Серьёзные меры

[Николай Александрович]

- Да-да-да-да-да! - протараторил Менги.

- Что ты запомнил?

Раз уж я устроил перерыв, то теперь хотя бы мог поинтересоваться, насколько оседают мои нравоучения в его голове.

[Менги-Батыр]

- Что ты запомнил?

Раз уж я устроил перерыв, то теперь хотя бы мог поинтересоваться, насколько оседают мои нравоучения в его голове.

Менги опешил. Он соглашался с директором и поддакивал ему только для того, чтоб остановить порку. А вовсе не потому, что что-то запоминал. Но если директор догадается об этом... Жуть. Представить страшно. И, несмотря на то что голова находилась ниже поппы, Менги сосредоточился и ответил.

-Ну... Что нельзя ругаться... И что Борисмихалычу пофигу на меня и всех других.

[Николай Александрович]

- Ну... Что нельзя ругаться... И что Борисмихалычу пофигу на меня и всех других.

Ничего он не понял... Честно говоря, на этом этапе моё терпение лопнуло.

- Начинаем всё с начала! - я прижал Кужуета к дивану и довольно резко приложился к его заду неутомимой тростью несколько раз подряд. *Вжик* *Вжик* *Вжик* *Вжик* - на попе мгновенно вспыхнули четыре тёмно-красныe полосы, не предусмотренныe первоначальными намерениями. - Пока что учимся меня внимательно слушать и понимать! - хладнокровно объявил я и опять отвёл руку назад. *Вжик* - трость приземлилась посередине, чуть было не задев ту самую синюю черту.

[Менги-Батыр]

"Кажись я сморозил чего-то не то." - успел подумать Менги, прежде чем его впрессовали в диван.
Дальше ему оставалось только орать и судорожно дёргаться, пытаясь вырваться. Но держали его крепко, как в тисках.

[Николай Александрович]

Дальше ему оставалось только орать и судорожно дёргаться, пытаясь вырваться.

Выдав мальчишке один за другим пять чувствительных ударов, я остановился, впрочем руку с его спины не убрал - была большая вероятность того, что сейчас он у меня получит ещё столько же, если наконец не начнёт думать. Разумеется, я хорошо понимал, что думать, когда попа горит всеми оттенками боли, невероятно трудно, и именно по этой причине не спешил. Лишь молча стоял и ждал, когда крики и жалобные всхлипы ребёнка утихнут настолько, чтобы мы смогли продолжить.

- Пожалуйста, напомни мне, что у нас шло вторым пунктом.

[Менги-Батыр]

- Пожалуйста, напомни мне, что у нас шло вторым пунктом.

-Что-то про учителей. - Пролепетал мальчишка. Он не прикидывался и не притворялся. Он и в самом деле не помнил о чём шла речь. Так уж случилось, но Менги хорошо запоминал только тогда, когда хотел запомнить. Разговор же с Николаем Александровичем он хотел поскорее прекратить. Поэтому бездумно поддакивал, даже не вдумываясь в смысл слов директора. Абсолютное воплощение выражения "В одно ухо влетело, из другого вылетело".
И теперь начинал сильно жалеть об этом.

[Николай Александрович]

- Что-то про учителей.

Действительно, что-то... На пару коротких секунд я устало закрыл глаза, понимая, что только что потратил время впустую. Потом нагнулся к мальчику и присел перед ним так, чтобы видеть его лицо.

- Менги, посмотри на меня, - мой взгляд был направлен в его заплаканные глаза. - Ты думаешь мне нравится тебя пороть? Если ты совсем меня не слушал, к каким выводам тогда ты должен был бы придти после порки? Что тебя наказали ни за что? Но ведь это не так. Твои манеры в разговоре со взрослыми людьми никуда не годятся. Ты нагрубил Борису Михайловичу, Олегу Андреевичу, мне... Я предупредил тебя, что за такой тон в следующий раз снова возьму в руки трость, и ты ответил мне, что всё понял. Так понял ли? Ведь я вовсе не шучу, я возьму в руки трость и хорошенько тебя ею высеку, если замечу с твоей стороны хоть малейшее проявление неуважения. Ты сейчас меня слышишь?

[Менги-Батыр]

Действительно, что-то... На пару коротких секунд я устало закрыл глаза, понимая, что только что потратил время впустую. Потом нагнулся к мальчику и присел перед ним так, чтобы видеть его лицо.

- Менги, посмотри на меня, - мой взгляд был направлен в его заплаканные глаза. - Ты думаешь мне нравится тебя пороть? Если ты совсем меня не слушал, к каким выводам тогда ты должен был придти после порки? Что тебя наказали ни за что? Но ведь это не так. Твои манеры в разговоре со взрослыми людьми никуда не годятся. Ты нагрубил Борису Михайловичу, Олегу Андреевичу, мне... Я предупредил тебя, что за такой тон в следующий раз снова возьму в руки трость и ты ответил мне, что всё понял. Так понял ли? Ведь я вовсе не шучу, я возьму в руки трость и хорошенько тебя ею высеку, если замечу с твоей стороны хоть малейшее проявление неуважения. Ты сейчас меня слышишь?

Менги слышал и не слышал, понимал и не понимал одновременно. Что-то понимал, кое-что никак не мог. Что будут пороть дальше - это он понял, что учителям нельзя грубить - это тоже ясно. Но вот слова Николая Александровича об одинаковых отношениях учителей к ученикам как-то не желали восприниматься. Просто не сочетались они с печальным, трёхлетним опытом Кужуета. И пусть директор хоть какие доводы приводил бы, но Менги всё равно не поверил бы его словам. Ведь никакие слова не смогут за считаные минуты вылечить душу человека, которую калечили много лет.

-Слышу. - Сквозь всхлипы ответил мальчик.

[Николай Александрович]

- Слышу, - cквозь всхлипы ответил мальчик.

Пора заканчивать... Я выпрямился и вновь встал сбоку от гимназиста.

- Пункт третий: непослушание, - мой голос прозвучал тихо, но твёрдо. - Так как сейчас ты меня слушаешься, я снижаю наказание с шести ударов до трёх. Получишь ты их за то, что в результате своих действий оказался в моём кабинете. И хотя я мог бы сделать скидку на то, что ты новичок и Устава не читал, но книгу ты получил от меня вчера и изучить её было твоей ответственностью. Так что... не обессудь.

Приложив трость к месту, где кожа меньше всего была покрыта рубцами, я чуть помедлил, решая с какой силой нанести удар и ударил чуть слабее прежнего. *Вжик* - просвистело в воздухе. Я опустил руку, давая мальчику возможность вздохнуть и приготовиться к следующему удару.

[Менги-Батыр]

- Пункт третий: непослушание, - мой голос прозвучал тихо, но твёрдо. - Так как сейчас ты меня слушаешься, я снижаю наказание с шести ударов до трёх. Получишь ты их за то, что в результате своих действий оказался в моём кабинете. И хотя я мог бы сделать скидку на то, что ты новичок и Устава не читал, но книгу ты получил от меня вчера и изучить её было твоей ответственностью. Так что... не обессудь.

Кужует только облегчённо вздохнул. Три удара такой тростью вместо шести. Как хорошо. Всё это быстрее кончится.

Приложив трость к месту, где кожа меньше всего была покрыта рубцами, я чуть помедлил,

Прикосновение твёрдого предмета к ноющей, свежевыпоротой попе всегда неприятно. А если знать для чего этот предмет через минуту будет применён...

решая с какой силой нанести удар и ударил чуть слабее прежнего. *Вжик* - просвистело в воздухе. Я опустил руку, давая мальчик возможность вздохнуть и приготовиться к следующему удару.

... тело мальчика чуть напряглось и удар прожёг его тело почти насквозь.

[Николай Александрович]

... тело мальчика чуть напряглось и удар прожёг его тело почти насквозь.

Я редко, когда убавлял силу под конец порки, и будь это не Менги, а кто-то другой из его класса, выдрал бы по полной программе. Но новичкам в этом отношении везло - скидку на их неопытность я всё же делал, пусть и не очень значительную.

*Вжик* - трость в предпоследний раз соприкоснулась с полосатыми ягодицами, добавив к уже имеющейся картине новый штрих, и вернулась в исходное положение. Синих полосок стало на одну больше, что, впрочем, от меня уже не зависело - слишком сильно мальчишке досталось в самом начале и теперь, куда бы ни ложилась трость, она так или иначе попадала по следам, оставленным ранее. *Вжик* - последний удар завершил наказание.

- Всё, Менги, ты можешь подниматься, - я отошёл в сторону и положил трость на стол.

[Менги-Батыр]

Я редко, когда убавлял силу под конец порки, и будь это не Менги, а кто-то другой из его класса, выдрал бы по полной программе. Но новичкам в этом отношении везло - скидку на их неопытность я всё же делал, пусть и не слишком значительную.

Зная что остались последние два удара Менги решил потерпеть и постараться не кричать, как раньше.

*Вжик* - трость в предпоследний раз соприкоснулась с полосатыми ягодицами, добавив к уже имеющейся картине новый штрих, и вернулась в исходное положение. Синих полосок стало на одну больше, что, впрочем, от меня уже не зависело - слишком сильно мальчишке досталось в самом начале и теперь, куда бы ни ложилась трость, она так или иначе попадала по следам, оставленным ранее. *Вжик* - последний удар завершил наказание.

И это ему удалось. Больше благодаря тому, что он зажал себе рот рукой.

- Всё, Менги, ты можешь подниматься, - я отошёл в сторону и положил трость на стол.

Выпоротое место болело как никогда. Любое движение ещё сильнее усиливало боль. Ни согнуться, ни разогнуться.
Уперевшись руками в диван Менги приподнялся, стараясь не шевелить ногами, ухватился зв спинку дивана и, наконец, выпрямился. Боль при этом вполне могла считаться продолжением наказания.

[Николай Александрович]

Уперевшись руками в диван, Менги приподнялся, стараясь не шевелить ногами, ухватился зa спинку дивана и, наконец, выпрямился.

- Приводи свою одежду в порядок и пойдём на урок - мы уже опаздываем, - я взял из книжного шкафа необходимые пособия, из стола - очки и ключи и направился к двери. - По дороге ты сможешь зайти в туалет, чтобы умыться. Я знаю, что тебе сейчас больно ходить и будет больно сидеть, но придётся потерпеть. Пропускать уроки я не разрешу.

Предупредил об этом сразу, чтобы просьбы даже не возникло.

[Менги-Батыр]

- Приводи свою одежду в порядок и пойдём на урок - мы уже опаздываем, - я взял из книжного шкафа необходимые пособия, из стола - очки и ключи и направился к двери. - По дороге ты сможешь зайти в туалет, чтобы умыться. Я знаю, что тебе сейчас больно ходить и будет больно сидеть, но придётся потерпеть. Пропускать уроки я не разрешу.

Предупредил об этом сразу, чтобы просьбы даже не возникло.

По правде говоря у Менги не было ни малейшего желания в таком виде идти на урок. И вообще выходить из кабинета. Ну почему нельзя было выпороть вечером? Чтоб сразу под одеяло и не видно ни фига?
Но нарываться на продолжение с последствиями очень не хотелось. Менги поправил на себе одежду, растёр руками слезы по лицу, взял свою сумку и подождал, пока откроют дверь. Он хотел выйти из кабинета прячась за спину директора, чтоб никто не видел его лица.

[Николай Александрович]

Менги поправил на себе одежду, растёр руками слезы по лицу, взял свою сумку и подождал, пока откроют дверь.

- Надя, мне звонили? - спросил я секретаря, как только вышел в приёмную.