После драки кулаками не машут. Или машут не кулаками?..

[Алла Александровна]

- Ну-у-у, я лично хотел прыгнуть. И потом - какие шеи? Там же сугробы выше меня, они мягкие - в них сколько угодно можно прыгать, это совершенно безопасно! - уверенно заявил Шпелер, - Хотите пойдем проверим? А че на меня Ладка накинулась - это Вы у нее спросите!

Мягкие сугробы со вмерзшими в них льдинами странной формы. Заврался ты, Илья. Не стыдно?

[Илья Шпелер]

Нет, ну какие же эти взрослые непонятливые! Говоришь им, говоришь - как об стенку горохом. Прямо руки опускаются!

- Ну я же сказал! То есть... Ваня же сказал, что мы со-сколь-зну-ли! - объяснил Илья учительнице азбучную истину, - Мы не в ту сторону упали, где сугробы. Мы как раз шли прыгать, а тут - Бац! - крыша скользкая оказалась, ну мы и навернулись по полной! Даже сгруппироваться как следует не успели. Не повезло...

Илья врал увлеченно и вдохновенно, уже сам почти веря в то, что говорит. Правда, случайно вырвавшееся в запале предложение пойти на место и проверить, больше не повторял. Хоть и с некоторым запозданием, но мальчик понял, что не нужно быть следопытом, чтобы по следам у бойлерной восстановить картину развернувшихся там событий.

[Алла Александровна]

Илья, радость моя... версия твоя настолько правдива, что к ней придраться трудно. Вот только одно упустил: кто вам позволил на крышу лазить? И как вы туда забрались?

[Илья Шпелер]

- А-а-а... Это... - да, вот это обстоятельство Илья действительно как-то упустил из виду и теперь ему оставалось лепетать что-то невнятное и нелепое в свое и Ванино оправдание, - Ну, короче, мы это... Ну... Поспорили... А она низенькая, бойлерная... И сугробы мягкие... Я не знал, что нельзя, я думал - можно... Это же не это...

Илья снова умоляюще посмотрел на Ваню - мож ты че получше придумаешь?

[Алла Александровна]

Значит, так: я очень не люблю, когда мне врут. И ты, Илья Шпелер, это знаешь. Наказаны вы оба будете не за то, что дрались, а за то, что упорно врете. И наказание такое: послезавтра у нас запланированна поездка в театр, но она не для врунов. Вы остаетесь в Лицее. Это первое. Второе - оба получаете по десять ремней.

[Илья Шпелер]

- В театр?! - у Ильи аж рот открылся от свалившегося на него горького удивления. Он вдруг перешел на трагический шепот:

- Ну, Алла Алекаснна, мы ж это... Не надо! Мы тоже хотим в театр! Ну, пожа-а-алуста... Мы же не знаа-а-али... Мы ж если б знали б...

[Ваня]

- В театр?! - у Ильи аж рот открылся от свалившегося на него горького удивления. Он вдруг перешел на трагический шепот:

- Ну, Алла Алекаснна, мы ж это... Не надо! Мы тоже хотим в театр! Ну, пожа-а-алуста... Мы же не знаа-а-али... Мы ж если б знали б...

«Театр начинается с вешалки, а рыдальня, тоже с раздевалки», - почему-то подумал Ваня в первую секунду. Но, конечно же, такое не сказал.
Ему хотелось сказать совсем другое. Что их вроде бы освободили от наказания. И даже открыл рот.
- Алла Александровна, но ведь…
Тут же подумал, а вдруг она скажет: «тебе освободили – гуляй. А ты, Илья, останься" .
Да и по сути ведь верно, они же наврали.
- … но ведь, Илья. Илья упал сильнее, чем я. Его, пожалуйста, простите.

[Алла Александровна]

Ребята, в этой истории мне больше всего неприятно не то, что вы подрались - прекрасно видно, что вы дрались. А то, что вы врете. Ваня, я знаю, что Аркадий Викторович освободил тебя от наказания и, кстати, разделяю его мнение. Что ж, есть другой вариант развития событий: оставляем все как есть. Я пишу объяснительную директору, а заодно прошу освободить меня от классного руководства, потому что отучить лгать не могу, а с лгунами не справляюсь.

[Ваня]

Ребята, в этой истории мне больше всего неприятно не то, что вы подрались - прекрасно видно, что вы дрались. А то, что вы врете. Ваня, я знаю, что Аркадий Викторович освободил тебя от наказания и, кстати, разделяю его мнение. Что ж, есть другой вариант развития событий: оставляем все как есть. Я пишу объяснительную директору, а заодно прошу освободить меня от классного руководства, потому что отучить лгать не могу, а с лгунами не справляюсь.

- Алла Александровна, - вздохнул Ваня, глядя в пол. - Алла Александровна, не стоит так... Не надо объяснительной. И уходить не надо из-за меня. Поступайте, как решили.
И замер, опустив голову. Алла Александровна его никогда не наказывала и он не знал, как быть дальше.

[Илья Шпелер]

Илью менее всего на свете в данный момент интересовали взимоотношения Аллы Александровны с директором, ее классное руководство и прочие карьерные перспективы. Его не особо волновали даже обещанные десять ремней. Он мог думать только одно: "Все пойдут в театр, а я - нет?! Но ведь это нечестно! Несправделиво! Так нельзя! Я больше всех хочу пойти в театр!!!". У него аж слезы на глазах навернулись от волнения.

- Ну, Алллексанна! Ну, пожа-а-алуста! Возьми-и-ите нас в театр! Мы больше не будем! Мы вообще это... пошутили! - Илья даже делано хохотнул для убедительности, - И вообще, причем тут театр? Так не честно! Не имеете права! Я буду жаловаться!

[Фимка]

Фимка, наконец, закончил делать уроки, заданные на следующий и другие дни! Вот уж чего бы он никогда не стал делать в первый день занятий, но каждый раз как только он садился на стул, что-то напоминало ему, что уроки сегодня лучше сделать заранее... Фимка вздохнул, и почесал то место, которое ему об этом напоминало. Наконец аккуратно сложив все в школьную сумку, он посмотрел на часы и вздохнул еще раз. Помятуя указания Тамары Андреевны, надо было идти докладывать классной руководительнице, о том, что "новая жизнь" не удалась, и вообще, дала трещину .
За дверью Аллы Александровны слышались чьи-то голоса, Фимка потоптался на месте, но все же, постучав, приоткрыл дверь и вошел.
- Алла Алексанна, это я. По указанию Тамары Андреевны... - тут Фимка запнулся, обнаружив что в кабинете кроме Аллы имеются еще две знакомые личности, и судя по всему, находятся они тут не для чаепития, потому как, Илья, кажется, собирался жаловаться. "Уж не на меня ли ?!" - промелькнула в голове нелепая мысль. Но посмотрев на спокойное лицо Вани, Фимка понял что ошибся. Скорее всего, ребятам просто стало скучно, и они зашли на огонек, поболтать

[Ваня]

- Алла Алексанна, это я. По указанию Тамары Андреевны... - тут Фимка запнулся, обнаружив что в кабинете кроме Аллы имеются еще две знакомые личности, и судя по всему, находятся они тут не для чаепития, потому как, Илья, кажется, собирался жаловаться. "Уж не на меня ли ?!" - промелькнула в голове нелепая мысль. Но посмотрев на спокойное лицо Вани, Фимка понял что ошибся. Скорее всего, ребята просто стало скучно, и они зашли на огонек, поболтать

Услышав скрип двери, Ваня поднял голову и уставился на Фимку. Печальное безразличие, охватившее его после драки, уступило место удивлению.
"И его прислали на порку... За что?! За то, что из окна "Эге-ге-гей!" заорал? - подумал Ваня, - ничо себя гайки закрутили!"

[Илья Шпелер]

- Да, жаловаться! - бушевал Илья, не замечая вошедшего Фимку, - И вообще! С нами уже Аркадий... Э-э-э... Владимирович разобрался! И отпустил. А он, между прочим, Горелина классный. Имел право! Нет такого закона, чтоб за одно и то же по десять раз наказывали!

[Фимка]

Фимка ошарашено вертел головой, не понимая, о чем идет речь! То, что Горелин - классный, Фимка догадывался, но, видимо, Алла Александровна этого не знала, и Илья хотел ее просветить. А услышав его последнюю фразу, мальчик вдруг понял, что Илья после Лицея решил стать адвокатом, и при этом внезапно пожалел, что сейчас в кабинете Аллы не присутствует Аркадий Викторович от которого он однажды получил за одно и тоже три раза по десять да еще и по одному и тому же месту!

[Алла Александровна]

-Илья, тон измени, пожалуйста. И потише, хорошо? Ребята, я вижу, вы не согласны с моим решением. Ну что же, не всегда удается договориться.
Со своей стороны, наказывать физически я вас не буду. В театр - уж извините - не возьму. Ваня, ты свободен. Илья, когда научишься говорить правду, мы можем пообщаться. Заодно выучи, наконец, как зовут преподавателей в Лицее.
Ефим, ты хотел мне что-то сказать?