Нелепица! :)

[Николай Александрович]

Фекла более чем удовлетворилась показом на близком расстоянии. Вместо ответа, на который она всегда была способна, да еще с потоком собственного мнения, сейчас она только кивнула.
Кивнула и с каким-то неосознанным облегчением выдохнула.

Ну, хорошо... Я принял её молчаливое согласие.

- Если Вам больше нечего добавить, то Вы можете возвращаться в зал. Мы тут пока оденемся...

Как я Букашкина раздел, так сам должен был вернуть ему штаны на место. Стол для него был слишком низкой защитой. Подождав, когда женщина развернётся, я наклонился и поднял ему штаны, оттянув их спереди так, чтобы всё его мужское добро убралось внутрь. Расправлять в них трусы он будет сам, а пока моей задачей было просто привести его в приличный вид.

Я расстегнул ремень, удерживающий его на столе, и отошёл в сторону.

- Так, поднимайся. Иди к себе, и до ужина из своей комнаты ни на шаг!

[повариха Фёкла]

- Если Вам больше нечего добавить, то Вы можете возвращаться в зал. Мы тут пока оденемся...

Фекла села на свое место, продолжая видеть перед глазами синюшные следы, каких не видела никогда в жизни... А эти крики... А сопли... Нет, больше она на сцену подниматься не хотела и надеялась, что директор ей это уже не предложит. Поубавив злорадство, она немного другими глазами взглянула на Букашкина, которого наконец отпустили. Заплатил он за свои игры... Вот теперь засранец 100 раз будет думать!

[Юрий Васильевич]

- Да вы не имеете права так меня унижать!!- заорал он директору.

"Ну всё, Букашкин подписал себе смертный приговор", - решил я, услышав эту фразу. Конечно ему сейчас трудно было контролировать себя, но заявлять о правах после такого... - просто верх глупости.

И конечно же реакция не заставила себя ждать.

Я переглянулся с Юрием Васильевичем и повёл бровью, как бы оправдываясь за то, что без добавки не получилось

Взгляд был весьма красноречив и я в ответ легонько пожал плечами - мол что делать, раз сам напросился.

Казалось бы бесконечное наказание закончилось и я решил помочь немного Букашкину, а то простояв в позе "зю" энное количество времени, да ещё и со стимуляцией пятой точки, можно не сразу сообразить в какую сторону идти.

- Пойдём, нам туда, - я подошёл ближе и показал рукой в сторону двери, ведущей за кулисы.

[Виктория]

Казалось страшнее сцены, чем была сейчас с Фёклой уже быть не может, но Вика представила, что сейчас на сцену выведут кого-то из её одноклассников - или хрупкую маленькую Сашку, или доброго, хоть и шебутного Ника - и ей стало совсем страшно. Наказание Букашкина казалось бесконечным, неужели их ждёт тоже самое???

[Венька Букашкин]

Подождав, когда женщина развернётся, я наклонился и поднял ему штаны, оттянув их спереди так, чтобы всё его мужское добро убралось внутрь. Расправлять в них трусы он будет сам, а пока моей задачей было просто привести его в приличный вид.

Я расстегнул ремень, удерживающий его на столе, и отошёл в сторону.

- Так, поднимайся. Иди к себе, и до ужина из своей комнаты ни на шаг!

- Пойдём, нам туда, - я подошёл ближе и показал рукой в сторону двери, ведущей за кулисы.

Букашкин поежился, опасясь что лапы директора что-нибудь заденут. Что-нибудь живое и важное, а может даже и болезненное. Да, с одним обошлось, зато на другом ткань натянулась так, что Венька опять стиснул зубы. Нихрена себе ему врезали, если даже прикосновение какой-то тряпки приносит такие шикарные ощущения. Очень хотелось посмотреть че там, но сейчас было не время и не место. Пора было мотать удочки.

Как только ремень перестал держать, Букашкин подскочил с такой резвостью, что чуть не упал, потому что ноги и правда плохо его держали, а голова гудела. Сопливый платок он бросил на стол и, принципиально не глядя на дира, постарался гордо пройтись с физруком на выход. Да, блин, от гордости осталось только название, особенно когда после первого же шага Венька невольно схватился за задницу. И все-таки, так или иначе из центра внимания пора было валить, и он кое-как свалил.

А за кулисами его ждал все тот же рев. Блин, он там уже успел прожить всю жизнь и почти двинуть кони, а эта пигалица как орала так до сих пор и орет! Наконец-то оказавшись в относительной приватности (да неужели это свершилось?!), пацан с удовольствием, но очень осторожно ощупал свою задницу и, не особо задерживаясь в компании приговоренных, двинулся дальше по курсу, установленному на родную хату. Хэ, до ужина! Да он ваще до лета оттуда не выползет!

[Ник]

Сердце ухнуло. Венька вошел обратно... значит... значит...
Ник задержал дыхание и немного закусил губу. Что, если сейчас позовут его?.. Уже?.. Он думал, что может и не плохо было бы пойти вторым, потому что так не придется сидеть здесь еще дольше и бояться неизбежного, но идти все равно было очень, очень страшно. Он даже не знал, как сможет слезть со стула.
Заметив, что у него уже начинает кружиться голова, Лилов вспомнил что забыл дышать и втянул в себя новую порцию воздуха.

[Воля Соснов]

Вольке так было интересно присутствие Феклы на сцене, что он подвинулся на самый кончик своего кресла и шею вытянул. Нельзя было сказать, что он злорадствовал и пытался урвать каждый момент, но кто-то вот прятал глаза в пол, а кто-то, как он, просто не мог оторваться от этой дикой сцены. Становилось то жарко, то холодно. Волька силился, но никак не мог себе представить насколько больно должно быть получать вот такой тростью, так сильно, даже при том что Веник красноречиво все озвучивал. Соснову одновременно хотелось и не хотелось бы увидеть, как после такого выглядит попа...

[Кирюшка Кузьма]

- Никому ещё не захотелось быть тут следующим?! - громко спросил я детей, считая, что лишняя угроза в адрес потенциальных хулиганов отнюдь не помешает. - Попробуйте только повторить то, что было вчера...

Мой взгляд остановился на Кирилле, сидящим в четвёртом ряду среди таких же второклассников, как он сам. Вчера ему несказанно повезло, а сегодня, надеюсь, он окончательно поймёт, что беспечно влезать в забавы старших ребят может быть чревато вот таким наказанием.

Я отвёл руку назад - и... *ВЖИК!*

Кирюха сидел и плакал. Ему было очень стыдно и неуютно, а когда он случайно поймал взгляд Николая Александровича, то совсем покраснел как помидор и ему еще больше захотелось в туалет, потому что он собирался сходить после урока, но не вышло. Он схватился за свое сидение обеими руками и вздрагивал после каждого свиста трости, и после каждого клялся себе, что никогда не сделает ничего такого плохого чтобы его наказывали.

[Андрей Лопатин]

Веника отпустили! Кажись, полуживого. Глядя, как его бро неуверенно шагает, пошатывается и хватается за жопу, Дрон то и дело морщился и посылал мысленную поддержку. Вроде, сработало!

"Слыш, респект!"- настрочил он новенькую смску. Пусть Веник знает, что тут над ним не ржут!

[Андрей Дмитриевич]

Андрей внимательно наблюдал за новым явлением на сцене, хотя начало было прервано шепотом с заднего ряда и потом передвижениями мимо него. Конечно, Анне Романовне стало плохо. Удивительно, как она вообще так долго выдержала, да еще сначала в первом ряду, а потом на посту с ответственным заданием.

Букашкин умудрялся продолжать хамить. Просто поразительно, насколько у него не хватало сообразительности и самообладания, чтобы не делать себе хуже. Самому Андрею никогда не приходилось сталкиваться с тростью, ни в какой роли, но он мог себе представить во что должен был превратиться зад старшеклассника после такого сеанса. А Николай Александрович по-прежнему выглядел взвинченным. Видимо, следующие два номера не будут сильно отличаться от первого.

Андрей постарался издалека увидеть лицо Феклы Ивановны в первых рядах. Кажется, женщина испытывала смешаные чувства по поводу своего участия. Зато теперь, наверное, в столовой все будут ходить как шелковые. Андрей даже улыбнулся всплывшей мысли.

[Юрий Васильевич]

Перед тем как уйти со сцены вместе с Букашкиным, я поймал взгляд Николая Александровича и почти беззвучно спросил:

- Лилова вести? - особых пояснений тут не требовалось, да и Романову они вроде как договорились оставить напоследок, как самый тяжёлый случай в смысле воплей. Судя по доносившимся звукам, она и не думала замолкать.

[Леонид Навицкий]

Навицкий смотрел на Фёклу и всё никак не мог понять - как? КАК??? можно быть довольной когда человека так растерзали. Даже если бы Букашкин сделал что-то лично ему, он уже давным-давно его простил бы и попросил отпустить. А тут вообще... да ещё и Венька смог сам уползти со сцены, а ведь со стороны казалось, что теперь только выносить.

[Николай Александрович]

Как только ремень перестал держать, Букашкин подскочил с такой резвостью, что чуть не упал, потому что ноги и правда плохо его держали, а голова гудела. Сопливый платок он бросил на стол и, принципиально не глядя на дира, постарался гордо пройтись с физруком на выход.

- Лилова вести?

- Да.

Я забрал со стола трость и брошенный Букашкиным платок и оставил их пока за шторой на одном из придвинутых к стене стульев. Шестиклассников там ждала другая трость - более тонкая и на добрых тридцать сантиметров короче. Взяв её в руки, я снова появился на сцене.

Дети уже вовсю перешёптывались, и я им этого не запрещал, понимая, что всем нужен небольшой перерыв. Мой хмурый взгляд был обращён к окну, за которым (под стать нашему мероприятию) лил слёзы холодный весенний дождь.

[Юрий Васильевич]

- Да.

Я молча кивнул и ушёл с Букашкиным за сцену. Там, казалось, ничего не изменилось - всё та же ревущая Романова, притихший Лилов и бледная Лидия Сергеевна.

Пока Букашкин ощупывал свой зад, я достал из кармана ключ и отпер дверь, нужно было его выпустить прежде чем приступать ко второму. А Ник, похоже уже чувствовал, что настал час X и для него, вон как дыхание сбилось. Я ему сейчас не завидовал.

[Лидия Сергеевна]

Как только на пороге показался Вениамин, Лидия Сергеевна подошла к Нику. Ей хотелось хоть как-то поддержать мальчика перед самым трудным испытанием в его жизни. Положив руки ему на плечи, она слегка сжала пальцы, после чего пару раз провела ладонью по руке.

- Вставай, - негромко сказала она. - Теперь ты...