Да здравствует новый дом!!!

[Борис Михайлович Зайцев]

Ну вот и сырость разводим. А ведь так героически держалась до самого конца.
При виде девичьих слез в душе учителя дрогнули струнки жалости и сострадания.
Присев рядом с ней на край кровати, Зайцев виновато поглядел на девчушку.
- Ксения, до этого можно было и не доводить, - тихо произнес он, - Ты ведь это понимаешь?

[Ксения Гордеева]

Присев рядом с ней на край кровати, Зайцев виновато поглядел на девчушку.
- Ксения, до этого можно было и не доводить, - тихо произнес он, - Ты ведь это понимаешь?

Добрые и спокойные нотки в голосе учителя заставили слезы хлынуть с новой слой. Сдерживать себя уже совсем не получалось. Когда жалеют, почему-то плакать хочется еще больше. Ксения прекрасно понимала, что сама виновата во всем, и сейчас жалела и злилась на себя одновременно: за свое упрямство, за длинный язык, за дерзоть и бестолковость! Продолжая лежать все в том же положении с подсунутой подушкой, Ксения попыталась приподнять попу, чтобы вытащить уже ненужный предмет, но ничего не вышло. Да и перед учителем было ужасно стыдно проделывать все эти манипуляци, поэтому она оставила все как есть и, только изредка всхлипывая носом, начала махать взлохмаченной головой, в знак согласия, на вопрос учителя...

[Борис Михайлович Зайцев]

Эх, вот всегда у них так. Сначала дерзят, хамят, а накажешь - плачут. И чтоб они там не творили, а все равно жалко.
Заметив попытку Ксении вытащить подушку, Зайцев решил помочь ей, он сам осторожно ее вытащил и переложил девочке под голову. Так-то лучше. Но на этом учитель не успокоился.
- Может тебе влажный платок приложить? - предложил он.

[Ксения Гордеева]

Заметив попытку Ксении вытащить подушку, Зайцев решил помочь ей, он сам осторожно ее вытащил и переложил девочке под голову. Так-то лучше. Но на этом учитель не успокоился.
- Может тебе влажный платок приложить? - предложил он.

Переложенная в голову подушка оказалась как нельзя, кстати, потому что утыкаться в мокрое от слез одеяло стало уже противно и неуютно. Такая забота учителя была как бальзам на раненную девичью душу, было приятно, немного странно и одновременно стыдно. Дома её никогда не жалели после наказаний, наказали и наказали. А Борька выпорол и жалеет, ну и ну! Ксения смутилась и, казалось, покраснела вся до корней волос, и слилась с цветом только что выдранной попы. Хотелось сказать, или кивнуть головой, о том,что влажный платок сейчас как раз то, что нужно, но она не решалась и в ответ только пожала плечами.

[Борис Михайлович Зайцев]

Хотелось сказать, или кивнуть головой, о том,что влажный платок сейчас как раз то, что нужно, но она не решалась и в ответ только пожала плечами.

По виду девочки обо всем можно было догадаться без лишних слов.
Борис Михайлович прошел в ванную, снял с крючка висевшее у двери полотенце, хорошенько смочил его под краном и вернулся в комнату. Ксения находилась все в том же положении, но всхлипов уже слышно не было. Видимо успокоилась. Во всяком случае Зайцеву так показалось.
Он бережно прикрыл ее попу полотенцем, и пододвинув стул, сел рядом.
- Не расстраивайся, - примирительно произнес он, - С каждым такое может случиться, но я верю, что ты будешь послушной и воспитанной. Ведь правда же?

[Ксения Гордеева]

...Борис Михайлович прошел в ванную, снял с крючка висевшее у двери полотенце, хорошенько смочил его под краном и вернулся в комнату....

- А он хороший. - подумала Ксения, повернув голову в сторону учителя, когда тот уходил в ванную... "И чего я его злила? Вот глупая!" Она быстро вытерла лицо от слез и снова притихла...

Он бережно прикрыл ее попу полотенцем, и пододвинув стул, сел рядом.
- Не расстраивайся, - примирительно произнес он, - С каждым такое может случиться, но я верю, что ты будешь послушной и воспитанной. Ведь правда же?

- У-йй... - тихо пропищала девочка, когда мокрое холодное полотенце коснулось горячей попы. От удовольствия и облегчения по телу побежали мурашки... Ксения повернула голову и посмотрела на учителя. В лицо было стыдно смотреть, поэтому она уткнулась глазами в его колени и тихо проговорила:

- Я постараюсь. Только... - Ксения запнулась, - ...только вот... моя вредность..., она... она вечно вылезает, когда не надо. Борис Михалыч, я больше никогда не буду Вам грубить! Простите меня пожалуйста! - Слезы снова навернулись на глаза и девочка уткнулась в подушку.

[Виктория]

- Я, наверное, к себе пойду, - не выдержала Вика тягостного молчания, - а то сидим как две дуры и молчим, - конечно она понимала, что сейчас не до разговоров, но надо было на что-то отвлечься, а то совсем уж тяжко так сидеть и ждать. Девочка встала и пошла к выходу.

[Ира Зайцева]

- Я, наверное, к себе пойду, а то сидим как две дуры и молчим.
Девочка встала и пошла к выходу.

- Подожди! - Ирка вскочила следом. - Давай опять послушаем? Может, уже всё? - входить к Ксюхе, не зная, где сейчас Борька, она бы не стала, но убедиться в том, что новенькую больше не лупят, нужно было для собственного успокоения. А то от волнения Ирка даже об эклерах позабыла.

[Борис Михайлович Зайцев]

- Я постараюсь. Только... - Ксения запнулась, - ...только вот... моя вредность..., она... она вечно вылезает, когда не надо. Борис Михалыч, я больше никогда не буду Вам грубить! Простите меня пожалуйста! - Слезы снова навернулись на глаза и девочка уткнулась в подушку.

- Ксюша, пожалуйста успокойся, - спокойно, но требовательно произнес учитель, - Я не сержусь на тебя. Мне только досадно, что я был вынужден наказать тебя, хотя этого можно было легко избежать. Постарайся в будущем не принуждать меня к этому. Тебя дома часто наказывали? - неожиданно спросил он, вспомнив про синячки на попе Ксении перед началом порки.

[Ксения Гордеева]

- Ксюша, пожалуйста успокойся, - спокойно, но требовательно произнес учитель, - Я не сержусь на тебя. Мне только досадно, что я был вынужден наказать тебя, хотя этого можно было легко избежать. Постарайся в будущем не принуждать меня к этому.

Твердый и спокойный голос Бориса Михайловича подействовал почти мгновенно. Ксения постаралась взять себя в руки и успокоиться. Посмотрев на учителя, она хотела ответить, но прерывистое дыхание, как это часто бывает после долгих рыданий, никак не давало сказать. Получалось только тихое шмыганье носом, при котором грудная клетка каждый раз вздрагивала и делала новый вдох. В горле из-за этого пересохло и ужасно хотелось пить, поэтому Ксения только и смогла кивнуть головой в знак согласия...

Тебя дома часто наказывали? - неожиданно спросил он, вспомнив про синячки на попе Ксении перед началом порки.

Опустив глаза, девочка густо покраснела и покачала головой. - Да. - слезы снова покатились по щекам, - Я им была не нужна. Они ждали другого ребенка. Я вечно путалась у них под ногами и мешала! Они наказывали меня за каждую мелочь! Даже пряжкой. - тихо добавила Ксения, вытирая лицо подушкой. - Мать готова заплатить за все, что угодно, лишь бы меня рядом с ними не было! - Немного помолчав, она окончательно успокоилась и, даже слегка улыбнувшись и посмотрев на Борьку, добавила:

- Так что считайте меня вашим ПОДКИДЫШЕМ!

[Борис Михайлович Зайцев]

Борис Михайлович внимательно выслушал признание Ксении. Он пока не знал как к этому отнестись.
"Насколько то что она рассказала является правдой? Эти подростки, зачастую, такие фантазеры. Судя по документам вполне приличная семья. А что творится внутри сам бог не ведает".
- Я думаю... Я надеюсь, - поправил он себя, - что ты не совсем верно оцениваешь отношение своих близких. Вот увидишь, пойдет немного времени, твоя мама соскучится по тебе, и приедет тебя навестить. И тогда ты убедишься как она тебя любит, - сказав это, учитель добродушно улыбнулся, а в голове отметил: не забыть побеседовать с мамашей.
- Ксюша, я предлагаю тебе немного поспать. Я тебя сейчас укрою и сам запру дверь, а ключ просуну снизу.

[Ксения Гордеева]

- Я думаю... Я надеюсь, - поправил он себя, - что ты не совсем верно оцениваешь отношение своих близких. Вот увидишь, пойдет немного времени, твоя мама соскучится по тебе, и приедет тебя навестить. И тогда ты убедишься как она тебя любит, - сказав это, учитель добродушно улыбнулся, а в голове отметил: не забыть побеседовать с мамашей.

- Нет, Борис Михалыч, нет, она не соскучится. У неё теперь новая семья. - Ксения опустила глаза в подушку...

"Ну и пусть! Без них обойдусь! Вот вырасту, выучусь им назло и сама буду зарабатывать большие деньги. Я им тогда все до копейки верну за мое обучение!"

- А у меня её больше нет и дома тоже нет. - девочка немного подумала и повернувшись к учителю, посмотрела ему в глаза, улыбнулась и добавила:

- Хотяаа... думаю, семья у меня уже есть, да и новый дом тоже.

- Ксюша, я предлагаю тебе немного поспать. Я тебя сейчас укрою и сам запру дверь, а ключ просуну снизу.

- Ладно. - согласилась она и, принимая заботу, поспешила уточнить:

- Борис Михалыч, Вы правда на меня больше не сердитесь?

[Борис Михайлович Зайцев]

- Хотяаа... думаю, семья у меня уже есть, да и новый дом тоже.
- Борис Михалыч, Вы правда на меня больше не сердитесь?

- Так значит да здравствует новый дом и новая семья? - с улыбкой спросил учитель, и спешно добавил, - Я ничуть не сержусь. А сейчас спи.
Заботливо укутав девчонку в одеяло, Борис Михайлович поспешил удалиться. У него еще было слишком много дел.

[Виктория]

- Подожди! - Ирка вскочила следом. - Давай опять послушаем? Может, уже всё?

- Ох, Ирка, - только и вымолвила девочка. Вроде как и правда не стоило оставлять Ксюху, но так тяжело было всё это слушать, а уж если придётся её успокаивать. Думая об этом, она открыла дверь и вышла в коридор, как раз вовремя, чтобы заметить спину Борьки, свернувшего к лестнице. - Ир, он ушёл. Пойдём к Ксюхе?

[Ксения Гордеева]

- Так значит да здравствует новый дом и новая семья? - с улыбкой спросил учитель, и спешно добавил, - Я ничуть не сержусь. А сейчас спи.

- Да здравствует! - повторила Ксюша и улыбнулась учителю уже во весь рот. То, что Борис Михайлович не сердился на девочку, было хорошо по нему заметно. Он улыбался и проявлял такую заботу, что Ксюша и думать забыла про наказание...

Заботливо укутав девчонку в одеяло, Борис Михайлович поспешил удалиться. У него еще было слишком много дел.

Закрыв глаза, Ксюша провалилась в приятные раздумья...

"Хорошо, что он ушел не рассерженный и в хорошем настроении. Надо мне бросать старые привычки: злить, выводить, вредничать, грубить... Дома меня никто не любил, поэтому я была "колючим ежиком". А тут все по-другому, учителя заботливые... Жаль, что у меня нет такого папки. Борька хороший!..."

Девочка открыла глаза и увидела аккуратно сложенную стопку дисков, так и оставшуюся лежать на столе. - Надо же, - улыбнулась она, - Действительно, ушел в хорошем настроении, даже про диски забыл. Надо бы эротику убрать подальше и больше не доставать. - Ксюха встала с кровати, сняла совсем джинсы и трусы, которые так и оставались снятыми до колен, и почувствовала боль... - Да ладно, все пройдет, сама виновата, дура! - подойдя к столу, она выудила два диска с эротикой и убрала их в шкаф к остальным, - Надо будет, потом их обменять. - Затем она прошла в ванную и, повернувшись к зеркалу спиной, стала рассматривать свою разнесчастную попу...