Старинная карта

[Настя Голубева]

- Да... Спокойной ночи, Насть. До завтра.

Настя хотела предложить Тиму подождать его у дверей, но тот уже сказал «до завтра». Да и может он не хочет, чтобы его видели заплаканным. Без слез-то это не вытерпеть... К тому же, вряд ли Юрий Васильевич разрешит ей остаться в коридоре.
«Держись»,—шепнула Настя другу и поползла к себе в комнату, теперь уже не сдерживая слез. Идти было очень и очень неприятно.

[Юрий Васильевич]

Я не прислушивался, но заметил, как дети обменялись какими-то фразами, видимо поддерживая друг друга. Это было очень мило и я был рад, что Настя похоже не сердится на Тима.

- Что за бунт на корабле? - спросл я, внимательно посмотрев на Астафьева, после того как запер дверь.

[Тимофей Астафьев]

- Что за бунт на корабле? - спросил я, внимательно посмотрев на Астафьева, после того как запер дверь.

Тим не хотел смотреть на физрука. Уставился в пол, потом все же взглянул исподлобья. Какой уж там бунт. Он не возражал, не убегал, не прятался. Разве что не переоделся в комнате, но это казалось Астафьеву неважным. Какой смысл заботиться о комфорте, если сейчас Юрий Васильевич его будет пороть. Как-то это плохо сочеталось между собой.
Он пожал плечами.

[Юрий Васильевич]

- По-моему я чётко и ясно сказал тебе пойти и переодеться!

Бывали ситуации, когда я готов идти на встречу, закрыть на что-то глаза, помочь, но это была не она - я очень не любил когда меня так откровенно не слушались.

- И почему ты это не сделал?

[Тимофей Астафьев]

- По-моему я чётко и ясно сказал тебе пойти и переодеться! И почему ты это не сделал?

Тим наморщил лоб, размышляя. Почему же он этого не сделал? Кажется, он решил, что это было скорее рекомендацией, нежели приказом.
- Я не хотел пропустить ничего важного, - сказал Тим.

[Юрий Васильевич]

- Я не хотел пропустить ничего важного, - сказал Тим.

- Можешь не сомневаться, шансов пропустить порку у тебя не было, - я не стал больше капать на мозг по поводу мокрых ног, но добавил: - имей ввиду, на будущее, мои слова не стоит игнорировать! - конкретной угрозы за этим тоже не последовало. Зачем?..

Астафьев тут учился уже вторую четверть, но мы, к счастью, тут ещё не пересекались. Правда мне казалось, что я как-то видел мельком его фамилию в журнале.

- Ты уже успел испытать на себе наш воспитательный процесс? - спросил я его прежде, чем пригласить на лавку.

[Тимофей Астафьев]

- Можешь не сомневаться, шансов пропустить порку у тебя не было, - я не стал больше капать на мозг по поводу мокрых ног, но добавил: - имей ввиду, на будущее, мои слова не стоит игнорировать!

- Окей, - сказал Тим. В свете самого ближайшего будущего, какие-то там отдаленные события его не очень-то и волновали. Он после подумает, надо ли всегда-всегда делать, что говорит Юрий, или классрук все же иногда оставляет пространство для маневра.

- Ты уже успел испытать на себе наш воспитательный процесс? - спросил я его прежде, чем пригласить на лавку.

Тим надул щеки и шумно выдохнул. Процесс... У Насти был самый непосредственный интерес, а вот зачем это знать физруку? Ладно, раз Юрий спрашивает, наверное надо отвечать?
- Ну да... Только не здесь. Здесь я еще не был.

[Юрий Васильевич]

- Ну да... Только не здесь. Здесь я еще не был.

Ответ меня не удивил, я и сам мог пустить в ход ремень, или скакалку у себя в тренерской, Николай Александрович тоже мог наказать у себя в кабинете, да и в общем-то запретов не было на другие помещения, лишь бы зрителей непричастных не было.

- Значит процесс тебе знаком... - в отличие от Насти, Тим выглядел спокойным и я не мог понять как он относится к тому, что будет. Боится? Или считает, что поркой больше, поркой меньше - разницы особой нет. - Считаешь твоё испытание Насти того стоило?

[Настя Голубева]

Дорога до комнаты в этот раз заняла довольно много времени. Подниматься по лестнице было тяжело. Попа противно ныла. Хотелось разрыдаться в полный голос от жалости к себе. Настю останавливало только нежелание будить весь корпус. Вряд ли ей за такое скажут спасибо.
Добравшись до своего жилища, девчонка первым делом, шипя и ойкая, аккуратно сняла джинсы и трусы. Стало немного полегче. Осторожно потерев пострадавшее место(все ещё горячая!) Голубева потопала в ванну. Хотелось взглянуть что у неё там...
Попа была просто ярко-красной. Никакой крови, никаких синих полос. Хм, а она думала, что на ней живого места не оставили. Правда, синяки наверно будут...

[Тимофей Астафьев]

- Значит процесс тебе знаком... - в отличие от Насти, Тим выглядел спокойным и я не мог понять как он относится к тому, что будет. - Считаешь твоё испытание Насти того стоило?

Тимофей улыбнулся:
- Лучше, чем мне бы хотелось, на самом деле...
Кому нужно такое знакомство? Он бы отказался от всего этого, если бы мог. Эта вторая порка - она не могла не пугать и не волновать. Но что-то было по-другому. Не только помещение и интерьер, но и что-то в отношении, в атмосфере. Может, дело было в физруке: для него все это было так обыкновенно, так обыденно. It's not a big deal, примерно так воспринял Тим реакцию Юрия еще только когда они шли сюда втроем. Тогда, в декабре, директор был злой как черт, по крайней мере на какой-то момент...
Тим пожал плечами:
- Мне жаль, что я втянул Настю.

[Юрий Васильевич]

- Лучше, чем мне бы хотелось, на самом деле...

Вот блин, старый склеротик... Николай Александрович же мне рассказывал про трость и про прогулку без куртки. Кстати... Без куртки, а теперь с мокрыми ногами... Я нахмурился, опасения по поводу болезни стали ещё сильнее.

Тим пожал плечами:
- Мне жаль, что я втянул Настю.

- Возможно, стоило тебя поставить тут в угол, пока я наказывал Настю. Очень хорошо действуют такие воспоминания, когда в дальнейшем планируешь кого-то куда-то втянуть, но... Я по-прежнему считаю вас равноправными участниками сего безобразия.

[Тимофей Астафьев]

- Возможно, стоило тебя поставить тут в угол, пока я наказывал Настю. Очень хорошо действуют такие воспоминания, когда в дальнейшем планируешь кого-то куда-то втянуть, но... Я по-прежнему считаю вас равноправными участниками сего безобразия.

Такие разговоры плохо действовали на Тима. Они настраивали его против Юрия Васильевича, а кому от этого хуже? Только ему. Поэтому Астафьев сдерживался, не огрызался, и вообще старался сделать вид, что это его не больно-то касается.
Теперь, когда классный руководитель наказал Настю, не было большого смысла настаивать, что это его затея, его вина. Но он все же сказал:
- Я все придумал, а значит, мы не равноправные...

[Юрий Васильевич]

- Я все придумал, а значит, мы не равноправные...

Складывалось впечатление, что Астафьев выпрашивал себе побольше, продолжая настаивать на бОльшем своём участии.

- Не равноправные, так неравноправные, вам обоим надо было подумать, прежде чем осуществлять свой план. В конце концов сейчас зима, темнеет рано, можно было пойти на поиски клада вечером. Темно, холодно, народу почти нет, особенно ближе к отбою, и нарушения режима тоже нет. Чем вас не устроил такой вариант?

[Тимофей Астафьев]

- Не равноправные, так неравноправные, вам обоим надо было подумать, прежде чем осуществлять свой план. В конце концов сейчас зима, темнеет рано, можно было пойти на поиски клада вечером. Темно, холодно, народу почти нет, особенно ближе к отбою, и нарушения режима тоже нет. Чем вас не устроил такой вариант?

- Это хороший вариант, - одобрил Тим, - но он не подошел бы для испытания.
Назвав одну версию их приключений, Тим старался придерживаться этой линии.
Что сделано, то сделано. Если бы их устроил такой вариант, Лара Крофт не получила бы, и Индиана Джонс не стоял бы тут, в ожидании порки.
Если снять ролик в этой комнате, наверняка он соберет миллион просмотров, вскользь подумал Астафьев.

[Юрий Васильевич]

- Это хороший вариант, - одобрил Тим, - но он не подошел бы для испытания.

- Почему? - такой ответ меня не устроил. Астафьев ничего не объяснил, а в моей голове крутился только один вариант - взять девчонку "на слабо" именно после отбоя. Чтобы не только темно и страшно, а ещё и против правил.