Ой-ой-ой! Давно не виделись...

[Николай Александрович]

- Ну я же не знала, что так будет. Простите меня, я больше не буду. Я честно не знала, что так закончится, я не думала... Я только один раз ошиблась, меня можно простить, потому что я осознала свою ошибку и очень раскаиваюсь. Очень-очень раскаиваюсь. Если я все поняла, то зачем меня наказывать?

- Затем, чтобы ты училась отвечать за свои поступки. Тебе 14 лет - уже не ребёнок вроде бы, а ответственности никакой! - я повысил голос. - И не надо мне рассказывать, что ты ничего не знала. О наказаниях я лично тебя предупреждал ещё во время нашей первой встречи и если бы тебя это по-настоящему волновало - ты бы у Зайцевой спросила, что может быть за такое вот нарушение. А сейчас уже поздно!

[Соня]

- Затем, чтобы ты училась отвечать за свои поступки. Тебе 14 лет - уже не ребёнок вроде бы, а ответственности никакой! - я повысил голос. - И не надо мне рассказывать, что ты новенькая и ничего не знала. О наказаниях я лично тебя предупреждал ещё во время нашей первой встречи и если бы тебя это по-настоящему волновало - ты бы у Зайцевой спросила, что может быть за такое вот нарушение. А сейчас уже поздно!

- Ну я же попросила прощения! - напомнила Соня.
Надежды на спасение стремительно рушились, она просто не знала, что делать. Как убедить директора не наказывать ее?
- Я забыла... забыла, что это тоже является нарушением, - сказала Соня. О том, что она просто даже не предпологала, что их может встретить директор! , говорить не стоило.

[Николай Александрович]

- Ну я же попросила прощения!
- Я забыла... забыла, что это тоже является нарушением...
- Хотите, я еще раз извинюсь?

- Соня, здесь дело не только в извинениях. Произносить их довольно легко, а перед наказанием ещё легче. Но ты должна сейчас понять и запомнить, что каждый ваш поступок имеет свои последствия. Если бы с вами сегодня что-нибудь произошло, у дежурного воспитателя были бы серьёзные проблемы. У меня, как у водителя машины, под которую вы кинулись - тоже, не говоря уже о том, что для вас всё это могло закончиться очень печально. Неужели ты этого не понимаешь? И попросить прощения тут недостаточно. Слова словами, но всё это забывается, как только заканчивается разговор. Я же хочу, чтобы ты запомнила надолго, что бывает в таких случаях.

- Поэтому, хватит меня убеждать и уговаривать. В спальне ты найдёшь кровать, а что делать дальше, надеюсь, знаешь. Я вернусь через 3 минуты.

С этими словами я вышел на улицу и стал осматривать ближайшие кусты. Наказывать девчонку так же, как Иру, я не собирался. Но свои 20 розог она заслужила.

[Соня]

- Соня, здесь дело не только в извинениях. Произносить их довольно легко, а перед наказанием ещё легче. Но ты должна сейчас понять и запомнить, что каждый ваш поступок имеет свои последствия. Если бы с вами сегодня что-нибудь произошло, у дежурного воспитателя были бы серьёзные проблемы. У меня, как водителя машины, под которую вы кинулись - тоже, не говоря уже о том, что для вас всё это могло закончиться очень печально. Неужели ты этого не понимаешь? И попросить прощения тут недостаточно. Слова словами, но всё это забывается, как только заканчивается разговор. Я же хочу, чтобы ты запомнила надолго, что бывает в таких случаях.

- Поэтому, хватит меня убеждать и уговаривать. В спальне ты найдёшь кровать, а что делать дальше, надеюсь, знаешь. Я вернусь через 3 минуты.

Если бы Соня не сидела в кресле, она бы наверняка рухнула на пол.

- Нет! Не надо меня наказывать! Пожалуйста, я прошу! - закричала Соня, вскочив с кресла.
Она хотела было сказать что-то еще, но вдруг поняла, что директор вышел и она осталась одна.

Соня заметалась по комнате, совершенно не зная, что предпринять. Неожиданно девочка поняла, что стоит в другой комнате, немного меньше той, где была она раньше. Тут взгляд упал на кровать. Соня вспомнила, что сказал ей директор...

Нервы не выдержали. Девочка села на кровать и заревела от ужаса и безвыходности.

[Николай Александрович]

Обойдя дом кругом, я обнаружил у дороги очень подходящий кустарник. Ветки у него были такие гибкие и ровные, что можно было не сомневаться - из них получатся отличные розги.

Девочка села на кровать и заревела от ужаса и безвыходности.

Из раскрытого окна спальни стали доноситься приглушённые рыдания и мне тут же вспомнилось, как совсем недавно плакала Ира. Эти две девочки вообще были чем-то похожи...

Я достал из машины перочинный нож, срезал несколько прутьев не самого мелкого калибра и, тщательно оборвав с них листья, вернулся в дом. Соня за это время даже не подумала лечь, не говоря уже о том, чтобы снять брюки.

- Так, кажется, прошло уже не три минуты, а все пять. Почему ты ещё не готова? - спросил я без всяких церемоний. - Или ты не знаешь, как готовятся к порке? Тогда поясняю: штаны вниз и на кровать. Повторять больше не буду!

Что будет, если она не послушается, я уточнять не стал. Но тон мой ясно говорил о том, что лучше мне не перечить.

[Соня]

- Так, кажется, прошло уже не три минуты, а все пять. Почему ты ещё не готова? - спросил я без всяких церемоний. - Или ты не знаешь, как готовятся к порке? Тогда поясняю: штаны вниз и на кровать. Повторять больше не буду!

Соня подняла на директора полные слез глаза. Так ужасно ей еще никогда не было.

- Нет, я не буду, я не хочу. - выдавила она, отползая на другой край кровати, чтобы директор не смог ее достать. - Не надо.

[Николай Александрович]

- Нет, я не буду, я не хочу. - выдавила она, отползая на другой край кровати, чтобы директор не смог ее достать. - Не надо.

Я строго смотрел на Соню. Сейчас она вела себя точно так же, как вела себя моя дочка Саша, перед тем как мне пришлось её серьёзно выпороть. Произошло это давно, может лет 10 назад. Они поджигали во дворе школы самодельные взрывчатки и её однокласснику оторвало три пальца на руке. Поджигала она, а мальчик держал. Только чудом её собственная рука осталась цела...

Когда я об этом узнал, я был просто в бешенстве и, приехав домой, первым делом прошёл в её комнату, запер дверь и приказал ей готовиться к порке. Никакие слёзы и уговоры её простить на меня не действовали. Впрочем, как и истерика жены за дверью, и громкие всхлипы Веры - моей первой дочери.

Александра ложиться ни за что не хотела и испытывала моё терпение до тех пор, пока, наконец, я не взорвался похуже их идиотских взрывчаток и не уложил её на кровать силой. Ну а уж снять пижамные штаны с дёргающейся попы мне и вовсе не составило труда... Выпорол я её очень сильно. Так сильно, что она даже в школу не ходила три дня. Зато урок этот Саша запомнила на всю жизнь и никогда больше не совершала ничего такого, за что её следовало бы так серьёзно наказывать.

- София, я считаю до трёх. Если ты не спустишь брюки и не ляжешь на кровать до того, как я произнесу цифру три, мы вместе отправимся в административный корпус, в специально отведённую для наказаний комнату. И там уже я пройдусь по всем правилам: тебе придётся раздеться и лечь на скамью, к которой я тебя привяжу. И поверь мне, я это непременно сделаю. Но пока у тебя есть выбор, я советую им воспользоваться. Счёт пошёл. Раз!

Мне очень не хотелось применять силу. Девочка была старше Иры и я ожидал от неё более взрослого поведения. Уж лучше пусть сейчас сделает над собой усилие и мы обойдёмся поркой в домашних условиях, чем ей придётся испытать на себе весь позор официального наказания.

[Соня]

- София, я считаю до трёх. Если ты не спустишь брюки и не ляжешь на кровать до того, как я произнесу цифру три, мы вместе отправимся в административный корпус, в специально отведённую для наказаний комнату. И там уже я пройдусь по всем правилам: тебе придётся раздеться и лечь на скамью, к которой я тебя привяжу. И поверь мне, я это непременно сделаю. Но пока у тебя есть выбор, я советую им воспользоваться. Счёт пошёл. Раз!

- Не надо в административный корпус, - Соня испуганно смотрела на директора, находясь в ужасе от обрисованной им перспективы.
Плакать она почти перестала - никакие слезы здесь не помогут. Ей вообще ничего больше не может помочь. Как ужасно!
Девочка отлично понимала, что директор и не думал шутить. И что он может отвести ее в адмиститративный корпус и тогда все будет гораздо хуже.
Единственное, что она поняла точно - больше злить директора нельзя, иначе она вообще может не дожить до завтра.
"Он же начал считать", - вдруг вспомнила Соня. Выхода не было, времени на его поиск - тоже.

Взгляд упал на прутья в руке директора.
"Розги, - подумала девочка, чувствуя, как на нее накатывает новая волна страха.
Несколько секунд понадобилось на то, чтобы чуть-чуть успокоиться.
"Это надо пережить, - уговаривала себя Соня, - пережить - и все.

Девочка поднялась, трясущимися руками расстегнула брюки и замерла в нерешительности. Воспользовавшись моментом, пока директор на нее не смотрит, Соня быстро спустила брюки и трусы вниз и опять улеглась на кровать, стараясь не зареветь от страха перед предстоящей поркой.

[Николай Александрович]

Воспользовавшись моментом, пока директор на нее не смотрит, Соня быстро спустила брюки и трусы вниз и опять улеглась на кровать, стараясь не зареветь от страха перед предстоящей поркой.

Надо же! Не успел я сказать «два», как все приготовления уже завершились. Похоже, угроза перенести наказание в административный корпус подействовала безотказно, хотя, если честно, не в моих правилах было заставлять девочек раздеваться.

- Готова? - спросил я, подходя к окошку и задвигая шторы.

[Соня]

- Готова? - спросил я, подходя к окошку и задвигая шторы.

- А может, вы меня простите? Пожалуйста. И вообще детей бить нельзя, есть закон, который это подтверждает, - на счет закона девочка была совсем не уверена, но вдруг действительно есть?

[Николай Александрович]

- А может, вы меня простите? Пожалуйста. И вообще детей бить нельзя, есть закон, который это подтверждает.

Слушая Сонины небылицы, я взял одну розгу и пару раз просвистел ею в воздухе. Свежесрезанный прут совершенно не нуждался в замачивании и мог легко согнуться пополам.

- Какие глубокие познания в законодательстве! - наконец произнёс я, не в силах сдержать слабую улыбку. - Неужели ты всерьёз полагаешь, что мы бы стали нелегально осуществлять подобные наказания и скрывать это от властей? Если да, то ты заблуждаешься. Наша Гимназия - однa из самых престижных в Москве и её Устав и порядки были заранее обговорены и согласованы в районо с одной лишь поправкой: родители или лица, несущие прямую ответственность за детей, обязательно должны быть в курсе воспитательных методов, которые здесь практикуются. Они подписывают соответствующий документ, подтверждающий их согласие, и с этого момента вступает в силу закон о том, что их ребёнка наказывать можно. Надеюсь, я доходчиво объяснил? - я снова принял строгое выражение лица. - Теперь о самом наказании.

- Ты получишь 15 розог за выход из лагеря и 5 розог за ложь. Предупреждаю сразу: будет больно, но всё же постарайся лежать смирно. Если розга попадёт по ногам или спине - будет больнее в два раза и тогда уж на меня не обижайся, - я подошёл к девочке, поднял её кофту повыше и приложил розгу к кругленьким ягодицам.

- Что ж, начнём! - *Вжик* - прут рассёк воздух и тихо опустился на гладкую поверхность девичьей попы, оставляя за собой тонкий красный след.

[Соня]

- Какие глубокие познания в законодательстве! - наконец произнёс я, не в силах сдержать слабую улыбку. - Неужели ты всерьёз полагаешь, что мы бы стали нелегально осуществлять подобные наказания и скрывать это от властей? Если да, то ты заблуждаешься. Наш Лицей - один из самых престижных в Москве и его Устав и порядки были заранее обговорены и согласованы в районо с одной лишь поправкой: родители или лица, несущие прямую ответственность за детей, обязательно должны быть в курсе воспитательных методов, которые здесь практикуются. Они подписывают соответствующий документ, подтверждающий их согласие, и с этого момента вступает в силу закон о том, что их ребёнка наказывать можно. Надеюсь, я доходчиво объяснил? - я снова принял строгое выражение лица. - Теперь о самом наказании.

- Ты получишь 15 розог за выход из лагеря и 5 розог за ложь. Предупреждаю сразу: будет больно, но всё же постарайся лежать смирно. Если розга попадёт по ногам или спине - будет больнее в два раза и тогда уж на меня не обижайся.

"Сколько? Пятнадцать и еще пять? - Соне показалось, что она ослышалась . - Это значит целых двадцать? Двадцать? Она открыла рот, чтобы возмутиться, но не успела сказать ни слова.

- Что ж, начнём! - *Вжик* - прут рассёк воздух и тихо опустился на гладкую поверхность девичьей попы, оставляя за собой тонкий красный след.

- Ай! Больно! - взвизгнула девочка, которой стоило больших усилий не вскочить с кровати.
Мамочка, как же больно! И это только первый удар...

[Николай Александрович]

- Ай! Больно! - взвизгнула девочка, которой стоило больших усилий не вскочить с кровати.

Я сделал короткую паузу, чтобы Соня немного пришла в себя. Понятно, что к такому привыкнуть сложно, но на самом деле ударил я далеко не так сильно, как собирался. То ли ещё будет...

- София, когда я о чём-то предупреждаю, я никогда не шучу, так что теперь пеняй на себя! - *Вжик* - я взмахнул рукой и гибкая лоза очертив полукруг, вновь впилась в подрагивающие половинки. Вторая красная полоска легла рядом с первой.

- И будь умнее Зайцевой! - продолжил я свою мысль. - Oна, почему-то, никак не может запомнить одну простую истину: рано или поздно, но отвечать за свои поступки приходится. Сегодня наказание Ирины превысило твоё наказание почти в три раза. Тебе же так повезло только потому, что я сделал скидку на твоё более или менее нормальное поведение за прошедший год, - *Вжик* - третий удар получился значительно сильнее предыдущих, что сразу стало заметно по тому, как загорелась и вспухла последняя полоса. - В будущем никаких скидок не будет. Это ясно?

[Соня]

- София, когда я о чём-то предупреждаю, я никогда не шучу, так что теперь пеняй на себя! - *Вжик* - я взмахнул рукой и гибкая лоза очертив полукруг, вновь впилась в подрагивающие половинки. Вторая красная полоска легла рядом с первой.

- У-й-й!
Если бы она знала, чем закончится их поход в деревню, она бы даже близко к забору не подошла, закрыла бы дверь и никуда не выходила домика.
Но сейчас уже поздно.

- И будь умнее Зайцевой! - продолжил я свою мысль. - Oна, почему-то, никак не может запомнить одну простую истину: рано или поздно, но отвечать за свои поступки приходится. Сегодня наказание Ирины превысило твоё наказание почти в три раза. Тебе же так повезло только потому, что я сделал скидку на твоё более или менее нормальное поведение за прошедший год.

"Бедная Ирка, - с ужасом думала Соня. - Сколько же ей досталось?! - считать сейчас девочка была не в состоянии и плодом ее умственных усилий стало кошмарное, просто устрашающее число: "Двадцать, двадцать и опять двадцать."

Но согласиться с тем, что ей повезло Соня никак не могла. За те два удара, которые она получила, девочка уже готова была согласиться с чем угодно, быть тихой-мирной и никогда не делать ничего плохого.
"Если бы я знала, что так будет... если бы знала", - но Соня даже представить не могла, что все может так трагично закончиться...

- *Вжик* - третий удар получился значительно сильнее предыдущих, что сразу стало заметно по тому, как загорелась и вспухла последняя полоса. - В будущем никаких дополнительных скидок не будет. Это ясно?

- А-а-й-й!!! - от жуткой боли у Сони потемнело в глазах, слезы хлынули потоком.
"Мамочка, еще осталось целых семнадцать! Я этого не переживу, я не выдержу."

- Хватит, пожалуйста. - взмолилась она.

[Николай Александрович]

- А-а-й-й!!!
- Хватит, пожалуйста.

Опять начались уговоры... *Вжик* - розга злобной пчёлкой прожужжала в воздухе и хлёстко опустилась на вертящуюся попу.

- Нет, девочка, не хватит! - строго произнёс я, снова отводя руку назад. - Твоим воспитанием, похоже, давно не занимались, но, как говорят французы: «Mieux vaut tard que jamais!» Верно? - *Вжик* *Вжик* *Вжик* - три новых следа, одинаково красных и одинаково вспухших, друг за другом нарисовались на нижней части ягодиц, делая поверхность некогда белой попки равномерно полосатой.

Дав Соне небольшую передышку, я отoшёл к креслу и взял свежий прут.