" Школа конькобежцев"

[Денька]

- Марина, это Ваша комната, не так ли? Спокойной ночи. Быстров, тебя проводить? Пожалуй, лучше провожу, а то как бы ты еще чего не натворил...

Жалобно посмотрев на так и не проронившую ни слова Маришу, Денька буркнул:
- Что я, маленький...

[Маришка]

Это моя комната, Николай Сергеевич. Я пойду?

Несмотря на то, что Денька признался, марише все еще было очень грустно...

[Николай Сергеевич Савчук]

- Идите, Марина. Не забудьте - завтра я Вас жду.

Оборачиваясь к Деньке:

- Нет, Быстров, не маленький... Но я не хочу, чтобы кто-нибудь из взрослых, встретив тебя в коридоре, решил, что ты шастаешь после отбоя и не принял к тебе соответствующие меры.

- К тому же, мне хотелось бы все-таки знать, куда Вы ходили и что делали... Впрочем, если не хочешь, можешь не рассказывать... Эх, молодость, молодость...

[Маришка]

Маришка свернулась котенком на кровати. Завтра. Завтра. Завтра. Наверняка Савчук не ограничется выговором. Скорее всего, будут розги... Маришу никогда не наказывали. Что такое "шлепать по попе" она узнала только от Лешки - при игре в карты, и от Дениса... Но это было не больно, все-таки игра... Почему-то вспомнилась "История О", которую Мариша недавно тихонько вытащила из Аллиного книжного шкафа. И стало очень страшно.

[Илья Шпелер]

(На следующий день. Утро.)

- Маришка! Мари-и-ишка-а-а! Открой! Ты че там, спишь еще че ли!

Рано утром Илья барабанил в дверь Маришкиной комнаты. Светило яркое солнце, заставаляя до рези в глазах искриться свежевыпавший снег, ровным покровом устлавший землю и причудливыми белыми шлейфами уложенный на ветветвях деревьев. От этого деревья стали похожи на сказочные существа, заигравшиеся в "море волнуется" и застигнутые рассветом врасплох. Мороз смягчил и разнообразил краски неба - и теперь оно меняло цвет от бледно-голубого в вершине небосвода до розовато-малинового у горизонта. Казалось, что сам воздух замерз и застыл белесоватой взвесью над белым бархатом, задрапировавшим землю. Низкое неяркое еще слонце играло с этим крошевом, создавая над лесом прозрачную, робкую радугу, вернее тень радуги. Вероятно именно в такое вот утро Пушкин и написал свое "Мороз и солнце - день чудесный..."

О, Илья в этот миг очень хорошо понимал поэта. Такое прекрасное утро - а "друг прелестный" бессовестно дрыхнет! Разбудить немедленно! Поделиться своей кипящей радостью, восторгом жизни! Плевать, что в субботу первого урока нет - это не причина спать до полудня!

- Маришка! Вставай, соня! - и чуть понизив голос. - Я тебе "валентинку" принес...

[Денька]

- К тому же, мне хотелось бы все-таки знать, куда Вы ходили и что делали... Впрочем, если не хочешь, можешь не рассказывать... Эх, молодость, молодость...

"Может сказать? Нет!! Ему - никогда!"
- Не хочу рассказывать... Николай Сергеевич, простите Марину, а? Она правда не виновата...

[Маришка]

Ну кто, то придумал рано утром заколачивать столбы? Да еще в моей комнате? Почему именно сейчас надо начинать какой-то дурацкий ремонт?

Мариша наконец проснулась и поняла, что это не столбы вколачивают и не часы бьют, а кто-то ногой в дверь стучит. Сначал она испугалась: Савчук! Она проспала! потом услышала голос Ильи.

Завернулась в одеяло, открыла дверь.

- Доброе утро... А что, уже пора вставать? А.. Ой, это мне? Спасибо, Илюш... а я и забыла, что сегодня день Святого Валентина... ты проходи, я сейчас...

[Илья Шпелер]

Внутри большой открытки вырезанной в форме сердца были изображены огромные красные розы и неровным мальчишеским почерком выведены неровные стихи:

Я знаю, как это называется.
Ты знаешь, как это называется.
Когда весь мир вдруг меняется
Для двоих.
Становится мягче и ласковей,
Наполняется яркими красками,
Волшебными добрыми сказками -
Верь же в них!
Лед на стекле отогреется,
Тучи в небе рассеятся,
Луна сквозь них завиднеется,
Как маяк.
Зима свое платьице белое
Сложит на руки несмелые,
А мы с тобой - одно целое:
Ты, да я.
Ты знаешь, как это называется.
Я знаю, как это называется.
Все знают, как это называется.
С Днем Святого Валентина тебя, Маришка!

К открытке еще прилагался большой букет из пяти багровых роз со старательно обломанными шипами. Пальцы Шпелера были исцарапаны в кровь и местами неумело заклеены пластырем. Зато мальчик надеялся, что ни одного шипа в спешке не оставил.

Пока Маришка одевалась за ширмой, Илья смирно (что с ним вообще-то редко случалось) сидел на краешке стула.

- Маришь! Пойдем седня после уроков на каток? Савчук на неделе зачет назначил, потренируемся? Погодка - шик!

[Денька]

Закончились уроки. Денька взглянув на Маришку, которая весь день игнорировала его, с тяжелым сердцем потащился в кабинет Савчука. Дверь была приоткрыта - хозяин кабинета находился на месте. Денька тяжело вздохнув, заглянул в комнату:
- Николай Сергеевич! Я пришел...

[Николай Сергеевич Савчук]

- А что же это ты один? Ночью в лес, выходит, одному страшно ходить, а ко мне - ничего, можно, так, что ли? Впрочем, это хорошо, что Марины пока нет. У меня есть к тебе разговор. Серьезный. Как мужчина с мужчиной. Когда юноша и девушка в вашем с Маришей возрасте уединяюися в укромном месте - это понятно. Даже нормально. Я бы сказал - естественно. Против природы не попрешь. Но - до определенного предела. И наша, педагогов, задача, эти пределы блюсти. Мне не хотелось бы унижать Марину медицинским осмотром... Да и подобным разговором тоже. Поэтому я спрашиваю у тебя - между вами что-нибудь было?

[Денька]

- А что же это ты один? Ночью в лес, выходит, одному страшно ходить, а ко мне - ничего, можно, так, что ли? Впрочем, это хорошо, что Марины пока нет. У меня есть к тебе разговор. Серьезный. Как мужчина с мужчиной. Когда юноша и девушка в вашем с Маришей возрасте уединяюися в укромном месте - это понятно. Даже нормально. Я бы сказал - естественно. Против природы не попрешь. Но - до определенного предела. И наша, педагогов, задача, эти пределы блюсти. Мне не хотелось бы унижать Марину медицинским осмотром... Да и подобным разговором тоже. Поэтому я спрашиваю у тебя - между вами что-нибудь было?

Денька вспыхнул.
"Совсем спятил Савчук!!"
- НЕТ!!! Вы что, Николай Сергеевич?! Мы просто гуляли... Я ее попросил мне... химию объяснить, а то зачет скоро. Решили на свежем воздухе... И загулялись... Ну правда, мы как на часы глянули, сразу в Лицей.
Николай Сергеевич! Ну всыпьте мне двойную дозу! Не надо Маришу... Ее никогда еще в Лицее не наказывали. А я заслужил... Особенно за то что сбежал...

[Николай Сергеевич Савчук]

Я "просверлил" смущенного парня долгим испытыющим взглядом. Я склонен был ему верить. В конце концов, он сам признался, хотя поначалу и убегал.

- Двойную? Да, пожалуй, ты заслужил двойную дозу. И за то что гулять отправился на ночь глядя, и за то, что девочку хорошую под розги подвел, и за то что сбежал потом... И за то что врешь мне сейчас... Врешь-врешь, даже не запирайся, - я махнул рукой, - Да, надо тебе всыпать, чтоб в следующий раз думал, прежде чем дурь свою наружу пускать.

Я помолчал. Парень стоял, опустив голову.

- А что ты надумал с коньками делать? - неожиданно сменил я тему, - Он химию видишь ли по ночам повторяет! Лучше б на каток сходил раз, поучился бы хоть стоять на коньках! Как зачет будешь сдавать, а?

[Денька]

Я помолчал. Парень стоял, опустив голову.
- А что ты надумал с коньками делать? - неожиданно сменил я тему, - Он химию видишь ли по ночам повторяет! Лучше б на каток сходил раз, поучился бы хоть стоять на коньках! Как зачет будешь сдавать, а?

Денька покраснел еще больше. Врать он совершенно не умел и отлично это знал. Он боялся, что Савчук подумает...
- Я учился... Сдам я зачет... Наверное...

[Николай Сергеевич Савчук]

- "Наверное", - передразнил я вконец сникшего ночного гуляку, - Ну, где подруга-то твоя? Долго ее ждать?

Я посмотрел на часы.

- Даю тебе десять минут на поиски. И для нее же будет лучше, через десять минут вы оба будете здесь. Если не найдешь - возвращайся один, чтоб мне ни за кем из вас не бегать. Иди. Стой! Часы-то есть? Опоздаешь - получишь добавку!

[Денька]

Денька совсем сник.
- Она со мной не пойдет. Она меня теперь вообще не замечает... .
Денька был на грани того чтобы не заплакать. Из последних сил удерживаемые слезы так и рвались наружу...