Галина Николаевна писал(а):
- Молодой человек, вы что-то путаете. Здесь, как я вижу, вы получили ОЧЕНЬ большую свободу, да и выходки ваши сильно отличаются от лицейских, поэтому и «поощрения» за поступки – вполне адекватны. Вам ясно? А если здесь не хотите раздеться и получить по заслугам, то у вас есть другая альтернатива: раздеться у колоды, получить там и прийти сюда, к стене, со спущенными штанами. Если это устраивает, то так и поступим.
- Галина Николаевна, - Ваня по-прежнему говорил спокойно, но как давалось это спокойствие! – Извините, Галина Николаевна, может я и правда веду себя хуже, чем в лицее, но и Вы хотите меня наказать так, как в лицее наказывать не принято. Пусть колода – замена «рыдальни», ладно. Но тогда и поставьте меня возле колоды. В лицее по коридорам с голой задницей не водили, тогда почему Вы хотите меня водить? Я виноват, я неправильно поступил, я действительно, раскаиваюсь, и не будут так делать. Но и Вас тоже прошу, в наказание за мое нарушение, не нарушать сложившиеся правила. Иначе, кто их тогда соблюдать будет.
Ваня замолчал. Аргументов больше не было, да он и не пытался их искать. Все можно объяснить двумя фразами; если нужно сказать больше, или ты не прав, или тебя слушать не хотят.
- Галина Николаевна, - сказал он, уже дрожащим голосом, - Вы завуч, Вы старше меня, Вы женщина. Я не буду сопротивляться Вам. Но помогать не буду тоже. И никуда сам не пойду. Делайте со мной все, что хотите!
И опять отвернулся. Поднял голову к небу, глядя на солнышко, уже уходящее на закат.
По щекам заскользили непрошеные гости – слезы.

Ваня Горелин: мальчик с огоньком в душе.