Крючок попался на крючок

[Надька Трезубова]

- Нет!!! Ты сам иди, я тут подожду! Сам с ним разбирайся! - затараторил Витька.

Как же Надьке захотелось крикнуть: "Заткнись ты уже на фиг к чертовой матери!", но она не могла себе этого позволить. Не второй раз за день, когда начальник так близко. Пока из приемной выбегали девки, а поблизости гундел противный голос пацана, на нее, как назло, посыпались звонки... То один, то другой, то третий... У нее чуть мозги не рехнулись в этом шуме.

- Надя, Вы кофе сделали?

Голос директора слегка отрезвил закипевшее сознание. Сделала ли она кофе? Она даже не помнила...

- Да, Николай Александрович, - кивнула она, посмотрев на кофеварку. Кофе был действительно сварен. Да и его аромат не давал ошибиться в предположениях.

[Анатолий Крючков]

- Нет!!! Ты сам иди, я тут подожду! Сам с ним разбирайся!

Я молча посторонился, пропуская обоих в кабинет.

- Всё будет хорошо-ооо... - пропел Анатолий Викторович и пихнул сына вперёд. - Вот увидишь, всё будет просто замеча-аательно.

[Витька]

- Всё будет хорошо-ооо... - пропел Анатолий Викторович и пихнул сына вперёд. - Вот увидишь, всё будет просто замеча-аательно.

Как же, будет! Витька напустил на себя надутый и независимый вид и устроился в углу, с которым он уже успел породниться. - "Вот для чего, спрашивается, я здесь папаньке нужен? О чём можно говорить с этим диким дядьком? Милиция бы с ним мило побеседовала, в то время, как я, Крючков Виктор, уплетал бы сочный гамбургер... ры..."

[Николай Александрович]

- Да, Николай Александрович, - кивнула она, посмотрев на кофеварку.

- Анатолию Викторовичу только. Мне не надо, - я посмотрел на Крючковых. - Пожалуйста, садитесь, - показав им на диван, я вернулся к своему столу. - Виктор, тебе удобнее в углу? Можешь там оставаться - носом в другую сторону.

Разговор с отцом мальчика мог развиваться только по одному сценарию: при нём, пока бумаги ещё не подписаны, Виктор должен будет усвоить, как следует себя вести в нашей гимназии. И как придётся отвечать за хулиганства, если таковые последуют после сегодняшнего дня. Никогда ещё я не порол детей в присутствии родителей, но раз родители сами не в состоянии... К тому же, по тому, как всё пройдёт, я буду решать, стоит ли мне зачислять мальчишку.

Жаль, что с ним по-другому нельзя...

[Анатолий Крючков]

- Пожалуйста, садитесь, - показав им на диван, я вернулся к своему столу. - Виктор, тебе удобнее в углу? Можешь там оставаться - носом в другую сторону.

На лбу Аналолия Викторовича проступили скорбные морщины. Роковые минуты настали. Теперь всё зависело от того, насколько Витя захочет сотрудничать. На сотрудничество с ним, рассчитывать не приходилось, увы. Может, директору повезёт больше.
Сплюнув в уме три раза, Крючков рыкнул:
- Сядь!

[Витька]

- Виктор, тебе удобнее в углу? Можешь там оставаться - носом в другую сторону.

Ноздри вышеназванного носа раздулись от праведного гнева.
Так с ним разговаривать! Каково нахальство!
"Ничего, я ему не макака! Пальцем меня не делали!"

Сплюнув в уме три раза, Крючков рыкнул:
- Сядь!

- У-у, - Витька категорично закачал головой, сложив на груди пухлые руки.

[Ира Зайцева]

- Ты что, сдурела?! Я уколов боюсь больше чем ремня, забыла?! Кретинка. Если пришла злить, проваливай...

- Сама кретинка! - Ирка вошла в комнату и захлопнула за собой дверь. - Ты че бесишься? Сама довела его до ручки, а теперь ревешь! - она подошла к Ксюшке, не зная, то ли садиться рядом с ней, то ли на подоконник - от греха подальше.

[Николай Александрович]

- У-у, - Витька категорично закачал головой, сложив на груди пухлые руки.

- Тогда носом в угол! - повторил я, полностью забирая у неудачливого отца право давать Вите распоряжения. - Я считаю до трёх. Если ты не встанешь, как тебе было велено, твой зад незамедлительно познакомится с моим ремнём.

- Раз!

[Витька]

- Тогда носом в угол! - повторил я, полностью забирая у неудачливого отца право давать Вите распоряжения. - Я считаю до трёх. Если ты не встанешь, как тебе было велено, твой зад незамедлительно познакомится с моим ремнём.

- Раз!

- Не имете права ремнём! Это противозаконно! - нахохлившись заявил Витька, выжидательно глядя на папашу. Давай, мол, действуй! Самое время!

[Анатолий Крючков]

- Не имете права ремнём! Это противозаконно! - нахохлившись заявил Витька, выжидательно глядя на папашу. Давай, мол, действуй! Самое время!

- Имеет, - с удовлетворенным спокойствием вынес приговор Крючков-старший, сдержал судорожный вздох и разместился на диване, оставляя сына на растерзание директору.

[Николай Александрович]

- Не имете права ремнём! Это противозаконно! - нахохлившись заявил Витька, выжидательно глядя на папашу.

- Два! - произнёс я, расстёгивая пиджак и кладя пока руку на пояс.

[Витька]

- Имеет, - с удовлетворенным спокойствием вынес приговор Крючков-старший, сдержал судорожный вздох и разместился на диване, оставляя сына на растерзание директору.

Горькая истина свалилась на Витьку каменной глыбой, ослепила, оглушила, оборвала дыхание. Он попытался попятиться, но было некуда - угол, в который он забился по собственной тупости, ограничивал возможности маневрирования.
Он понял всё!
Он погиб!!! Как последний идиот, угодил прямо в звериную пасть. Клыки и когти готовы расчленить его несчастное тело...

- Два! - произнёс я, расстёгивая пиджак и кладя пока руку на пояс.

Оснований сомневаться в том, что свои намерения зверь воплотит в жизнь, после сжирания макаки, у Витьки не было абсолютно никаких. Он беспомощно сник и, как велено, уткнулся мордой в стену. По щекам медленно заструились слёзы отчаяния, и он еле слышно всхлипнул.

- Предатель...

[Надька Трезубова]

- Два! - произнёс я, расстёгивая пиджак и кладя пока руку на пояс.

- Разрешите? - Надька зашла в тот момент, когда из угла донеслось легкое подхрюкивание - это "Тайсон" что-то пробубнил. Глаза секретарши пробежались по лицу директора, по его пиджаку, потом по фигуре папаши, вольготно устроившимся на диване, и остановились наконец на его переносице, на которой отсутствовали очки.

"Он похож на уставшую, замученную жизнью обезьяну! - подумала Надька, сочувствующе протянув ему чашку горячего ароматного кофе. - Пора отсюда мотать!" - плотно закрыв за собой дверь, девица взяла сумочку и, цокая каблуками, отправилась в туалет, не забыв переключить телефон в режим автоответчика.

[Ксения Гордеева]

- Сама кретинка! - Ирка вошла в комнату и захлопнула за собой дверь. - Ты че бесишься? Сама довела его до ручки, а теперь ревешь! - она подошла к Ксюшке, не зная, то ли садиться рядом с ней, то ли на подоконник - от греха подальше.

- Я же не нарочно!!! - завопила девчонка в ответ и в ту же секунду задумалась и даже перестала реветь, - А сначала нарочно... Дура! - снова заревела она и, вытирая рукавом поток слез добавила:

- И все из-за этого жирного урода! - Ксюшка пнула игрушку, плюхнулась на кровать и, уткнувшись в подушку, еще больше захлюпала носом... Да и зад ныл так, что только и оставалось реветь и проклинать все на свете.

"Я никогда больше не выйду из своей комнаты! Никогда, никогда, никогда! Зачем я его так злила? Зачееееем?" Ксюха продолжала реветь в подушку, рассуждая о том, что же будет дальше... " Как я теперь буду смотреть ему в глаза? Я не смогу... Ну, почему я так отвратительно себя вела? Почему?!"

[Анатолий Крючков]

- Предатель...

Поблагодарив секретаршу, Анатолий Викторович схватился за чашку, отпил немного и виновано засопел. Ему было по-настоящему стыдно, но другого выхода он не знал. Знал бы, не пришлось бы им оказаться в такой травмирующей шаткую психику обоих Крючковых ситуации.