Секретная экспедиция (приват)

[Татьяна]

- Тань, ты правда так думаешь? Что если меня выпорют, то я все лето просижу за забором? А ты вот представь, что это тебе отсюда кроме купалки выйти никуда нельзя.

- Я думаю, что во-первых, речь идёт не обо мне, у меня есть другие ограничения, которых у тебя не бывает, а во-вторых, у тебя своя голова на плечах и если она не в состоянии установить причинно-следственные связи, или тебе нравится получать по жопе, то ради бога.

Наверное можно было выразиться и попроще, но Юра умный мальчик и Таня была уверена, что он её понял.

Он помялся и тихо добавил:
- Меня же не сейчас выпорют. Ты же сама не разрешишь сейчас. А я буду тут сидеть два дня или больше и ждать, когда... Я тут от этого еще чем-нибудь заболею.

- С чего ты это взял? - Таня к этому времени отошла к шкафчику и искала Юрину карточку, надо было обязательно туда внести записи о сегодняшнем случае. Только вот последняя фраза заставила обернуться: - Твоя попа, на сколько я видела, совершенно не пострадала.

[Юрка]

- Я думаю, что во-первых, речь идёт не обо мне, у меня есть другие ограничения, которых у тебя не бывает, а во-вторых, у тебя своя голова на плечах и если она не в состоянии установить причинно-следственные связи, или тебе нравится получать по жопе, то ради бога.

Причинно-следственные связи Юркина голова вполне осознавала. Хотя бы некоторые. Конечно, в следующий раз он будет осторожнее и уж постарается не попадаться. И надеяться на сочувствие взрослых тоже не будет. Причинно-следственную связь "не будешь нарушать правила - не накажут" он тоже понимал, но рассматривать ее не собирался даже теоретически. Потому что какая это вообще будет жизнь?

- С чего ты это взял? - Таня к этому времени отошла к шкафчику и искала Юрину карточку, надо было обязательно туда внести записи о сегодняшнем случае. Только вот последняя фраза заставила обернуться: - Твоя попа, на сколько я видела, совершенно не пострадала.

На это Юрка только криво усмехнулся. Таня, наверное, представляет, как он чинно-спокойно лежит на скамеечки и скучая ждет окончания наказания. Уж он-то знал, как будут скакать и молотить по скамейке его ноги. А, плевать, ничего им не объяснишь. Придумают что-нибудь. Когда надо выпороть, они всегда что-нибудь придумают. Может, подушку подложат или ещё чего. Ему даже стыдно стало, что он пытался упрашивать Таню. Еще бы слезу пустил, как дошкольник. Пусть будет, что будет, он выдержит.
- Ладно, я пошел в изолятор, - сообщил он, - У тебя карандаш и бумага есть?

[Татьяна]

- Ладно, я пошел в изолятор, - сообщил он, - У тебя карандаш и бумага есть?

- Иди, - Таня видела, что Юрка то ли обиделся, то ли рассердился, но считала, что это не её проблемы. Она действительно верила в то, что не должна разгребать их косяки и отмазывать от наказаний. Да, ей иногда было их жалко, но не в этот раз.

Девушка молча вытащила листок из принтера и взяла из стаканчика простой карандаш.

- Держи, - ничего другого она предложить Юре не могла, разноцветных у неё не было, да и кто его знает для чего ему нужно.

[Юрка]

- Держи, - ничего другого она предложить Юре не могла, разноцветных у неё не было, да и кто его знает для чего ему нужно.

- Спасибо, - Юрка забрал бумагу с карандашом подошёл к своим штанам, выудил из кармана телефон и ключи, после чего с видом свергнутого монарха удаляющегося в изгнание, отправился в изолятор. Закрыв дверь он, впрочем, быстро утратил гордый вид. Дела, как ни крути, были плохи. Со своей участью он уже смирился, а куда ж было деваться. Но настроение было пасмурное.
Немного подумав, он переоделся в пижаму. Затем сел на кровать и набрал телефон Навицкого.

[Леонид Навицкий]

Навицкий вернулся к себе и завалился на кровать. На душе было несколько тревожно - что там скажут Юрке, заложит ли его Татьяна, да и что там с его ожогами...

Вообще, он ждал стука в дверь, но Юрка позвонил. Странно...

- Да! - ответил он в трубку.

[Юрка]

- Да! - ответил он в трубку.

- Привет, - Юрка оглянулся, убедился, что дверь прикрыта плотно и продолжил негромко, - Меня в изолятор посадили дня на два. Танька говорит: никуда не пущу, скажи спасибо, что в больницу не отправили. Это, оказывается, реально опасная штука. Так-то я себя нормально чувствую, только ноги забинтованы, - успокоил он товарища, - Можешь мне кое-какое барахло из домика принести? А то у меня тут ничего нет, кроме телефона.

[Леонид Навицкий]

То ли Лёнька действительно не осознавал всю опасность, наивно думая, что сейчас помажут и отпустят, то ли в его голове вообще не было варианта изолятора, а уж тем более больницы, но сейчас Юркино сообщение о "заключении" стало полной неожиданностью.

- Да, конечно, не вопрос, говори, что надо, - он старался звучать бодро и не выдавать своих истинных чувств.

[Юрка]

Юрка задумался на несколько секунд, соображая, все ли он предусмотрел, потом ответил.
- Да мне не много надо-то. Планшет, зарядку, зубную щётку... Ну, пожалуй, трусы запасные, в шкафу глянь. А, да, ещё "Спасатель", он в жилетке, в кармане, а жилетка на вешалке. Там под кроватью сумка есть, можно в нее сложить.
Половцев старался говорить бодро и весело, демонстрируя, что у него все в порядке и дело пустяковое. Но в конце, все же, вынужден был коснуться и неприятной темы.
- Лень, ты это... Через медпункт не ходи, не надо, чего доброго, Татьяна догадается... Ты к окну изолятора подходи, я его сейчас открою.

[Леонид Навицкий]

- Да мне не много надо-то. Планшет, зарядку, зубную щётку... Ну, пожалуй, трусы запасные, в шкафу глянь. А, да, ещё "Спасатель", он в жилетке, в кармане, а жилетка на вешалке. Там под кроватью сумка есть, можно в нее сложить.

- Нахрена тебе Спасатель, ты ж в медпункте? - не понял Лёнька, да и вообще на его взгляд Половцев начал не с того. - И наверное надо сначала к тебе за ключом зайти? - не ломать же дверь ради того, чтобы взять вещи.

- Лень, ты это... Через медпункт не ходи, не надо, чего доброго, Татьяна догадается... Ты к окну изолятора подходи, я его сейчас открою.

- О чём догадается-то? - на его взгляд Юрка перестраховывался. - У тебя же вещи явно не сами материализуются, а кто-то принесёт, так почему бы и не я? - вообще, ему было всё равно, можно и через окно, но если увидят, то это привлечёт намного больше внимания, чем обычно.

[Юрка]

- Нахрена тебе Спасатель, ты ж в медпункте? - не понял Лёнька, да и вообще на его взгляд Половцев начал не с того. - И наверное надо сначала к тебе за ключом зайти? - не ломать же дверь ради того, чтобы взять вещи.

- Пригодится. Это не для ног, - туманно объяснил Юрка, - А за ключом, да, само собой, надо.
Он подкинул ключ на ладони и порадовался, что предусмотрительно забрал его вместе с телефоном. Выходить за ним сейчас было бы некстати.

- О чём догадается-то? - на его взгляд Юрка перестраховывался. - У тебя же вещи явно не сами материализуются, а кто-то принесёт, так почему бы и не я? - вообще, ему было всё равно, можно и через окно, но если увидят, то это привлечёт намного больше внимания, чем обычно.

Возможно Юрка и впрямь перестраховывался. Он и вообще-то считал себя очень осторожным человеком. И, если и влипал в неприятности, то не потому, что не был осторожен, а потому, что неверно оценивал степень опасности. А уж в отношениях со взрослыми он мог проявлять совершенно параноидальную осторожность. Вот и сейчас он ничуть не считал свои предосторожности излишними. Понятно, что догадки останутся догадками и, даже если Таня обратит внимание на изжаленные крапивой ноги Навицкого, доказать все равно ничего нельзя. Но не лучше ли вообще не давать никакого повода для сомнений и вопросов? Впрочем, настаивать он не стал. Он Лёньку предупредил, а там уж каждый сам себе голова.
- Что кто-то принёс - понятно, а кто принёс - ей знать ни к чему. Имей в виду, меня она точно обещала заложить. В общем, как хочешь, я окно открою, а ты сам решай, откуда подходить. Я-то в любом случае тут сижу, никуда не денусь.

[Леонид Навицкий]

- Пригодится. Это не для ног, - туманно объяснил Юрка, - А за ключом, да, само собой, надо.

"Не для ног" - прозвучало как-то уж очень подозрительно. Неужто Юрка думает, что ему влетит, да ещё и прямо там?... Вслух Навицкий переспрашивать не стал, но Половцев сам развил эту мысль дальше.

- Что кто-то принёс - понятно, а кто принёс - ей знать ни к чему. Имей в виду, меня она точно обещала заложить. В общем, как хочешь, я окно открою, а ты сам решай, откуда подходить. Я-то в любом случае тут сижу, никуда не денусь.

- Да ладно, может она передумает, знаешь, бывает, что испугался, надо куда-то бежать, что-то делать, а потом всё успокаивается и забывается.

Про себя Лёнька решил не добавлять другу переживаний. Хочет через окно, значит пусть так и будет.

- Скоро буду, жди.

Засунув телефон в карман, он добавил туда же шоколадку из заначки и двинул в сторону медпункта.

[Юрка]

- Да ладно, может она передумает, знаешь, бывает, что испугался, надо куда-то бежать, что-то делать, а потом всё успокаивается и забывается.

- Может, и передумает, - дипломатично согласился Юрка. Рассказывать сейчас по телефону все подробности он не стал, потом как нибудь, при случае, так что Лёня, конечно, не знал, что дело тут не только в его выходе за забор, а еще и в том, что о борщевике непременно надо сообщить администрации лагеря. Поэтому сам Юрка не верил в такую забывчивость Тани ни на грош.

- Скоро буду, жди.

- Ага.
Юрка отложил телефон и, вновь опасливо оглянувшись на дверь, открыл окно. Потом пристроил полученный от медсестры лист бумаги на тумбочке, примерился и провел первую линию. Критически оглядел ее (не очень ровно, но сойдет), склонился над листом и продолжил рисование.

[Леонид Навицкий]

Топая в медпункт второй раз за день, Лёнька всё не мог отделаться от мысли, что как-то глупо всё получилось. Ведь так классно они полазали по этим развалинам, ничего не сломами себе, одно сплошное увлекательное приключение и такая подстава с этим борщевиком. Внутренний голос шептал, что Юрке самому надо было под ноги смотреть, а не топать спиной вперёд, но сам он не хотел об этом думать, считая глупой случайностью.

"Не повезло, так не повезло"

Подойдя к медпункту со стороны, он подошёл к приоткрытому окну и негромко сказал:
- Юстас Алексу, как слышно, приём!

[Юрка]

Подойдя к медпункту со стороны, он подошёл к приоткрытому окну и негромко сказал:
- Юстас Алексу, как слышно, приём!

- Алекс - Юстасу! - такого рода игру Юрка всегда был готов поддержать, - Слышу вас, приём!
Он оставил в покое исчерканный лист, подхватил ключ и подбежал к окну. Высунулся наружу, благо окно было не очень высоко и разговаривать можно было со всеми удобствами. Протянул Лёне ключ и на всякий случай поинтересовался:
- Ты сам-то как? Точно ничего не зацепил?
Он, конечно, и сам видел, что Навицкий не успел даже приблизиться к борщевику, но все же, вся эта история произвела на него серьезное впечатление.

[Татьяна]

Таня заполнила электронную медкарту, после чего распечатала листок и вклеила в обычную. Тоже мне оптимизация, вот вроде и в компьютере всё, но будь добр и обычную веди, мало ли что, вдруг база накроется и всё - нет данных о детях.

Теперь на первый план опять вышел вопрос о борщевике. Нужно было рассказать о нём, только вот кому? Дежурному? Классному? Завхозу? А может всем сразу?

Девушка вытащила телефон и набрала номер Суворова.

- Юрий Васильич, добрый день! Не к спеху, но будет минутка, зайдите ко мне, разговор есть.