Уже хорошо так успокоившись после всех событий, Вовка, смакуя, докурил дешевую сигаретку, допил свой спрайт, бросил окурок в пустую банку, а саму банку смял до состояния лепешки своими мощными лапами. Мусорного бака поблизости не было, и он сделал то, что делал уже миллион раз: раскопал немного землю и без задней мысли похоронил под деревом банку-пепельницу. Тяп-ляп - готово!
Дальше он отправился делать обход, надеясь, что и он обойдется без приключений. Не считая парочки третьеклашек, затеявших что-то у самого забора, все было гладко. Этих он прогнал, повнимательнее осмотрел место, где они возились, ничего не обнаружил и отправился дальше.
К себе на пост он вернулся в почти добродушном настроении - воскресенье, тишина, прошедший час уже подлечил его возбужденные нервишки... честно говоря, он вообще собирался немного поваляться на кровати, поставив себе будильник, чтобы не заснуть больше чем на полчаса.
Закрыв дверь, он сладко потянулся и зевнул.
И тут его взгляд уперся в красочное нечто на полу.
Несколько раз моргнув, а потом кряхтя и мрачнея, Вовыч поднял рисунок и сразу понял, что какие-то придурки изобразили ЕГО - толстого тюленя со жратвой в руках, у ведра колы, да еще так стремно и нагло портящего атмосферу... Да еще в шортах, как из бабушкиного халата... Жиробасом обозвали! Диету прописали... Вовке вдруг захотелось заплакать, как маленькому, которого в школе травили все детство. А еще ему очень захотелось этих художников размазать по стенке! Стереть в порошок! Затоптать! Потому что сейчас он уже был взрослый, сильный и тяжелый, как танк! Вовыч озверел и зарычал, распахнул дверь и, держа смятый рисунок в руке, решительным шагом потопал к Голубевой, будучи уверен, что это ее рук дело. Ее и ее дружков!