Кони привередливые

[Олег Макарович]

- Даже не знаю. - Олег рассеяно положил несколько кусочков хлеба возле своей тарелки. И есть хотелось, и аппетит куда-то пропал.

- Попробуй, хотя мне кажется, что он все равно не выйдет. Но вдруг? Хоть поужинаем нормально. А то кусок в горло не полезет. Хотя он там вполне мирно затворничает, не бухтит и не огрызается.

[Юлия Викторовна]

- Попробуй, хотя мне кажется, что он все равно не выйдет. Но вдруг? Хоть поужинаем нормально. А то кусок в горло не полезет. Хотя он там вполне мирно затворничает, не бухтит и не огрызается.

- Вот и я не знаю, - печальный вздох вырвался из груди и я погрузилась в раздумья. - С одной стороны лучше его не трогать, пусть посидит подумает, а с другой... Как-то не так я себе представляла наш ужин. - Я села рядом с мужем и положила ему голову на плечо.

[Олег Макарович]

- Вот и я не знаю, - печальный вздох вырвался из груди и я погрузилась в раздумья. - С одной стороны лучше его не трогать, пусть посидит подумает, а с другой... Как-то не так я себе представляла наш ужин. - Я села рядом с мужем и положила ему голову на плече.

- Что-то аппетита нет. - Резюмировал Олег, поцеловав жену в пахнущую парикмахерской макушку. - Я, пожалуй, не буду все же ужинать. Оставлять Даньку дуться конечно можно...но ты же знаешь нашего сыночка - он там сам себе сейчас такого напридумывать может, чего нам и в голову не придет. Он у нас в этом деле специалист. Пойти что ли поговорить...

[Юлия Викторовна]

- Что-то аппетита нет. - Резюмировал Олег, поцеловав жену в пахнущую парикмахерской макушку. - Я, пожалуй, не буду все же ужинать. Оставлять Даньку дуться конечно можно...но ты же знаешь нашего сыночка - он там сам себе сейчас такого напридумывать может, чего нам и в голову не придет. Он у нас в этом деле специалист. Пойти что ли поговорить...

- Ну вот, - настроение испортилось ещё сильнее. - Теперь и ты ужинать не хочешь, - я тоже отодвинула тарелку, какой уж тут ужин. - Иди тогда, - сомнений больше не осталось, - я вас тут подожду, надеюсь вы договоритесь.

[Олег Макарович]

- Ну вот, - настроение испортилось ещё сильнее. - Теперь и ты ужинать не хочешь, - я тоже отодвинула тарелку, какой уж тут ужин. - Иди тогда, - сомнений больше не осталось, - я вас тут подожду, надеюсь вы договоритесь.

- Не переживай, Юль, обойдется. - Постарался утешить жену Олег. Он еще раз ласково чмокнул жену в макушку и встал.
- Сейчас пойду и выужу нашего отшельника из бочки, поужинаем спокойно вместе.
Папа решительно покинул кухню и прошел коридором до дверей Данькиного добровольного узилища. Можно было постучаться и подождать ответа, но Олег решил не тянуть на этот раз время. Правда, он все же постучал, но вслед за этим сразу открыл дверцу шкафа и протиснулся в довольно обширную кладовку, в которой тут же стало тесно.
- Подвинься. - Сказал он сыну.

[Данька]

В дверь решительно постучали, и она широко открылась. Данька зажмурился от света. В проеме появилась папина фигура. Папа влез внутрь, и Данька впервые ощутил, как сильно уменьшилась кладовка. Еще лет пять назад она была огромной. В ней разыгрывались гигантские "ночные" танковые сражения и воздушные бои - иногда с участием главнокомандующего в качестве десантного (с верхней полки) средства.

- Подвинься.

- Привет, - Данька не сменил позу, но отодвинулся в угол. Папу он был рад видеть. "Быть наедине" уже надоело, а выходить не хотелось. - Ты большой, - вяло улыбнулся Данька.

[Олег Макарович]

- И ты не маленький. - Согласился папа, с некоторым трудом устраиваясь рядом с Данькой.
Пришлось распихать по улам какие-то вещи, мешавшие папе сесть туда-же, где притулился сын - на пол. Даже что-то колючее под руку попалось - бог знает сколько лет исчезнувшее из Данькиной комнаты сборище мелкой военной техники и "живой" силы теперь притаилось в засаде в кладовке.
- Ну что? - Через некоторое время спросил папа. - Будем жить здесь? Тогда надо было хоть провиантом запастись...

[Данька]

Данька, успевший привыкнуть к темноте, выхватил из-под папы колючий предмет.

- Раздавишь! - он взял предмет в руки и вытер с него пыль. - Это же солдатик! Помнишь, из набора?

- Ну что? Будем жить здесь? Тогда надо было хоть провиантом запастись...

- Не знаю, - вздохнул Данька, укладываясь щекой не собственные колени. - Мне грустно... и обидно... - он вздохнул еще раз и закрыл глаза. Ему и правда было жутко обидно. Казалось, что его вообще никто не желает слушать. Хорошо, что папа пришел. Кстати, надо ему об этом сказать: - Хорошо, что ты пришел, - Данька провел пальцем по папиной руке от локтя до кулака.

[Олег Макарович]

- Раздавишь! - он взял предмет в руки и вытер с него пыль. - Это же солдатик! Помнишь, из набора?

- Из которого? - Олег заинтересованно взял из Данькиных рук солдатика, но в темноте на ощупь определить что-либо было трудно.

- Не знаю, - вздохнул Данька, укладываясь щекой не собственные колени. - Мне грустно... и обидно... - он вздохнул еще раз и закрыл глаза. Ему и правда было жутко обидно. Казалось, что его вообще никто не желает слушать. Хорошо, что папа пришел. Кстати, надо ему об этом сказать: - Хорошо, что ты пришел, - Данька провел пальцем по папиной руке от локтя до кулака.

- Хорошо. - Папа и тут согласился, погладил протянутую Данькину ладошку. - А чего это тебе вдруг стало грустно и обидно? Вроде как мы с тобой обо всем поговорили-договорились, достигли согласия.

[Данька]

- Из которого?

- Из белого, - Данька своих солдат знал и "в лицо", и на ощупь. - Ты привозил. Там война 1812 года.

- Хорошо. А чего это тебе вдруг стало грустно и обидно? Вроде как мы с тобой обо всем поговорили-договорились, достигли согласия.

- Я не знаю, - последовал стандартный ответ, вовсе не означавший, что Данька действительно не знает. Он взял папину руку обеими ладошками. Всё, что кружилось в голове, нужно было собрать в одно целое и как-то всё объяснить. - Я не хочу, чтоб меня лупили... - тихо сказал он. - Я маме сказал, что надо попробовать хоть немножко, а она не хочет. - Данька попытался заглянуть папе в глаза, но в темноте их было не видно. - А ты?

[Олег Макарович]

- Я не знаю. Я не хочу, чтоб меня лупили... - тихо сказал он. - Я маме сказал, что надо попробовать хоть немножко, а она не хочет. А ты?

Олег вздохнул. Этот разговор возникал у них не в первый раз и явно не в последний. Бесконечно повторять одни и те же аргументы не хотелось.

- Дань, мы ж это уже столько раз обсуждали.Ну хорошо, представь себе, что сегодня я бы за ремень не взялся. Сейчас я еще на тебя сердился бы, ты понимал бы, что виноват и тоже расстраивался. Кроме того, как-то тебя все равно пришлось бы наказать. Как? Не разговаривать с тобой неделю, как делает дядя Костя с Игорем? Тебя такое больше устраивает?

[Данька]

Данька вздохнул еще горше. Всё это он уже слышал и не раз. И каждый раз соглашался с папой, что, действительно, ремень куда лучше долгого заточения дома, лишения компа и телека или долгие «неразговоры». Но на этот раз у Даньки была новая мысль. Он отпустил папину руку - для выражения своих мыслей ему нужны были руки... даже в темноте.

- Пап, ну, я же ведь и так понял, - тихо сказал он, ковыряя дырку в домашних шортах. – Я ж понял, что грубить было нельзя, что надо вежливо с женщинами. Ты ж говорил, что лупишь, потому что я по-другому не понимаю. А сейчас-то я понял, - Данька говорил всё громче. – Так чё вообще наказывать, если я и так понял? Я уже большой, между прочим. Со мной и словами можно! - в голосе зазвенела обида.

[Юлия Викторовна]

- Не переживай, Юль, обойдется. - Постарался утешить жену Олег. Он еще раз ласково чмокнул жену в макушку и встал.
- Сейчас пойду и выужу нашего отшельника из бочки, поужинаем спокойно вместе.

- Удачи, - я посмотрела вслед удаляющемуся мужу и тяжело вздохнула, хотелось верить, что вскоре мужская половина семейства Массориных вернётся на кухню в хорошем настроении.

[Олег Макарович]

- Уфффф... - Папа озабоченно потер лоб ладонью. Надо было искать новые аргументы.
- Дань, дело-то все в тебе, неужели сам не понимаешь? - Сказал он спустя какое-то время. - Ну сам подумай. Тебя ж никто не наказывает за то, что ты вроде как " не понял". В том-то и проблема, что все ты понимаешь, только вот поступаешь... а то ты сам не знал, что орать на медсестру не стоило. И что?
Наказания-то нужны не для того, чтобы ты понял, как нельзя поступать - ты у нас и сам не идиот. Они для того, чтобы в СЛЕДУЮЩИЙ раз ты хоть на минуту задумался , прежде чем косячить. Как только тебе это удастся - задуматься и удержаться, проблема разрешится сама собой.

[Данька]

Пришел Данькин черед задуматься. Вообще-то папа был, конечно, прав. Но... все-таки не прав.

- Па, ну... – Данька замолчал. Ну, как спорить с папой, когда у него такие железные аргументы. - Ну, я ж не просто так на нее орал. Мне больно было вообще-то... – укоризненно напомнил он. - Ну, пап, ну... Ну, нельзя что ли хоть попробовать... – в Данькином голосе появились легкие нотки отчаяния. Он погрустнел и снова уткнулся подбородком в коленки.