться.
- Мне при тебе тоже не очень можно.
Он сделал движение кистью с сигаретой, то ли разгоняя дым, то ли жестикулируя "черт с тобой", затянулся поглубже и затушил еще немаленький окурок об урну. Был бы Дима постарше, был бы другой разговор.

[Дима Соловьев]

Диме стало неловко. Даниил Андреевич к нему по-доброму отнёсся, в свой выходной везёт в Третьяковку, где уже небось тысячу раз сам был. А он!

Дима засопел.
- Вы извините. Я не то имел... Не подумал, в общем. Не надо так сразу тушить было, - виновато и сбивчиво заговорил он, не глядя на преподавателя. Кругом красота такая, осень, все в золоте и багрянце, а он прицепился к ерунде и всё испортил.
Вот блин! - Даниил Андреич, - негромко полувопросительно произнёс Дима.

[Даниил Андреевич]

Мальчишка что-то забормотал. Ну, ладно.
- Что, Димка, - тоже не спросил, а скорее отозвался взрослый. День был хороший… Тихий такой, безветренный. Мелкие шероховатости с подростком не могли его испортить.
Вдали показалась электричка. Скоро стало понятно, что в город в выходной мало кто едет, вагон был полупустой.
- Садись, - Даниил направил мальчишку к незанятым местам, сел сам против движения поезда.

[Дима Соловьев]

Димка не знал, что ответить, но почувствовал, что ответа и не ждут. От Даниила Андреевича веяло умиротворением и лёгкой рассеянностью, погруженностью в себя и в пейзаж. Дима притих.

Электричка тронулась, и несколько минут Соловей слушал стук колёс. Чучух, чучух. Ууу.

На фоне красных, оранжевых, жёлтых деревьев появились нарисованные воображением мальчика дикари в юбочках из ярких листьев. Они били в бубны и стучали, создавая музыку осени.

Дима заулыбался. Вот бы нарисовать это! Только странная выйдет картина, такую и не объяснишь.
- А вы сейчас видите что-нибудь? Дорисовываете то, что в окне? - негромко спросил Дима учителя.

[Даниил Андреевич]

Даниил перевёл взгляд с осеннего пейзажа на мальчишку перед собой и отрицательно качнул головой.
- Нет… Я наоборот, стараюсь расфокусировать взгляд, чтобы остались только цвета, палитра…

Всего несколько дней и это богатство цвета обернётся более мрачными оттенками, а потом и вовсе исчезнет. Троицкий достал блокнот и карандаш, уперся ногой в выступающую деталь под окном и стал что-то набрасывать, пристроив блокнот на колене.
- А ты что видишь? - поинтересовался он у мальчика.

[Дима Соловьев]

Дима застеснялся, ему сразу показалось, что у преподавателя взрослый ответ, а у него, у Димки, как у детсадовца. Шаманы какие-то...

- Не, я просто так смотрю, - он помотал головой. - Я подумал, вы же художник. Наверное, видите какие-то образы.

Дима сел поудобнее с независимым видом. Шаманы скрылись в листве и не отсвечивали. Мальчик искал, что б такое умное спросить, чтоб показать, что он взрослый.

[Даниил Андреевич]

Даниил Андреевич мимолетно улыбнулся. Похоже, у мальчишки в голове было много стереотипов и ожиданий, в стиле "тыжпсихолог", только с художественным уклоном.
- Да, бывает.
Троицкий взглянул на Диму и добавил несколько штрихов к рисунку. А потом еще немного. Через пару минут развернул картинку к Соловьеву, где в нарисованном мальчике угадывался этот гимназист, с сосредоточенно сведенными бровями, с потрескавшейся нижней губой. Даниил схематично обозначил освещение, затемнив одну сторону лица. Из окна тянулась отнюдь не подмосковная растительность, какие-то цветы и лианы.
- Так, взбрело что-то в голову.
Он качнул скетчбуком в руке, молчаливо предлагая теперь Диме что-нибудь изобразить.

[Дима Соловьев]

Дима удивлённо поразглядывал рисунок, потом улыбнулся. Посмотрел вопросительно, мол, ему теперь нарисовать? Ага. А что рисовать? Не дикарей же.

Дима смотрел на пустой листок. Идей не было. Да ещё электричка трясётся, как тут нарисуешь. Не сильно трясёт, конечно, нооо...

Дима нарисовал волны, а потом стал вырисовывать листики, чтоб стало ясно, что это волны из листьев. А наверху, на гребне волны, летел кораблик из жёлудя с листом клёна вместо паруса. На желуде стоял мышонок в бескозырке и с матросским воротником.

Дима спохватился, что увлёкся, и рисует уже долго. Что ж, зато результат ему понравился. Мальчик протянул рисунок педагогу.

[Даниил Андреевич]

Даниил, передав мальчишке блокнот, уставился в телефон. Дорога была ему привычной, а потому время шло быстро, бежал пейзаж за окном, вилась лента инстаграма.
Троицкий щедро понаставил сердечек своим виртуальным приятелям, успевшим запечатлеть этот погожий осенний денек, написал пару комментов в легкомысленном тоне.
Изредка он посматривал на мальчишку, похоже тот увлекся. Что он рисует?
Мышонка на волне взрослый встретил улыбкой, порассматривал, кивнул чему-то.
- Плывет-плывет кораблик в далекие края… - припомнил Даня детский стишок. - Нам выходить скоро.

Димка не был маленьким, но все же Троицкий испытывал легкую тревогу, как бы доверенный ему ученик не потерялся в толпе. На нужной станции было оживленно, но в метро, согласно выходному дню, часа пик не ожидалось. Даниил провёл Димку по своему билету.
В вагоне были места, однако Троицкий подпер плечом двери „не прислоняться“.

[Дима Соловьев]

Дима немного смутился и пожалел, что нарисовал детский рисунок. Вдруг Даниил Андреевич решит, что он ещё маленький?
- Это я по приколу, - пробормотал Дима неловко, но, кажется, взрослый не заметил этого.

На станции было непривычно много людей, и мальчик завертел головой. Потом спохватился, что выглядит не круто и постарался сразу выхватить взглядом таблички с названиями станции - пусть учитель думает, что Соловью привычны такие поездки.
В вагоне Дима с удовольствием оперся о вторую надпись, запрещающую это делать. Расплылся в улыбке и хитро сказал:
- Мы как два Снусмумрика, да?

[Даниил Андреевич]

Даня посмотрел на мальчишку.
- Мм? А, по газонам не ходить… - он улыбнулся, потом качнул головой. - Мне всегда был ближе Снифф с его любовью к красивым вещицам.
Наверное, следовало подавать детям исключительно хороший пример, но Троицкий решил, что эта задача только святым по плечу. Обратно нужно будет взять такси.
Они приближались к цели своей поездки. Оставалась пара остановок и недолгая прогулка пешком. Троицкий взглянул который час.
- Хочешь перекусить, Дима?

[Дима Соловьев]

- Снифф? - удивился Дима. - Мне он кажется маленьким, ему лет шесть-семь.

Забавно все же. Даниил Андреевич взрослый, а выбирает самого детского персонажа. Или это как раз потому, что уже взрослый?

Перекусить Дима был всегда готов. Тем более в путешествии! Поэтому тут же заулыбался:
- Да, давайте. А то по галерее долго будем ходить. Вдруг упадем без сил у самой красивой картины, - он хихикнул.