Дискотека Авария: “Ты в ритме танца, тебе некуда деваться!” (приват)

[Майя Белова]

- А тебе зачем голова на плечах дана?! - я подошёл к Беловой и грозно склонился над её испуганным лицом. - Ты что, такая безвольная тряпка, что любой может повести тебя за собой куда угодно?!

Сперва Майка снова испуганно попятилась, обходя журнальный столик. Но следующие слова так неприятно резанули по ушам, что испуг сменился обидой. Колючими глазами она молча посмотрела на директора. Не будет она ничего ему говорить! Вообще разговаривать с ним не будет!

[Николай Александрович]

Сперва Майка снова испуганно попятилась, обходя журнальный столик. Но следующие слова так неприятно резанули по ушам, что испуг сменился обидой. Колючими глазами она молча посмотрела на директора.

- Я тебя спрашиваю! - я сделал шаг к Майе и пребольно три раза ударил её по попе, удерживая другой рукой, чтобы больше она от меня не убегала.

[Майя Белова]

- Я тебя спрашиваю! - я сделал шаг к Майе и пребольно три раза ударил её по попе, удерживая другой рукой, чтобы больше она от меня не убегала.

Если Майка обижалась, она замыкалась в себе и молчала. И она хотела бы перетерпеть молча эти шлепки, но прилетало так больно, что крики с шипеньем сами собой вырывались наружу:
- А-уч...М-ммм...Ай-ййй...

Справившись с болью, девочка чётко произнесла:
- Я не буду ничего отвечать!

Она сильно дернулась в сторону, попытавшись вырваться. Случайно задетый ногой стол качнулся и через мгновение на полу в луже лежала расколовшаяся на куски ваза и рассыпавшиеся цветы.

[Николай Александрович]

- А-уч...М-ммм...Ай-ййй...
Справившись с болью, девочка чётко произнесла:
- Я не буду ничего отвечать!
Она сильно дернулась в сторону, попытавшись вырваться. Случайно задетый ногой стол качнулся и через мгновение на полу в луже лежала расколовшаяся на куски ваза и рассыпавшиеся цветы.

- Майя!

Это упрямство... такое неуместное и в то же время абсолютно свойственное Беловой... Упрямство поверх обиды на фоне тотальной неспособности признавать свою вину - оно вывело меня из себя! Разбитая не нарочно ваза стала последней каплей. Я задержал взгляд на осколках, мысленно попрощался с любимым предметом жены и поднял голову.

- Ты решила довести меня до белого каления?..

[Майя Белова]

Майка посмотрела на осколки. Даже в разбитом состоянии ваза продолжала быть изящной и стильной. Белая снаружи, внутри она оказалась окрашена черным. На крупных осколках всё ещё был хорошо виден рисунок в японском стиле: красиво идущая наискосок веткой какого-то дерева с небольшими красными цветами. Да, кокнуть вазочку она совсем не хотела. Это было случайно...

Зато обида была не случайной. Майка всегда была чувствительным ребёнком. Она ужасно обижалась на все эти усмешки со стороны взрослых, на неуместные приколы, на слова про промывку мозгов клизмой, про градусник в попе, про мороженое и жирную ж@пу, как у Фёклы Ивановны. Если бы она, Майка, позволила себе сказать такое взрослым, ей сначала надавали бы по губам, а потом по заднице. И заставили извиняться.

Слова ''безвольная тряпка'', сказанные в порыве гнева, прозвучали слишком грубо, задели и обидели девочку. Она, конечно, сама сегодня так сильно накосячила. Но Майя и без этого всегда с невероятным трудом признавала свои ошибки, не желала мириться с наказанием и с огромным трудом переносила его. Долго обижалась на взрослых, пока наконец не находила в себе силы перешагнуть через обиду и признать, что это была исключительно её вина.

А теперь примешалась ещё и эта обида, вызывающая желание молча обидеться и не разговаривать.

- Майя!
- Ты решила довести меня до белого каления?..

Девочка стояла, упрямо поджав губы. Директор злился на неё всё сильнее и сильнее.

- Не решила, - хмуро глядя в пол, коротко ответила Майка.

[Николай Александрович]

Девочка стояла, упрямо поджав губы.
- Не решила, - хмуро глядя в пол, коротко ответила Майка.

Эти осколки мешали мне сосредоточиться на разговоре. Я не хотел их обходить и не хотел, чтобы Белова, бегая от меня, поскользнулась на мокром полу или наступила на них в открытых босоножках и как-то поранила себе ногу. Поэтому я наклонился и начал их подбирать. Цветы переложил на журнальный столик, собрал все крупные части, покидал в них все мелкие и пошёл на кухню. Там я выдвинул из-под раковины ведро и с раздражением бросил в него эти осколки, которые, упав, ударились и друг о друга, и о консервную банку и напоследок издали ещё один громкий звук разбившейся вазы.

Я постоял немного, задвинул ведро обратно, зашёл в ванную и прихватил с собой полотенце.

Когда я вернулся в гостиную, Белова продолжала упрямо стоять, будто её тут вообще ничего не касалось. Что ж... Какой ребёнок, такая и помощь. Я снова наклонился и принялся вытирать полотенцем всю воду.

[Майя Белова]

Девочка, забравшись поглубже в свою ВСЕЛЕНСКУЮ обиду, не желала из неё вылезать.

И не хотела думать о том, что Николай Александрович вынужден убирать осколки разбитой по её вине вазы. Вазы, по меньшей мере красивой, а может даже любимой.

Было совсем непривычно видеть, как он вернулся с полотенцем и принялся вытирать пол. В рубашке и галстуке. Ни слова ей не говоря и не ругая.
Майка посмотрела на розы. Букет больше не красовался, а понуро лежал на столике. Если бы её любимую кружку кто-то, пусть даже случайно, разбил, она бы ужасно расстроилась и плакала.

Майя вздохнула.

- Я не хотела, - тихо произнесла она. - У меня это случайно вышло.

[Николай Александрович]

Майя вздохнула.
- Я не хотела, - тихо произнесла она. - У меня это случайно вышло.

Я молча поднялся и бросил на Белову сердитый взгляд. Мало того, что я ни черта не выспался и был вынужден начать рабочий день со всего этого, так ещё она смеет тут надувать губы, будто это не она, а я в чём-то виноват!

Ей-богу... так бы и отходил её этим мокрым полотенцем!

Ничего не ответив, я вышел из комнаты, на кухне, открыв стиральную машину, кинул полотенце в пустой барабан и с минуту, если не больше, невидящим взором смотрел в окно. В голове проносились все эпизоды наших с Майей... бесед в подобном ключе. Всегда было одно и то же: она меня злила своими взбрыками больше, чем поступками, из-за которых мы ругались. И сейчас никакого исключения не будет. Не будет его, Коля, не будет!

Да, не будет...

Я встал в дверях гостиной.

- Значит, ты считаешь, что у тебя есть право на что-то обижаться... - не спуская с девчонки взгляда, я к ней подошёл. - Я разве сказал что-то несоответствующее истине? Объясни мне!

[Майя Белова]

Майка, как могла, попыталась выразить, что она сожалеет. Это было самое лучшее извинение, которое девочка могла сейчас из себя выдавить. Но Николай Александрович ничего слушать, похоже, не желал, сердито посмотрел на неё и раздраженно ушел с полотенцем в руках.

Ну, накосячила она, да... Но она ж не нарочно.

Я встал в дверях гостиной.

- Значит, ты считаешь, что у тебя есть право на что-то обижаться... - не спуская с девчонки взгляда, я к ней подошёл. - Я разве сказал что-то несоответствующее истине? Объясни мне!

Но как только Николай Александрович пришёл обратно, всё вернулось на круги своя. Сожаления по поводу разбитой вазочки моментально улетучились.

- Да! - обида снова вернулась. И злость на взрослых, что им можно то, что детям непозволительно. - Вы сказали про тряпку! - в голосе опять послышались слёзы. Майка сделала шаг назад, наткнулась на диван и села на него. - Я(!) обиделась!

[Николай Александрович]

- Да! Вы сказали про тряпку! - в голосе опять послышались слёзы. Майка сделала шаг назад, наткнулась на диван и села на него. - Я(!) обиделась!

Скрестив на груди руки, я пристально смотрел Майе в глаза. Это вместо того, чтобы думать о своих проступках, она нашла повод на меня обидеться да так, что даже плакать из-за этого собралась?!

Я ей сейчас дам настоящий повод поплакать!!!

- Как прикажешь называть человека, который чего-то "правда не хочет", но "вечно", - я подчеркнул слова самой же Беловой, - действуя по чужой указке, попадает в неприятности? М-м?! Дай определение такому человеку сама!

[Майя Белова]

- Как прикажешь называть человека, который чего-то "правда не хочет", но "вечно", - я подчеркнул слова самой же Беловой, - действуя по чужой указке, попадает в неприятности? М-м?! Дай определение такому человеку сама!

- Не знаю, - надувшись, буркнула в ответ Майка. Она не собиралась придумывать себе эпитеты. Она просто несчастный ребёнок!

[Николай Александрович]

- Не знаю, - надувшись, буркнула в ответ Майка.

- Не знаешь?! - на этом вопрос обид был закрыт.

За те пять минут, что я здесь занимался не пойми чем и обсуждал не пойми что, моё раздражение возросло кратно, но из горячей фазы оно перекатило в холодную. В совершенно незавидной для себя ситуации Белова умудрялась цепляться за слова - на мой взгляд, не просто оправданные, но даже и не самые резкие, и было это настолько не ко двору, что адекватно подходить к чувствам этой принцессы я заставил себя с превеликим трудом. Зато вот она, похоже, совсем позабыла, который сейчас час и что она вообще делает у меня дома!

- Поднимайся - мы идём на улицу.

[Майя Белова]

- Не знаешь?! - на этом вопрос обид был закрыт.
- Поднимайся - мы идём на улицу.

Майка сидела, насупив брови и хмуро глядя в одну точку перед собой.

Но как только прозвучали слова, что они идут на улицу, её личико моментально изменило выражение на удивленно-непонимающее. Она в замешательстве посмотрела снизу вверх на Николая Александровича. В глазах Майи читался немой вопрос: зачем?

И снова крошечная надежда в душе. Неужели ей разрешат сейчас уйти в её домик? По тону и сердитому взгляду на это было совсем не похоже. Но эта крохотная надежда помогла девочке послушно встать с дивана.

[Николай Александрович]

Майка сидела, насупив брови и хмуро глядя в одну точку перед собой.
Но как только прозвучали слова, что они идут на улицу, её личико моментально изменило выражение на удивленно-непонимающее. ... крохотная надежда помогла девочке послушно встать с дивана.

Я сделал приглашающий жест в сторону прихожей. Пока эта паршивка идёт сама - пускай идёт. Скоро это опять изменится... С камина я взял маленький предмет, положил его в карман брюк и проследовал за девчонкой.

[Майя Белова]

Девочку не пришлось приглашать дважды. На крыльях надежды она моментально упорхнула в прихожую, взяла свой рюкзачок и направилась к двери. Малюсенькая надежда росла и крепла с каждым шагом.

Неужели свобода?.. Глупо, конечно... Но вдруг?..