Визит после обеда

[Лада]

- Пашка!!! Тебя к директору... слышишь? Зря ты ушел...

[Илья Шпелер]

Через минуту, я уже звонила в радиорубку. А еще через минуту, на весь лагерь было оглашено несколько раз объявление:

«Любимцев Павел, срочно зайдите к директору»

Илья услышал объявление по громкоговорителю, входя в библиотеку. "Ни фига себе - а она зря времени не теряет! Тем более не стоит торопиться," - решил он.

[Пашка]

- Пашка!!! Тебя к директору... слышишь? Зря ты ушел...

- Да слышу я, слышу! - Пашка совсем сник - Она меня сегодня совсем достать хочет.

Через несколько минут Пашка снова стоял на ковре в кабинете директора

[Галина Николаевна]

- Значит стоять возле «Стены Позора», где почти никто не ходит, не хочешь? Хорошо, ты сам на это напросился. Будешь стоять возле административного корпуса, возле колоды, со спущенными штанами. Пошли.

[Пашка]

- Значит стоять возле «Стены Позора», где почти никто не ходит, не хочешь? Хорошо, ты сам на это напросился. Будешь стоять возле административного корпуса, возле колоды, со спущенными штанами. Пошли.

- Я никуда не пойду - на этот раз Пашка струхнул не на шутку - я ни на что не напрашивался,
я стоял, у меня часов не было - на перепуганных глазах уже блестели слезы - мне что нужно
было ждать, пока вы вернетесь, чтобы спросить который час?
Там люди ходят. Если бы я не ушел, там бы уже весь лагерь сейчас стоял.
Галина Николаевна, не надо к колоде.

[Галина Николаевна]

- Значит не было часов?!... Так это поправимо. Сейчас идешь к завхозу и выписываешь у него настенные часы, я ему позвоню, предупрежу. Повесишь часы под надписью «Стена Позора». Ясно? Я надеюсь вбить в деревянную стену гвоздь ты сможешь. Я попозже подойду к тебе, проверю. И никуда не уходим. Понятно?

[Пашка]

- Значит не было часов?!... Так это поправимо. Сейчас идешь к завхозу и выписываешь у него настенные часы, я ему позвоню, предупрежу. Повесишь часы под надписью «Стена Позора». Ясно? Я надеюсь вбить в деревянную стену гвоздь ты сможешь. Я попозже подойду к тебе, проверю. И никуда не уходим. Понятно?

- Понятно - Пашка с угрюмым видом вышел из кабинета.
Не было ничего хуже, чем офформлять "Стену позора", вешать часы,
чтобы потом кто-нибудь из друзей, а может и он сам стоял с настеганной задницей и смотрел на них.
Как на него ребята за такое посмотрят. Пашка нехотя взял в руки молоток и прибил гвоздь под надписью.
Потом стал подвешивать часы. Посмотрел вниз, разжал пальцы, часы упали, но не разбились.
Пашка повторил эксперемент, второго падения часы не выдеражали, зазвенело битое стекло,
Пашка удостоверился - стрелки не двигались.
- Извините Галина Николаевна, так получилось - сказал он сам себе и стал ждать прихода директриссы.

[Галина Николаевна]

Шпелера задерживался, часов на стене я не наблюдала, поэтому решила выяснить в чем проблема на этот раз.

- Павел, в чем дело? Как ты это объяснишь? Почему часы разбиты?

[Пашка]

Шпелера задерживался, часов на стене я не наблюдала, поэтому решила выяснить в чем проблема на этот раз.

- Павел, в чем дело? Как ты это объяснишь? Почему часы разбиты?

- С крючка сорвались, Галина Николаевна. Может еще раз сходить к завхозу?

[Галина Николаевна]

- Сорвались?! – я внимательно посмотрела на Любимцева. - Иди. Да, побыстрее.

----------------------------------
И тут мне вспомнилась передача «Путешествия натуралиста» и по-моему ее ведет, если я не ошибаюсь, Павел Любимцев. Да – ассоциация в самый раз, у меня здесь свой прелестный «зоопарк».

[Пашка]

- Сорвались?! – я внимательно посмотрела на Любимцева. - Иди. Да, побыстрее.

Пашка вернулся через несколько минут
-Галина Николаевна, там закрыто, никого нет.

[Галина Николаевна]

- Ну, что же, пойдем, раз завхоза – нет, а эти часы разбиты, придется тебе тогда постоять с оголенной попой в моем кабинете, хотя… ты заслуживаешь почетного места около колоды.

[Илья Шпелер]

Матросы крикнули "Ура!", кто неохотно, кто с излишним воодушевлением. Из грота-люка появился Ломакс, за ним - четверо матросов, каждый с двухгаллонным бочонком в руках.
- Еле-еле успели, мистер Ломакс. Если бы вы опоздали, вам бы несдобровать. Смотрите, чтоб при раздаче не случалось несправедливости, как на других судах. Мистер Бут! Идите сюда.
Толстый коротконогий боцман засеменил к нему.
- Надеюсь, ваша трость при вас?
- Да, сэр.
Бут продемонстрировал длинную, оправленную серебром трость из ротанговой пальмы. Через каждые два дюйма на дереве шли толстые узловатые сочленения. Все лентяи в команде знали эту трость, да и не только лентяи - в момент возбуждения Бут имел обыкновение лупить ей направо и налево без разбору.
- Выберите двух самых крепких ваших помощников. Правосудие должно свершиться.
Теперь капитан не лучился и не скалился. На его крупных губах играла усмешка, но она ничего не означала и не отражалась в его глазах.

Корабль несся под всеми парусами с миссией, суть которой была заключена в секретном пакете в каюте полусумасшедшего капитана. Ах, как некстати Илье подвернулась эта книга, название и автора которой Шпелер забыл посмотреть! В его рыжей голове немедленно поднялся свежий морской ветер, наполнил тугие паруса и ненормальный капитан, в поведении которого были все признаки тяжелой мании преследования, зверствовал на мостике, изливая свое раздражение на юном волонтере-юнге...

Бут и его помощники вернулись на бак, вот на шканцах появился Вэйлард.
- Явился в наряд, сэр, - сказал он.
Лицо мальчика было белым и напряженным. Буш, пристально разглядывая, заметил, что глаза его чуть влажноваты. Шел Вэйлард прямо и не сгибался, возможно, гордость заставила его расправить плечи и поднять подбородок, но была и другая причина, по которой он не сгибал ноги в бедре.
- Очень хорошо, мистер Вэйлард, - сказал Буш. Он вспомнил узлы на трости Бута. Он часто видел несправедливость. Не только мальчиков, но и взрослых мужчин иногда били незаслуженно. Когда это случалось, Буш мудро кивал: он считал, что встреча с несправедливостью этого жестокого мира необходимо входит в воспитание каждого человека. Взрослые мужчины улыбались друг другу, когда мальчики подвергались побоям, они соглашались, что это пойдет на пользу обеим сторонам; мальчиков били с начала истории и, если когда-нибудь, невероятным образом, случится, что мальчиков перестанут бить, это будет черный день для всего мира. Все так, но тем не менее Буш жалел Вэйларда. К счастью, надо было сделать одно дело, подходящее для настроения и состояния юного волонтера.
- Эти песочные часы надо сверить между собой, мистер Вэйлард, - сказал Буш, кивая в сторону нактоуза. - Как только в семь склянок перевернут получасовые часы, проверьте их минутными.
- Есть, сэр.
- Отмечайте каждую минуту на доске, если не хотите сбиться со счета, - добавил Буш.
- Есть, сэр.
Смотреть, как бежит песок в минутных склянках, быстро их переворачивать, отмечать на доске и снова смотреть - все это поможет Вэйларду отвлечься от своих неприятностей, не требуя в то же время физических усилий. Буш сомневался в получасовых склянках, и проверить их будет невредно. Вэйлард, не сгибая ног, подошел к нактоузу и начал готовиться к наблюдениям.
Поводя носом из стороны в сторону, на палубе появился капитан.

Илья представил себе картину так, словно она разворачивалась у него прямо перед глазами. Какие уж тут "Правила этикета", какая директриса - все давно и прочно было забыто...


Вэйлард знал, что капитан близко, и старался не выдавать беспокойства; он перевернул минутные склянки и сделал на доске пометку.
- Мистер Вэйлард работает? - спросил капитан. Говорил он сбивчиво и невразумительно, совсем не тем озабоченным тоном, что за несколько минут до этого.
Вэйлард, смотревший на склянки, ответил не сразу. Буш мог догадаться, что он придумывает самый безопасный, и в то же время точный ответ.
- Так точно, сэр.
Во флоте никогда сильно не ошибешься, отвечая так старшему.
- Так точно, сэр, - передразнил капитан. - Мистер Вэйлард понял, что значит интриговать против капитана, против своего законного начальника, поставленного над ним Его Всемилостивейшим Величеством, королем Георгом II?
На это было не так-то просто ответить. В склянках бежали последние песчинки, и Вэйлард ждал, пока они пересыплются; "да" и "нет" могли оказаться равно роковыми.
- Мистер Вэйлард невесел, - говорил капитан. - Быть может, мистер Вэйлард размышляет о том, что ждет его впереди. "На реках Вавилонских мы сидели и плакали". Но мистер Вэйлард горд и не плачет. И сидеть он тоже не будет. Нет, он постарается не садиться. Постыдная часть его тела расплатилась за его постыдное поведение. Взрослых мужчин за их вину бьют кошками по спине, но мальчишек, гадких испорченных мальчишек, наказывают иначе. Так ведь, мистер Вэйлард?
- Да, сэр, - пробормотал несчастный. Ничего другого он сказать не мог, а отвечать было надо.
- Для такого случая как раз годится трость мистера Бута. Она знает свое дело. Согнутый над пушкой злоумышленник может поразмыслить о своих деяниях.
Вэйлард перевернул склянки, а капитан, видимо удовлетворившись, к огромному облегчению Буша пару раз прошелся по палубе. Однако, проходя мимо Вэйларда, капитан остановился на полушаге и снова заговорил; теперь голос его стал пронзительным.
- Так вы вступили в сговор против меня? - спросил он. - Вы хотели выставить меня на посмешище перед матросами?
- Нет, сэр. - Вэйлард встревожился. - Нет, сэр, конечно, нет, сэр.
- Вы и этот щенок Хорнблауэр. Мистер Хорнблауэр. Вы замышляли принизить мою законную власть.
- Нет, сэр!
- Только матросы верны мне на этом судне, где все остальные сговорились против меня. И вы коварно искали способ уменьшить мое влияние на них. Выставить меня смешным в их глазах. Сознайтесь!
- Нет, сэр. Я этого не делал, сэр.
- Зачем отрицать? Это ясно, это логично. Кто придумал зацепить риф-сезень за блок риф-талей?
- Никто, сэр. Он...
- Кто отменил мой приказ? Кто опозорил меня перед обеими вахтами, когда все матросы были на палубе? По всем признакам это детально продуманный план.
Капитан стоял, сцепив за спиной руки и легко балансируя на палубе. Ветер хлопал полами его сюртука и отдувал волосы на щеки, но Буш видел, что капитан трясется от гнева - если не от страха. Вэйлард снова перевернул минутные склянки и сделал пометку на доске.
- Так вы потому прячете лицо, что на нем написана ваша вина, - неожиданно заорал капитан. - Вы делаете вид, что заняты, думаете меня обмануть! Лицемер!
- Я приказал мистеру Вэйларду сверить часы, сэр, - сказал Буш.
Ему не хотелось вмешиваться, но вмешаться было все-таки легче, чем просто стоять и слушать. Капитан посмотрел на него так, словно впервые увидел.
- Вы, мистер Буш? Вы прискорбно заблуждаетесь, если полагаете, что в этом молодом человеке есть хоть капля хорошего. Разве что... - лицо капитана на мгновение исказил страх, - разве что вы сами замешаны в этом позорном деле. Но ведь это не так, мистер Буш? Я всегда был о вас лучшего мнения, мистер Буш.
Испуганное выражение сменилось чарующим благодушием.
- Да, сэр, - ответил Буш.
- Весь мир ополчился против меня, но я всегда полагался на вас, мистер Буш, - сказал капитан, бросая беспокойные взгляды из-под бровей. - Так что вы должны радоваться, когда это дьявольское отродье получает по заслугам. Мы добьемся от него правды.
Буш чувствовал: быстрый на язык и сообразительный человек мог бы использовать новое настроение капитана, чтобы вызволить Вэйларда из беды - разыграв верного друга, высмеять в тоже время мысль о заговоре, успокоить страхи капитана. Так он чувствовал, но не полагался на себя.
- Он ничего не знал, сэр, - сказал Буш, выдавив ухмылку. - Он не отличит гик от ватерштага.
- Вы так думаете? - с сомнением произнес капитан, качаясь на каблуках вместе с кренящимся судном. Казалось, он поверил, но тут ему в голову пришли новые соображения.
- Нет, мистер Буш. Вы слишком честны. Я это понял, как только вас увидел. Вы не знаете, в какую пучину зла может погрузиться человек. Этот негодяй вас обманул. Обманул вас!
Голос капитана перешел в хриплый визг. Вэйлард повернул к Бушу побелевшее, искаженное от страха лицо.
- Право, сэр... - начал Буш, снова выдавливая ухмылку, похожую на оскал черепа.
- Нет, нет, нет, - орал капитан. - Правосудие должно совершиться! Правда должна выйти на свет! Я ее от него добьюсь! Старшина-рулевой! Бегите на нос и скажите мистеру Буту идти сюда. И его помощникам.
Капитан заходил по палубе, как если бы открыл выпускной клапан, сбрасывая лишнее давление. Неожиданно он обернулся:
- Я от него добьюсь! Или он за борт выпрыгнет! Вы меня слышите? Где боцман?
- Мистер Вэйлард не закончил проверять часы, сэр. - Буш предпринял последнюю слабую попытку оттянуть дело.
- И не закончит, - сказал капитан.
Вот и боцман, семенит короткими ногами, за ним два помощника.
- Мистер Бут! - сказал капитан. Его настроение снова изменилось, на губах играла невеселая улыбка. - Возьмите этого негодяя. Справедливость требует, чтобы вы снова занялись им. Еще дюжина ударов тростью, да как следует. Еще дюжина, и он запоет, как миленький.
- Есть, сэр, - сказал боцман, но он колебался. Это была моментальная картинка: капитан в хлопающем сюртуке, боцман просительно глядит на Буша, дородные боцманматы стоят за ним, словно истуканы; рулевой, внешне безразличный ко всему, держит штурвал, глядя на марсели; несчастный мальчик сжался возле нактоуза - все это под серым небом, а кругом колышется серое море, раскинувшееся до безжалостного горизонта.
- Отведите его на главную палубу, мистер Бут, - сказал капитан.
Это было неизбежно; за словами капитана стояла власть парламента и освященная веками традиция. Поделать ничего было нельзя.
Вэйлард положил руки на нактоуз, словно собирался вцепиться в него и держать, пока его не утащат силой. Однако он опустил руки по швам и последовал за боцманом. Капитан, улыбаясь, проводил его взглядом.
Буш был рад, когда его отвлек старшина-рулевой, доложивший:
- Десять минут до восьми склянок, сэр.
- Очень хорошо. Будите подвахтенных.
Хорнблауэр появился на шканцах и подошел к Бушу.
- Не вы должны меня сменять, - сказал Буш.
- Нет, я. Приказ капитана.
Хорнблауэр говорил без всякого выражения. Буш уже привык, что офицеры на корабле держатся скрытно, и знал, по какой причине. Однако любопытство заставило еще спросить:
- Почему?
- Мне назначено двухвахтное дежурство, - бесстрастно сказал Хорнблауэр. - До дальнейших распоряжений.
Говоря это, он смотрел на горизонт; лицо его не выражало никаких чувств.
- Плохо дело, - сказал Буш и тут же засомневался: не слишком ли он далеко зашел, выразив таким образом сочувствие. Но поблизости никого не было.
- В кают-компании не давать мне спиртного, - продолжал Хорнблауэр, - до дальнейших распоряжений. Ни моего, ни чьего-либо еще.
Для некоторых офицеров это было наказание похлеще, чем двухвахтное дежурство - четыре часа на посту и четыре часа отдыха - но Буш слишком мало знал о привычках Хорнблауэра чтобы судить, так ли это в его случае. Он собирался снова сказать "плохо дело", когда дикий вопль, прорезавший шум ветра, достиг их ушей. Через мгновение он повторился еще громче. Хорнблауэр, не меняясь в лице, смотрел на горизонт. Буш, глядя на него, решил не обращать внимания на крики.
- Плохо дело, - сказал он.
- Могло быть хуже, - ответил Хорнблауэр.

___________________
Цитаты из С.С. Форрестера, "Лейтенант Хорнблауэер".

[Пашка]

- Ну, что же, пойдем, раз завхоза – нет, а эти часы разбиты, придется тебе тогда постоять с оголенной попой в моем кабинете, хотя… ты заслуживаешь почетного места около колоды.

- В вашем кабинете? А вы где будете? Галина Николаевна, зачем это все?
Я ведь уже свое получил. Отпустите. Вы никого так не наказываете, как меня

[Галина Николаевна]

- Я буду рядом. Присмотрю за тобою, что бы ты отстоял свои законные полчаса и не минуты больше. Понятно? … Правильно, я никого так не наказываю, потому что другие умеют вовремя остановиться. А ты, Любимцев, не умеешь. Вот и будем учиться. Идем, а то меня Шпелер заждался.