Это ведь сон, правда?

[Лена Маревич]

- Ну-ка прекратили разговоры и пошли! - прикрикнул евнух на девочек, - Вам что было велено?

- Вот еще! Евнух раскомандовался! Вы, Борис Михайлович, жена визиря? Нет. Я жена визиря. Мы жена визиря... - поправилась Ленка. - Ксюха, подвинься, - втиснувшись рядом с подругой на большой трон, она важно задрала нос. - Мы и будем командовать!

[Ксения Гордеева]

- Ну-ка прекратили разговоры и пошли! - прикрикнул евнух на девочек, - Вам что было велено?

- Вот еще! Евнух раскомандовался! Вы, Борис Михайлович, жена визиря? Нет. Я жена визиря. Мы жена визиря... - поправилась Ленка. - Ксюха, подвинься, - втиснувшись рядом с подругой на большой трон, она важно задрала нос. - Мы и будем командовать!

- Точно! - деловито согласилась Ксюха, пододвигая свой зад. Обняв подругу за шею, она важно скомандовала:

- Принеси нам сначала прохладительных напитков, а то жарко. Верно, Ленка, - обратилась девчонка к подруге. - А что дальше, мы подумаем...

[Борис Михайлович Зайцев]

- Вы, видать, здешних порядков не знаете. У нас за непослушание плеть полагается. Так что если не хотите испробовать в первый же день, живенько встали и пошли.

[Ярик]

- Вы, видать, здешних порядков не знаете. У нас за непослушание плеть полагается. Так что если не хотите испробовать в первый же день, живенько встали и пошли.

- Чего сразу плеть-то? - Моментально сник Ярослав. - Уже иду. Куда идти-то?

Сам того не заметив Яровский снова поменял внешность. Его европейский костюм превратился в короткую безрукавку и азиатские шаровары и кушаком на поясе.
Оглядев себя Ярка остался довлоен своей внешностью.
Даже повеселел.

[Лена Маревич]

- Вы, видать, здешних порядков не знаете. У нас за непослушание плеть полагается. Так что если не хотите испробовать в первый же день, живенько встали и пошли.

- А сажать на кол за губораскатывание у вас не полагается? - тут же нашла что возразить Ленка, начиная потихоньку зеленеть от раздражения. Назойливость нежелательных типов какое-то время можно сносить равнодушно, а потом возникает сильное желание стукнуть их молотком по лбу.

[Ярик]

- А сажать на кол за губораскатывание у вас не полагается? - тут же нашла что возразить Ленка, начиная потихоньку зеленеть от раздражения. Назойливость нежелательных типов какое-то время можно сносить равнодушно, а потом возникает сильное желание стукнуть их молотком по лбу.

- Ленок, прикуси язычок. - Порекомендовал Яровский, поправляя кушак так, чтоб узел был на боку. Не хватало только чалмы с пером и кривого кинжала на поясе.
И наложницы.
Ярик внимательно посмотрел на Маревич.

[Ксения Гордеева]

- Вы, видать, здешних порядков не знаете. У нас за непослушание плеть полагается. Так что если не хотите испробовать в первый же день, живенько встали и пошли.

- А сажать на кол за губораскатывание у вас не полагается?

- Эй! - возмутилась и Ксюха, - А ты ничего не перепутал?! Кто ваще здесь и кому подчиняется?!

[Борис Михайлович Зайцев]

- А сажать на кол за губораскатывание у вас не полагается?

- Мне придется сейчас позвать стражу и вас уволокут силой, - пригрозил евнух и указал на колокол в виде огромного медного таза, висевшего в углу с привязанной к нему калатушкой, - А вечером вас будут сечь за непослушание. Так у нас заведено. Ну так как? Пойдете сами или ... ?

- Эй! - возмутилась и Ксюха, - А ты ничего не перепутал?! Кто ваще здесь и кому подчиняется?!

- Вам подчиняются только слуги. А я, Его Святейшеством Великим Визирем, был назначен смотрителем гарема еще до его создания. Так что вы должны повиноваться мне.

[Гамаль]

- Мне придется сейчас позвать стражу и вас уволокут силой, - пригрозил евнух и указал на колокол в виде огромного медного таза, висевшего в углу с привязанной к нему калатушкой, - А вечером вас будут сечь за непослушание. Так у нас заведено. Ну так как? Пойдете сами или ... ?

- Зачем силой, мой господин? - убаюкивающим тенором произнес Гамаль, который быстро насытился и сейчас был бы не прочь вздремнуть. - У нас есть более действенные методы, - верблюд уже знакомо причмокнул, и на том месте, где только что стоял слуга Ярофат, осталась валяться одна набедренная повязка.

[Лена Маревич]

Верблюд уже знакомо причмокнул, и на том месте, где только что стоял слуга Ярофат, осталась валяться одна набедренная повязка.

- Э-ээээ! Куда Яровского? Верни! Козел! То есть верблюд! - Ленка бы за сто лет не придумала убедительную отговорку, зачем ей вдруг срочно потребовался Яровский, но чисто из духа противоречия творящемуся беспределу она возмущенно топнула ногой. - Дурак парнокопытный! Ты не имеешь права! Ты не можешь такое делать!!!

[Гамаль]

- Э-ээээ! Куда Яровского? Верни! Козел! То есть верблюд! - Ленка бы за сто лет не придумала убедительную отговорку, зачем ей вдруг срочно потребовался Яровский, но чисто из духа противоречия творящемуся беспределу она возмущенно топнула ногой. - Дурак парнокопытный! Ты не имеешь права! Ты не можешь такое делать!!!

Сколько осуждения и обиды читалось в верблюжьем взгляде!..
- Я все могу, о госпожа! - Гамаль подошел ближе к женам визиря, укоризннено на них взирая, и опять причмокнул. - Видите?

[Лена Маревич]

- Я все могу, о госпожа! - Гамаль подошел ближе к женам визиря, укоризннено на них взирая, и опять причмокнул. - Видите?

- Видим что? - сердито рявнула Ленка и, чтобы верблюд-губошлеп во время своих колдовских причмоков не отгрыз ей ноги, на всякий случай подобрала их под себя. - Ксюха, ты что-то видишь?.. - но вместо Ксюхи ее ждал новый сюрприз. - Ой!!! Ксю... Барабанова?! Ты-то че здесь делаешь? Где?...

[Барабанова Полина]

Полька завалилась на кровать, раскрыв новый параграф учебника истории. Обычно дочитать до конца девчоке не удавалось и на середине она проваливалась в свои мысли. Ну ладно, чё тут, посмотрим...
"Древнейшие из сохранившихся южноарабских надписей восходят, вероятно, к первым векам I тыс. до н. э. и свидетельствуют о высокой культуре южноаравийских царств, в первую очередь Сабейского государства..."

- Ксюха, ты что-то видишь?.. - но вместо Ксюхи ее ждал новый сюрприз. Ой!!! Ксю... Барабанова?! Ты-то че здесь делаешь? Где?...

-А-А-А!-пронзительно визжа, Барабанова пыталась понять, что же происходит. Одеяло "съедало" её, втягивая внутрь. Полинка сразу вспомнила сцена из Фреди Крюгера, и она заголосила ещё громче. -Помогите-е-е! Маревич спаси-и меня, А-А-а!-вопила она появившемуся откуда-то сверху Ленкиному лицу. -Верблюд в смо... ,-Полинка так и не договорила, только сильно ущипнула себя за руку. Ещё раз, а затем ещё... Вместо Ленки под носом, как не странно, подушка не появилась. Тогда закрыв глаза Барабанова запричитала:
-Этой рай? нет? Господи, верни-и меня назад , я хорошо учусь и... и... и маме помогаю!-убрав ладошки от лица, девчонка оглядела результаты своих молений, но увидела Любимцева. И все встало на свои места . Ну кто ещё во всем это может быть виноват?
-Любимцев! Это НЕ СМЕШНО,-прочеканила она, быстро перестань дурачиться и верни меня!-в промежутках между руганью, Полинка ошарашенно озиралась по сторонам, ища хоть что-то знакомое и успокаивающее. Но все окружающее только путало мысли. Барабанова тихонько вставила своё самое желанное предположение:
-Мы в музее, да ?

[Борис Михайлович Зайцев]

- Я все могу, о госпожа! - Гамаль подошел ближе к женам визиря, укоризннено на них взирая, и опять причмокнул. - Видите?

- Что же ты вытворяешь, губастая скотина?! - потеряв учтивость к царскому, да еще и ко всему, волшебному животному, заголосил евнух, - Где та, вторая?! Ты зачем заменил ее? Ты знаешь что нам будет от его святейшества, великого визиря за такие проделки? Он ведь сам ее выбрал!
Главный евнух в ужасе разглядывал новенькую.
- Повернись. Встань боком! - в отчаяньи командовал он, пытаясь оценить насколько заметна потеря, - "Может ее на время в паранжу замотать? Авось попадет в гарем и никто не узнает о подмене?" - смекнул его хитрый умишка.

[Пашка]

На крик вышел Он, сам Али-Паша, великий и премудрый.
- Что за шум а драки нету? - задорно произнес он и сам себе удивился, - "О, Аллах! Неужели это я сказал?"
Впрочем раздумывать долго о сказанном он не стал, ему глаза сразу бросилось что-то мелкое и писклявое.

-Любимцев! Это НЕ СМЕШНО

- Стража! - коротко и громко прокричал он, и в тот же миг четверо янычар, вооруженных огромными кривыми мечами, вбежали в заллу и остановились как вкопанные возле своего господина, - Отрубите вот этой голову! - скомандовал Али-Паша, указав на незнакомую нарушительницу его покоя.