Беспокойный мальчик

[Менги-Батыр]

- Я не хотела тебя обижать. Извини.

Обычно учителя никогда не извинялись. Скорее наоборот - они всегда упорно давили, настаивали на своей правоте и начисто отметали объяснения Кужуета. А если даже и говорили что-то типа "может ты и прав", то следом обязательно следовало убеждение в неправоте. Менги это злило до бешенства.
Но сейчас, повернувшись спиной к человеку, Менги не только услышал голос, но и словно почувствовал искренность ответа. Что-то неуловимое в голосе Натальи Ильиничны. На доли секунды это приоткрыло дверцу в детскую душу. Потом эта дверца снова захлопнулась.

-Все вы так говорите. - Ответил Менги, но уже без той уверенности, и вышел из комнаты.

[Наталья Ильинична]

- Все вы так говорите. - Ответил Менги, но уже без той уверенности, и вышел из комнаты.

Приняв первую неудачу, как явление обычное, женщина с грустью посмотрела мальчику вслед и смахнула с ресниц набежавшие слезы. Ей было очень жалко Кужуета. Весь его внутренний мир восставал против того обращения, которому он подвергался на протяжении жизни. За один день это не исправишь, и даже за два. Наталья Ильинична при всем своем опыте не смогла бы убедить его, что здесь все не так - ему нужно было это понять, почувствовать самому, но его поведение - для него теперь такое естественное - пошло в сильный разрез с правилами и Уставом гимназии и в результате он не только лишился дорогого ему предмета, но и заработал суровое наказание днем позже. Снежный ком и никак иначе...

Психолог встала, проверила у зеркала не влажные ли у нее глаза и направилась в приемную директора.

- Надя, Николай Александрович у себя?

[Надька Трезубова]

- Надя, Николай Александрович у себя?

- Да, только что вернулся. Одну минутку, - она набрала на телефоне номер начальника и тут же зачирикала своим хорошо поставленным голоском: - Николай Александрович, вас хочет видеть Наталья Ильинична. Примите?

[Николай Александрович]

- Николай Александрович, вас хочет видеть Наталья Ильинична. Примите?

- Обязательно! - я отложил все дела, понимая, что разговор будет важным.

[Надька Трезубова]

- Обязательно!

- По-моему, он вас ожидал... - тихо предположила Надька, кладя трубку.

[Наталья Ильинична]

- По-моему, он вас ожидал... - тихо предположила Надька, кладя трубку.

- Спасибо, - улыбнулась девушке Наталья Ильинична и зашла в кабинет. Директор и правда ее ждал, хотя она не обещала ему, что сумеет пообщаться с Менги сегодня же.

- Николай Александрович, - начала она без предисловий, - Вы оказались правы...

[Николай Александрович]

- Николай Александрович, - начала она без предисловий, - Вы оказались правы...

Я тяжело вздохнул и показал на кресло перед собой.

- Прошу Вас, присаживайтесь, - я готов был внимательно слушать.

[Наталья Ильинична]

- Прошу Вас, присаживайтесь.

Наталья Ильинична мягко опустилась в кресло и, по привычке поставив руку на подлокотник, оперлась на нее головой. Так она и просидела некоторое время, напряженно размышляя.

- Менги очень сложный мальчик... - наконец произнесла она и... снова замолчала. Ее глаза смотрели куда-то в сторону, но при этом блуждали с места на место, как бы показывая, что и мысли ee сейчас делают то же самое. - Я не буду пересказывать в деталях все, о чем мы с ним говорили. Мы, по сути, даже не начали, хотя для первого раза этого было достаточно.

- Я хочу поговорить с Вами о его характере и проблемах. Николай Александрович, он на Вас серьезно обижен. Я знаю, что Вы пытались ему объяснять его вину, но он ее не понял. Не только не понял, но и воспринял, как личный выпад в сторону его национальности. Конечно, может быть и так, что во время наказания он уяснил какие-то моменты, но к обеду в его голове осталась только обида.

[Николай Александрович]

- Менги очень сложный мальчик... Я хочу поговорить с Вами о его характере и проблемах. Николай Александрович, он на Вас серьезно обижен. Я знаю, что Вы пытались ему объяснять его вину, но он ее не понял. Не только не понял, но и воспринял, как личный выпад в сторону его национальности. Конечно, может быть и так, что во время наказания он уяснил какие-то моменты, но к обеду в его голове осталась только обида.

Я расстроенно покачал головой... Не зря у меня на душе весь день скребли кошки. Я чувствовал, что где-то ошибся, но где? Как это понять, если отношение к Кужуету у меня было не хуже, чем к любому другому ученику? Я-то ведь это знал. Как и знал, что если бы не справился с ним во время наказания, на последующих уроках он бы продолжил мешать классу и учителям.

- Наталья Ильинична, подскажите, в чём заключалась моя ошибка? Ситуация в самый разгар учебного дня вышла из-под контроля, ко мне за помощью обратился классный руководитель мальчика и на тот момент я не видел другого выхода...

[Наталья Ильинична]

- Наталья Ильинична, подскажите, в чём заключалась моя ошибка? Ситуация в самый разгар учебного дня вышла из-под контроля, ко мне за помощью обратился классный руководитель мальчика и на тот момент я не видел другого выхода...

- Нет, - женщина посмотрела на директора, - выход всегда есть. Но вот рассуждать о том, как следовало справляться с ситуацией за 20 минут перемены, я не берусь. Потому что за такой короткий срок с ней и не справиться. Вы сделали то, что считали верным - Вы добились от ребенка послушания. Но он на Вас обиделся. То есть исправив что-то одно, Вы усугубили что-то другое. И в конкретном случае это действительно было неизбежным. Теперь нам надо думать, как это исправить... С моей точки зрения, сегодня Вам не хватило чуточку... - Наталья Ильинична задумалась, - ...дальновидности, что ли. Или даже... Ммм... Как бы это выразить? Чувствительности к тому, что он пытался Вам сказать. Хочу сразу пояснить, что вряд ли Ваше внимание сыграло бы большую роль именно в эти 20 минут. Возможно, Вы бы вообще ничего не добились, но доверие Менги лично к Вам осталось бы на прежнем уровне. Вам тогда гораздо легче было бы в будущем налаживать с ним хорошие отношения.

[Николай Александрович]

- Нет, выход всегда есть. Но вот рассуждать о том, как следовало справляться с ситуацией за 20 минут перемены, я не берусь. Потому что за такой короткий срок с ней и не справиться. Вы сделали то, что считали верным - Вы добились от ребенка послушания. Но он на Вас обиделся. То есть исправив что-то одно, Вы усугубили что-то другое. И в конкретном случае это действительно было неизбежным.

Я согласно кивнул. Однако слова Натальи Ильиничны меня не успокоили. Должность директора - это высшая инстанция в гимназии и волей-неволей мне приходится ставить все точки над «i». С другой стороны как человек взрослый и отец двух детей я не должен убеждать себя в том, что всё хорошо, если ученику плохо. Вот такая дилемма...

- Теперь нам надо думать, как это исправить... С моей точки зрения, сегодня Вам не хватило чуточку... - Наталья Ильинична задумалась, - ...дальновидности, что ли. Или даже... Ммм... Как бы это выразить? Чувствительности к тому, что он пытался Вам сказать. Хочу сразу пояснить, что вряд ли Ваше внимание сыграло бы большую роль именно в эти 20 минут. Возможно, Вы бы вообще ничего не добились, но доверие Менги лично к Вам осталось бы на прежнем уровне. Вам тогда гораздо легче было бы в будущем налаживать с ним хорошие отношения.

Я долго молчал, обдумывая услышанное. Потом вынул из коробки сигару и посмотрел на свою собеседницу.

- Вы не будете возражать?

[Наталья Ильинична]

Я долго молчал, обдумывая услышанное. Потом вынул из коробки сигару и посмотрел на свою собеседницу.

- Вы не будете возражать?

- Пожалуйста, - улыбнулась Наталья Ильинична.

[Николай Александрович]

- Пожалуйста, - улыбнулась Наталья Ильинична.

Я закурил, разгоняя дым рукой.

- Вы считаете, Менги сможет здесь учиться и со временем осознанно следовать правилам?

[Наталья Ильинична]

- Вы считаете, Менги сможет здесь учиться и со временем осознанно следовать правилам?

- Я в этом уверена. Хотя о сроках говорить пока рано. Это может случиться через месяц, а может только через полгода. Очень многое будет зависеть от преподавателей, от их чуткости и желания ставить интересы проблемного ребенка выше привычных требований. Чаще всего дети с психологическими травмами испытывают облегчение, если рассказывают кому-то о том, что и как они чувствуют, если передают свои ощущения через рисунки или игры. Груз, лежащий на них, становится легче, как только взрослый разделяет с ними их беспокойства и страдания. Но для этого нужна крепкая основа - основа под названием "доверие". Если ребенок доверяет взрослому, он обязательно будет его слушаться. И постепенно начнет относиться к наказаниям, как к последствиям за свои неблаговидные действия, нежели как к злобе, которую вымещает на нем учитель.

- К сожалению, я не знаю, как мне обеспечить для Менги стабильную доброжелательную атмосферу во время уроков. Его поведение оставляет желать лучшего, преподавателей это будет раздражать, да и дети наши не всегда готовы слушать. Могут легко завязываться драки и возникать обиды. Я буду заниматься с ним по крайней мере четыре дня в неделю - это долгий и сложный процесс, но чтобы добиться результатов, мне также понадобится поддержка и всего педагогического коллектива.

[Николай Александрович]

- Я буду заниматься с ним по крайней мере четыре дня в неделю - это долгий и сложный процесс, но чтобы добиться результатов, мне также понадобится поддержка и всего педагогического коллектива.

- Мм-хмм... Наталья Ильинична, честно Вам скажу, несмотря на свой большой опыт, я никогда не сталкивался с детьми, имеющими такие проблемы. Эта ситуация застала меня врасплох. И потому, я думаю, нам стоит серьёзно подойти к её обсуждению. Вы уже можете предложить что-то конкретное?