Мы в ответе за тех, кого…

[Янка Громова]

Тяжесть вдруг исчезла и Янка глубоко и прерывисто вздохнула. Она посмотрела на дирeктора, но тут же опустила глаза.. Ей было неловко после их последнего разговора, но сейчас, было не время извиняться...
Янка шла впереди Николая Александровича, хотя бежать уже сил не было. По дороге сбивчиво, со всхлипами объясняла, что случилось:
- Я бежа-а-ала по до-о-роге, а ... там... ма-а-ашина.. Я не вииидела! А он ви-и-идел! И отт-а-а-алкнул меня... И его сбило-а-а-а!... Но он дыш-ша-шал, а потом- упа-а-ал... Я позва-а-ала Таню, она... она проси-и-ила... носилки и одея-ало принести...
Под конец рассказа Янка даже немного подуспокоилась, но потом снова отчаяно заревела:
- Это он из-за меня-а-а-а! Это я винова-а-а-ата-а-а!
Слава богу, за всеми Янкиными причитаниями, они с директором прошли уже большую часть пути до места аварии.

[Николай Александрович]

- Я бежа-а-ала по до-о-роге, а ... там... ма-а-ашина.. Я не вииидела! А он ви-и-идел! И отт-а-а-алкнул меня... И его сбило-а-а-а!... Но он дыш-ша-шал, а потом- упа-а-ал... Я позва-а-ала Таню, она... она проси-и-ила... носилки и одея-ало принести...

Я слушал, где-то в подсознании прокручивая всё, что говорит мне Яна. Основные мысли же пока были о мальчике, о том, чтобы он выжил, о том, чтобы он не только выжил, но и продолжил жить полноценной жизнью. Кто он, кстати? Его имени Яна не назвала...

Мы вышли на улицу. Нести одеяло и носилки мне было не тяжело, однако я видел, что девочка устала. Она задыхалась и от быстрой ходьбы, и от того, что не переставая плачет и говорит...

- Это он из-за меня-а-а-а! Это я винова-а-а-ата-а-а!

- Пожалуйста, постарайся успокоиться. Мы с тобой обязательно об этом поговорим, но чуть позже, а сейчас мальчику нужна твоя поддержка, - я остановился на пару секунд, вынул из кармана платок и отдал его Яне. - Высморкайся и догоняй меня, хорошо? - за деревьями уже показались люди и я прибавил шагу.

Через три минуты я уже знал, кто этот мальчик... Положив носилки перед Таней, я опустился на землю и молча погладил лоб Менги.

- Как он? - моё сердце отчаянно колотилось.

[Менги-Батыр]

- Пожалуйста, постарайся успокоиться. Мы с тобой обязательно об этом поговорим, но чуть позже, а сейчас мальчику нужна твоя поддержка, - я остановился на пару секунд, вынул из кармана платок и отдал его Яне. - Высморкайся и догоняй меня, хорошо? - за деревьями уже показались люди и я прибавил шагу.

Через три минуты я уже знал, кто этот мальчик... Положив носилки перед Таней, я опустился на землю и молча погладил лоб Менги.

- Как он? - моё сердце отчаянно колотилось.

В разговор ворвалась мелодия Брамса.
Мобильник на поясе Менги настойчиво напоминал о своём существовании. На экранчике появилась фотография мужчины и женщины, очень похожих на Менги. Подпись под фотой - МАМА И ПАПА - не давала никакой возможности не понять кто звoнит на мобилу.

[Ольга Дмитриевна]

- А саму аварию вы видели?

- Да, но все произошло слишком быстро. Я так испугалась... я сейчас с трудом вспоминаю детали... - пока Ольга Дмитриевна говорила с медсестрой, к ним подошел директор. И сразу же зазвонил мобильный телефон Кужуета. Как не вовремя! Недолго думая, учительница забрала его и отошла с ним в сторону. Дождавшись, когда трель закончится, она отключила телефон совсем, решив, что когда приедут врачи и она узнает их мнение, то позвонит родителям сама. Со школьного телефона.

[Янка Громова]

-Пожалуйста, постарайся успокоиться. Мы с тобой обязательно об этом поговорим, но чуть позже, а сейчас мальчику нужна твоя поддержка, - я остановился на пару секунд, вынул из кармана платок и отдал его Яне. - Высморкайся и догоняй меня, хорошо? - за деревьями уже показались люди и я прибавил шагу. - Как он? - моё сердце отчаянно колотилось.

Янка шла обливаясь слезами и соплями, но поделать с собой ничего не могла. Она понимала, что директору сейчас не до нее, но сил держаться больше не было... Когда впереди показались Таня и та, другая женщина, Янка поотстала от Николая Александровича. Сил идти почти не было, голова разболелась от напряжения и от рева... Саднило горло..."Наверное, заболеваю..- как-то отстраненно подумала Янка. Тут она увидела ноги лежащего на земле мальчика и все мысли о себе испарились. "Вдруг не выживет! Помочь нечем... Какая я дура... Надо узнать как он... Страшно подходить"- мысли прыгали в голове, а Янка продолжала стоять в нескольких шагах от мальчишки.

[Татьяна]

На телефон Танька не обратила внимания, ей сейчас точно было не до этого,

Положив носилки перед Таней, я опустился на землю и молча погладил лоб Менги.

- Как он? - моё сердце отчаянно колотилось.

- Да неважно, без сознания. Как минимум сотрясение мозга и сломаны рёбра. Но может быть и хуже, - увидев носилки, Таня приподнялась, - Николай Алесандрович, давайте переложим его, земля очень холодная. Только осторожно, надо подвести носилки сбоку, его чуть-чуть приподнять с одного края и подсунуть их, а то мало ли, вдруг с позвоночником проблемы, хотя я и сомневаюсь.

[Николай Александрович]

- Да неважно, без сознания. Как минимум сотрясение мозга и сломаны рёбра. Но может быть и хуже.

Ужасно... Глядя на бледное лицо мальчика, я видел весь его прошлый год - трудности, старания, успехи... Он не попал к нам в гимназию, чтобы умереть.

- Николай Алесандрович, давайте переложим его, земля очень холодная. Только осторожно, надо подвести носилки сбоку, его чуть-чуть приподнять с одного края и подсунуть их, а то мало ли, вдруг с позвоночником проблемы, хотя я и сомневаюсь.

- Хорошо, Таня, займитесь носилками, я его приподниму.

[Ольга Дмитриевна]

- Хорошо, Таня, займитесь носилками, я его приподниму.

- Я могу вам чем-нибудь помочь?

[Татьяна]

- Хорошо, Таня, займитесь носилками, я его приподниму.

- Я могу вам чем-нибудь помочь?

- Да, Ольга Дмитриевна, приподнимайте со стороны ног, а Николай Александрович аккуратно повернёт плечи и поясницу, - медсестра занесла носилки сбоку и приготовилась подпихнуть их сразу, как только тело мальчика приподнимется на столько, чтобы они вошли. - Давайте, раз... два... ТРИ!

[Ольга Дмитриевна]

- Да, Ольга Дмитриевна, приподнимайте со стороны ног, а Николай Александрович аккуратно повернёт плечи и поясницу, - медсестра занесла носилки сбоку и приготовилась подпихнуть их сразу, как только тело мальчика приподнимется на столько, чтобы они вошли. - Давайте, раз... два... ТРИ!

Ольга Дмитриевна кивнула и одновременно с директором приподняла Менги с земли. Ей было страшно от того, что любое неловкое движение может причинить мальчику вред, но Таня так уверенно руководила процессом, что придала уверенности и ей.

- Мне кажется, я слышу звуки сирены...

[Татьяна]

Ольга Дмитриевна кивнула и одновременно с директором приподняла Менги с земли. Ей было страшно от того, что любое неловкое движение может причинить мальчику вред, но Таня так уверенно руководила процессом, что придала уверенности и ей.

Как только мальчик оказался на носилках, медсестра поплотнее укутала его одеялом.

- На данный момент я больше ничего не могу сделать для него, - сказала медсестра, как бы оправдываясь за то, что она просто сидит рядом, а не суетится, не бегает, что-то не вводит в вену или мышцу, как это обычно показывают в импортных фильмах.

- Мне кажется, я слышу звуки сирены...

- Слава Богу, - это действительно была сирена и уже через полминуты машина остановилась рядом. Поговорив с врачом, Таня рассказала что произошло и что сделали они, Менги занесли в скорую прямо на этих носилках и увезли.

- Это адрес больницы, - Таня протянула листочек с записью Николаю Александровичу, - Теперь он в руках врачей, значит всё будет хорошо.

[Ольга Дмитриевна]

- Это адрес больницы, - Таня протянула листочек с записью Николаю Александровичу, - Теперь он в руках врачей, значит всё будет хорошо.

- Николай Александрович, - обратилась к директору и Ольга Дмитриевна, - его родители звонили. Им надо будет перезвонить. Вы сами это сделаете?

[Янка Громова]

Внезапно в темноту и тишину Янкиного сознания ворвались сирены. Сердце бешено заколотилось, а руки стали холодными и мокрыми. Подскочив к взрослым, Янка пыталась уловить хоть краешком уха, что там говорят врачи... Но из-за стука сердца, который слишком звонко отдавался почему-то и в ушах, Янка ничего не поняла. Мальчика увезли, остались лишь битое стекло на дороге и примятая трава на обочине... Взрослые о чем-то разговаривали, а Янка... Пока она видела мальчишку, лежащего на земле, она еще кое-как держалась на ногах, но теперь его не было, там была просто обочина...
"Вот так раз- и нет человека... Воообще нет... "- мысли были хоть и отрывистые, но довольно философские. И грустные.
Ей вдруг стало жалко - и себя, и мальчишку, и Таню и даже Дира.... А еще страшно- ведь она теперь даже не видела мальчика, не могла удостовериться, что он живой... Хотелось убежать, но вместо этого Янка сжалась еще сильнее, уткнувшись лицом в колени...
-А-а-а-а!

[Николай Александрович]

- Это адрес больницы. Теперь он в руках врачей, значит всё будет хорошо.

- Спасибо, Таня, - я взглянул на название улицы и понял, что больница находится где-то рядом. Что-то никак у меня не получалось собраться с мыслями...

- Николай Александрович, его родители звонили. Им надо будет перезвонить. Вы сами это сделаете?

- Да, Ольга Дмитриевна. Думаю, будет лучше, если это сделаю я.

Хотелось убежать, но вместо этого Янка сжалась еще сильнее, уткнувшись лицом в колени...
-А-а-а-а!

Я обернулся. Яна... Конечно же, она не ушла, и всё то время, что мы занимались Менги, сидела неподалёку и плакала.

- Пойдём ко мне, - я помог ей встать, заметив, что девочка сильно замёрзла. Не думая, снял пиджак и накинул его ей на плечи. - Пойдём. В таком виде мы все здесь очень скоро простудимся.

[Янка Громова]

- Пойдём ко мне, - я помог ей встать, заметив, что девочка сильно замёрзла. Не думая, снял пиджак и накинул его ей на плечи. - Пойдём. В таком виде мы все здесь очень скоро простудимся.

Янка благодарно всхлипнула, закуталась в теплый пиджак дира и ...чихнула... Мыслей почти не было, голова раскалывалась, но очень хотелось поговорить с кем-нибудь обо всем этом, одна она больше находиться не могла...
Девочка еще сильней закуталась в пиджак и на секунду ей даже показалось, что кто-то большое, любящий ее, нежно обнимает ее теплыми руками... Янка еще пару раз глубоко всхлипнула, и начала глубоко дышать... Истерика прошла, осталась усталость, чувство вины и беспомощности.... Она плелась за диром по уже до боли знакомой дороге к Гимназии...