Как-то вместо уроков...

[Джек Харрис]

Джек бы с огромным удовольствием поднялся в детскую вслед за сестрой. До "после обеда" не так уж много времени, но хоть какая-то отсрочка ...

Дальше судья Харрис посмотрел на сына. Вот уж кому не надо было прощать последней порки! Это всё равно не ценится! Более того, топчется без всякого стыда! Мужчина протянул руку и схватил своего отпрыска за ухо.

- О чём мы с Вами беседовали на днях ?! Вы ещё помните или у Вас один ветер в голове?! - ладонь не маленьких размеров поднялась вверх и со всего размаха огрела худую попу мальчишки. Устоять на месте ему помогли лишь сильные пальцы отца, державшие ухо ребёнка крепко-накрепко.

Почувствовав давление в ухе, мальчишка вовсе не попытался схватиться за руку отца, а терпеливо закусив верхнюю губу, от чего выражение его личика приобрело совсем несчастный вид, сделал попытку прикрыть ладошками попку, прижав их тыльные стороны к тощим половинкам. Но, не успел. Как и всегда, когда суждено было случиться порке розгами, отец отвесил Джеку более чем ощутимый шлепок, задав вопрос. Ответ выветрился из головы ребенка, потому, что в данный момент ее почти целиком заполнили слова, которые очень хотелось сказать отцу. Не хочу. Я больше не буду, сэр. Не надо порки. Вы очень больно порите, не надо. Кстати, порку отца Джек переносил куда хуже, чем задаваемые не по одному разу в день, бывало, порки учителя. Вроде и розга одинаковая, и суть процесса, но у папы получалось куда позорнее и стыднее.

Подпрыгнув на месте, что в общем больше походило на попытку пробежаться, Джек запищал и произнес то, что взрослый желал услышать:

- Помню! Я помню, сэр... Вы просили не водиться с Тедом... Ай! Я не водился, папа, я просто поздоровался... Невежливо молчать, если тебе желают здоровья, - понимая, что Саманта не сможет уличить его во лжи, и Джек принялся спасать самое дорогое сейчас - свою попу. Схватив ягодицы, мальчишка предупреждал таким образом новый удар, забыв про тянущую боль в ухе. Сестра здорово рассердила отца и теперь не до ушей.

[Судья Харрис]

- Помню! Я помню, сэр... Вы просили не водиться с Тедом... Ай! Я не водился, папа, я просто поздоровался... Невежливо молчать, если тебе желают здоровья.

- Знаете, что невежливо? - судья отпустил ухо сына и, не дав ему опомниться, нагнул и ловко прижал к своему боку его лёгкое тельце. Теперь перед глазами мужчины была задница ребёнка, закрывать которую ладонями стало весьма и весьма проблематично. - Невежливо... ШЛЁП! ...сначала обещать мне одно, а потом, пока я не вижу... ШЛЁП! ... делать по-своему!

Расстегнув свободной рукой пуговицу на детских брюках, Харрис-старший одним движением сдёрнул их вниз, после чего поставил свою ногу на кресло и перекинул Джека через колено. Дальше на белую попу мальчишки с тремя чётко выделяющимися розовыми пятнами посыпались звонкие удары.

ШЛЁП! ШЛЁП! ШЛЁП! ШЛЁП! ШЛЁП! ШЛЁП! ШЛЁП! ШЛЁП!

- За что я Вас наказываю, Джек? - строго спросил отец, давая мальчишке отдышаться. Вихляющий зад юного искателя приключений за эту минуту стал равномерно розовым и сейчас жалобно сжимался, видимо, в предчувствии следующей порции. - Впрочем, нет, к самому наказанию мы ещё не перешли, так что поставлю вопрос иначе: за что я на Вас рассердился?

В гостиную заглянул лакей, но сразу вышел, увидев мальчонку, висящего без штанов на колене судьи. Дверь за ним наглухо закрылась, и отец с сыном остались наедине.

[Джек Харрис]

Джек почувствовал, как последняя преграда покинула его кожу и попытался сохранить ее, руки мальчишка потянул к штанам. Это было ошибкой. Теперь их было не завести за спину.

***ШЛЁП!*** Первый удар по голой мальчишечьей попе громом разнёсся в комнате, отлетел эхом от туго обитых шелковой тканью стен. Джек ощутил его как вспышку пламени на своей коже. Второй шлепок зубами вцепился в ожог, оставленный первым. К четвёртому он лишь конвульсивно всхлипывал, как любой мальчишка, свисающий с отцовского колена и не могущий защитить себя даже ладонями, когда его жестоко бьют.

- ООооооооЙ!

Джек не утерпел и вскрикнул. Теперь мальчишка точно знал, что замолчать отцову порку не удасться и в этот раз. Его крики перемежались громкими звуками ударов, когда огромная ладонь отца накрывала маленькую попку, и взлетала в воздух лишь для того чтобы упасть вниз, опять и опять.

ШЛЁП! ШЛЁП! ШЛЁП! ШЛЁП! ШЛЁП! ШЛЁП! ШЛЁП! ШЛЁП!

- За что я Вас наказываю, Джек? - строго спросил отец, давая мальчишке отдышаться. Вихляющий зад юного искателя приключений за эту минуту стал равномерно розовым и сейчас жалобно сжимался, видимо, в предчувствии следующей порции. - Впрочем, нет, к самому наказанию мы ещё не перешли, так что поставлю вопрос иначе: за что я на Вас рассердился?

Джек бы с удовольствием не ответил, у него не было ответа на этот невозможный вопрос. Мальчишке с рождения не удавалось ответить на него вразумительно, поскольку подвергать его порке отец решал, когда терпение было на исходе совсем. Что именно из совершенного расстроило отца Джек не знал, а неправильный ответ лишь удвоит его вину и ещё глубже затянет в зыбучий песок родительского гнева. Лучше уж просто промолчать. А уж простое "Я не знаю" приведет только к новым вопросам. Но, зная, что папа не прекратит шлепку, пока не услышит ответ, Джек задумался над своими проступками. За, то, что он толкнул сестричку, простой ладони мало, хотя сам мальчишка так не думал. Ладонь он не любил больше, чем даже самую злую розгу. После шлепки попа болела вся, как единое целое, потому, что удары накладывались один на другой часто-часто. За общение с Тедом? Нет. За это тоже будут сечь... За ослушание? Вероятнее всего отца разгневало именно непослушание. Мальчишка вдохнул, благо шлепки прекратились и появилась возможность восстановить дыхание и высказал предположение:

- Я не слушался Ваших приказов, сэр.

[Судья Харрис]

- ООооооооЙ! Я не слушался Ваших приказов, сэр.

- Вы не сдержали данного мне слова, мой мальчик! - ладонь снова загуляла по несчастной попе, с каждым новым шлепком превращая розовые тона в более сочныe и местами уже красныe. ШЛЁП! ШЛЁП! ШЛЁП! ШЛЁП! ШЛЁП! ШЛЁП! ШЛЁП! ШЛЁП!

- Теперь зарубите себе на носу, мистер Харрис, когда юный джентльмен что-то обещает... ШЛЁП! ... он не может забирать свои обещания назад... ШЛЁП! ... да ещё так, чтобы об этом никто не знал!

ШЛЁП! ШЛЁП! ШЛЁП! ШЛЁП! ШЛЁП! ШЛЁП! ШЛЁП! ШЛЁП!

- Также юный джентльмен обязан слушаться своего отца, пока они живут под одной крышей. Вы меня поняли? - судья поставил мальчика на ноги и, пару раз сжав и разжав горячую ладонь, оправил на себе костюм.

[Джек Харрис]

Шлепки сыпались непереставая. Джеку уже было больно даже думать о том, что шлепкой дело не кончится. А именно так и было.

Мальчишка разревелся, отчаянно дергая ногами после каждого удара беспощадной ладони. Но, вот, мучения его прекратились.

- Да, сэр. - прохлюпал мальчик и воззрился на отца, ожидая решения своей участи.

[Судья Харрис]

- Да, сэр, - прохлюпал мальчик и воззрился на отца, ожидая решения своей участи.

- Идите умываться, - кивнул судья. - Продолжим после обеда.

Он открыл дверь и вышел из гостиной. Всегда так, если матери дома нет, вечно у них что-то случается! Теперь еще и Саманта начала напрашиваться на розги... Не сёк никогда дочь, но, видно, время пришло. Налив себе бокал вина, мужчина сел за стол в ожидании детей.

[Саманта]

Саманта с помощью няни переоделась и причесалась. Девочка старалась побыстрее спуститься вниз и немного подразнить жадину-Джека, которому точно уже досталось от папы.

Вот интересно, когда теперь он пойдет купаться?

Девочка заметила, что после наказания, полученного дома, брат сидит на берегу, вернее лежит на животе, вовсе делая вид, что не хочет раздеться и с визгом погрузиться в пучину, не поддаваясь ни на какие уговоры мальчишек.

В столовой Сэм застала только отца. Она приостановилась в дверях, сделала книксен и забралась на стул на другом конце стола. Джека небыло.

[Джек Харрис]

- Идите умываться, - кивнул судья.

Как мальчишке понравилась первая часть фразы, и как расстроила вторая:

- Продолжим после обеда.

Живо надев штаны, щелкнув при этом подтяжками, Джек быстрым шагом, как это позволяла нашлепанная кожа, направился к двери, где его и догнали финальные слова отца. Мальчик расстроился.
Ребенок даже плечи опустил, и поплелся наверх абсолютно убитый.

Никогда еще Джек с таким тщанием не мыл руки, шею и даже уши. Собираясь в воскресенье в церковь, он понимал, что нехорошо говорить с Господом с грязными ушами и шеей, но заставить себя намылить эти части тела не мог. Сейчас мальчишка не задумываясь сделал это, желая оттянуть время расправы как можно дальше. Попа горела, когда штаны касались кожи при наклоне, но Джек мужественно мирился с неудобствами. Виноват все же...

Переодетый и умытый, пират стал похож на воспитанного мальчика. Сердить отца еще сильнее не хотелось и он сбежал с лестницы, будто очень спешил.

Джек аккуратно сел на своё место, сложив руки для молитвы и опустив глаза. Ему уж точно было о чем просить Бога сегодня.

[Судья Харрис]

В столовой Сэм застала только отца. Она приостановилась в дверях, сделала книксен и забралась на стул на другом конце стола.

Через три минуты явился и сын.

Переодетый и умытый ... Джек аккуратно сел на своё место, сложив руки для молитвы и опустив глаза.

Не говоря детям ни слова, судья Харрис начал обед с обращения к Господу:

Our Father in Heaven, hallowed be Your name!
Your kingdom come, Your will be done on Earth as in Heaven.
Give us today our daily bread, forgive us our sins,
As we forgive those who sin against us.
Save us from the time of trial and deliver us from evil.
For the kingdom, the power, and the glory,
now and forever.
Amen

Прочитав традиционную молитву «Отче Наш», он дождался от Джека и Саманты завершающего «Аминь» и кивнул лакею, чтобы начинал разносить блюда.

- Саманта, Вы уже подумали над своим поведением? - наблюдая, как Джон кладет в его тарелку хорошо обжаренный стэйк, спросил он дочь.

[Саманта]

- Аминь, - шепнула девочка вместе с братом. Она всегда смотрела на джека за столом, оценивая, как он повторяет жесты, мимику и привычки отца подсознательно. Её это забавляло.

- Саманта, Вы уже подумали над своим поведением? - наблюдая, как Джон кладет в его тарелку хорошо обжаренный стэйк, спросил он дочь.

Вопрос застал Сэм врасплох. Девочка была уверена, что папа отругает Джека, совсем позабыв про нее. О своём поведении малышка даже и не вспомнила, и сейчас искренне удивилась тону и взгляду отца. Заметив скованность и смирение брата, Саманта испугалась и решилась на ложь:

- Да, папа, - ложкой она рисовала "круги на воде", ковыряя бульон.

[Джек Харрис]

Тон отца не предвещал ничего хорошего. Джек еле-еле ковырялся в тарелке, думая о предстоящем наказании. Почему отец всегда Саманту только ругает, а его сечёт. Сколько мальчишка себя помнил, ему всегда доставалась розга (ну, не всегда, конечно, но сейчас Джека обуревали зависть и обида) а саманте "ведите себя достойно леди", а ведь она не леди вовсе, а самая настоящая ябеда. Мальчишке стало совсем тошно от такого несправедливого устройства мира и он решился на разговор. Джек положил приборы, согласно этикету и проговорил не очень громко:

- Сэр... Я не голоден, сэр, - надеясь, что его отпустят, мальчишка потянул салфетку, заткнутую за ворот рубашки.

[Судья Харрис]

- Сэр... Я не голоден, сэр, - надеясь, что его отпустят, мальчишка потянул салфетку, заткнутую за ворот рубашки.

- Если не голодны, идите в свою комнату и ждите меня там, - судья взял ложку, не спуская взгляда с Джека, но потом медленно перевёл его на дочь.

- Ну и что же Вы надумали, позвольте узнать?

Если бы не время обеда, который по вине детей задержался на час, Эдвард предпочёл бы разбираться у себя в кабинете, причём с обоими детьми одновременно. Но заставлять Джека высиживать за столом, когда тому кусок в горло не лезет в преддверии хорошей порции розог, отец не хотел. Да и Саманта не особо ест... Тем не менее, с ней он решил поговорить именно сейчас, хотя и предполагал, что его собственный обед вскоре будет тоже прерван.

[Джек Харрис]

Получив отпущение так быстро, Джек еще какое-то время оставался за столом, пока отец смотрел на него, будто придавливая к стулу только что нашлепанной попой. Но, стоило судье отвернуться, как мальчишка пулей взлетел в детскую и, захлопнув за собой дверь, прижался к ней спиной.

Обыкновенно, обед длился не меньше часа. И мальчишка попытался было заняться чем-то полезным, или оправдывающем его хоть сколько-то в глазах отца. Джек плюхнулся на кровать и дотянулся до книги. Она содержала два романа про разбойника Робин Гуда и пирата Черное Сердце. Мальчик благоразумно отложил книгу, что была ему посердцу и взял учебник географии. Пролистав страницы и посчитав их, он решил, что это слишком много, чтобы читать сейчас. Тогда мальчишкин взгляд начал ощупывать стопку дальше...

Перелистав все "дельные" книги, Джек вернулся к романам и открыл на заложенной странице. Сюжет захватывал, но мальчишка читал абзац за абзацем совершенно не вникая. Мысли лезли к розге сами, будто примагниченные. В животе заворочался холодный комок и глаза заморгали чаще, будто соринка попала.

Конечно, Джек проходил через это не раз и не два. Мальчишка точно знал что будет и как будет, но заставить себя не думать о порке не мог.

[Саманта]

- Ну и что же Вы надумали, позвольте узнать?

-Я... Я-ааа... Я больше не буду опаздывать к обеду... сэр...
Девочка подняла на папу глаза и поняла, что сказанного не достаточно:

- И... И...- конечно, малышка давно забыла про свою ссору с братом и наивно продолжала искать в чем еще могла провиниться...

[Судья Харрис]

- Я... Я-ааа... Я больше не буду опаздывать к обеду... сэр...
Девочка подняла на папу глаза и поняла, что сказанного не достаточно:

- И... И...

- Что «и»? - судья терпеливо ждал ответа. На данный момент дочь не сказала ничего, что он действительно хотел бы услышать. И выводы напрашивались сами собой: она ни о чём не подумала.