Пейте, дети, самогон - будете здоровы!

[Татьяна]

- Я их не крал, - заявил Игорь, - они на доске объявлений висели.

- Час от часу не легче, - пронеслось в Танькиной голове, - трусы на доску вывешивают. То ли Горобец совсем того, то ли и у Маревич не все дома.

Пока девушка пыталась сообразить что ответить хореографу, чтобы тот хоть немного пришёл в себя, власть сменилась и она услышала голос "Лялечки" как называли её некоторые особы мужского пола.

- Таня, ты не понимаешь! - пожаловалась она, бесцеремонно вырвав у дежурного его законный телефон. - Они на меня не налазят!

- Так может пусть ещё на доске повисят? - самым невинным голоском поинтересовалась она. Наверное на этом моменте её нервная система решила включить защитный механизм и она заржала , - пусть их возьмут те кому впору, а вы не переживайте, вдруг кто ещё свои трусы выставит на продажу или что там было? Может "Отдам в хорошие руки."

Говорить дальше она просто не могла, потому что каталась по кровати, помирая со смеху.

[Игорь Георгиевич Горобец]

"Не хочет говорить", - сделал неутешительный вывод Игорь. Далее выяснять смысла не имело.
"А что же Лялька несет?"

- Они на меня не налазят!

"О-о-о, случай критический".
Отказавшись от стихийно начатого расследования, Игорь аккуратно уложил "трофеи" в целлофановый пакет и сунул в ящик стола, намереваясь передать это завтра Зайцеву. Маревич - его ученица, вот пусть он голову и ломает.

[Эвелина Яковлевна]

- Так может пусть ещё на доске повисят? - самым невинным голоском поинтересовалась она. Наверное на этом моменте её нервная система решила включить защитный механизм и она заржала , - пусть их возьмут те кому впору, а вы не переживайте, вдруг кто ещё свои трусы выставит на продажу или что там было? Может "Отдам в хорошие руки."

Встретив такое сопротивление, Эвелина Яковлевна растерялась. Она сердито стукнула кулаком по столу, отчего хрустальная бутылка с золотым напылением на горлышке подпрыгнула.
- Перестань надо мной издеваться! - самым своим строгим тоном потребовала учительница и перевела несчастные глаза на так искренне сочувствующего ей хореографа. - Игорь, она надо мной издевается! Почему они все надо мной издеваются? Танечка! - всё-таки она решила предпринять последнюю попытку выудить бесценную информацию у несговорчивой медсестры. - Они красивые такие, с ма-аааленькими бантиками. Розовыми. Где Маревич их купила, а? Ну, скажи. Будь другом!

[Татьяна]

- Перестань надо мной издеваться!

- Я? - от такой наглости Танька просто офигела. - Это вы там на пару надо мной издеваетесь!

- Танечка! - всё-таки она решила предпринять последнюю попытку выудить бесценную информацию у несговорчивой медсестры. - Они красивые такие, с ма-аааленькими бантиками. Розовыми. Где Маревич их купила, а? Ну, скажи. Будь другом!

- Боже! - девушка всплеснула руками и чуть не выронила телефон. - Откуда же я могу знать где Маревич себе трусы купила. Если так надо, у неё и спросите. - Маразм крепчал с каждой минутой и Танька начала жалеть, что рядом нет верной подруги Надьки, вот бы они поржали.

[Эвелина Яковлевна]

Ляля не стала разбираться, кто над кем издевается, в конце концов, она не была конфликтной натурой. Напротив, она была очень любвеобильной.

- Боже! Откуда же я могу знать где Маревич себе трусы купила. Если так надо, у неё и спросите.

- Таня! Ты хороший человек, Таня! Я тебя люблю! - в подтверждение своей любвеобильности, на случай, если одних признаний окажется мало, она поцеловала телефон, а затем окинула горделивыи взором кабинет. - Дамы и господа! - бороться со спиртом, овладевшим ее разумом, было уже поздно. - Мне пора удалиться. Спокойной ночи! Всем спасибо, - Ляля напялила туфли, сгребла остатки коллекционного "Людовика" и, сделав на прощание небольшой реверанс, поплелась вверх по лестнице.

[Игорь Георгиевич Горобец]

Игорь проводил даму взглядом до выхода, так ничего ей не и сказав об уходящем вместе с ней его мобильнике. То ли не ловко было напоминать, то ли сам запамятовал. После этого его взгляд упал на калачиком свернувшегося на диване Балакирева.
"Пацан", - не без гордости за самого себя, отметил Игорь. Встав из-за стола, он покачнулся, и также направился к двери совершать очередной обход. От принятого горячительного Игоря слегка "штормило", но время было уже позднее, и никто этого заметить не мог.

[Эвелина Яковлевна]

Лестница была длинной и враждебной. Но не такой длинной и враждебной, каким оказался коридор.
Ляля нетвердо ступала по паркету, прислушиваясь к цокоту каблуков и широко улыбаясь каждый раз, когда звук получался громче обычного.
- Какие любопытные двери! - прошептала она восхищенно. И двери приветливо смотрели на неё с обеих сторон, улыбаясь в ответ.
Лёгкое лобовое столкновение со стеной осведомило её, что следует свернуть направо. И опять улыбались любопытные двери. Много-много дверей...
Ляля мысленно наградила Танечку воздушным поцелуем, поправила очки и тихонько поскреблась.

- Лена! Открой! Лена, это я...

[Лена Маревич]

Ляля ... тихонько поскреблась.
- Лена! Открой! Лена, это я...

Ленка, магнифон и гигантские наушники капитально замуровались в гору из подушек и одеяла.
Из-за открытого окна морозище в комнате был невиданный, и все напрасно: воняет, хоть противогаз надевай. Уроки, естественно, в такой атмосферке не сделаны, Пашка настроение испоганил, а сна - а ни в одном .
В наушниках на полную катушку выло нечто невыносимо заунывное. Ленка про себя отчаянно чертыхнулась. Ну и пусть! Может, хоть так получится уснуть.

[Эвелина Яковлевна]

- Ну, Лена! - прильнув губами к замочной скважине, ласково звала Лялечка. Она приземлила бутылку на пол, опутилась на колени и попыталась заглянуть внутрь, в надежде увидеть свет. Как ни странно, сегодня свет в комнате полуночницы Маревич не горел.
- Не пускает, - Ляля скорчила обиженную гримасу и развела руками. - Не пускает!
Она бы ещё долго печально вздыхала, размышляя о несовершенстве мироздания, но истерзанный токсинами организм настоятельно затребовал пощады. И теперь перед Эвелиной Яковлевной встала практически непосильная задача: доползти туда, где нет риска быть обнаруженной в таком виде...

[Татьяна]

- Таня! Ты хороший человек, Таня! Я тебя люблю!

Выслушав признание в любви, какого в её жизни ещё не было, Танька засунула трубку под подушку и некоторое время ещё лежала хихикала, прикидывая стоит позвонить сейчас Надьке или подождать до завтра. Решив, что всё-таки поздно, девушка свернулась калачиком и попыталась вернуться в царство Морфея.

[Игорь Георгиевич Горобец]

Продолжение в ветке "Самогонных дел мастер"