И пожнем, и засеем, и вспашем

[Данька]

"Сознаваться" и объяснять было ужасно трудно - а ну как мама решит додать причитающееся? Даже под один последний удар ложиться было... неохота.

- Ну... - Данька еще раз вытер мокрые глаза тыльной стороной ладошек, - должно же было быть пятнадцать... - Данька горестно вздохнул: - А было четырнадцать.

[Юлия Викторовна]

- Ну... - Данька еще раз вытер мокрые глаза тыльной стороной ладошек, - должно же было быть пятнадцать... - Данька горестно вздохнул: - А было четырнадцать.

- Ах вот оно что... - я с уважением и восхищением смотрела на сына. Я не сомневалась в том, что выдала все 15, но вопрос сейчас стоял не в этом, меня просто поразила честность и смелость сына в такой ситуации, это ведь надо решиться, чтобы сказать такое, особенно учитывая то, как нелегко ему давался каждый удар. - Знаешь, Дань... Если бы я тебе его не додала, я бы сейчас обязательно его простила, - голос даже еле заметно дрогнул от нахлынувших чувств, но было 15, так что прощать собственно говоря нечего.

[Данька]

- Да? - Данька обрадовался сразу ТРЁМ вещам. Во-первых, оказывается, он сам сбился, во-вторых, мама БЫ простила последний, а в-третьих... ВСЁ! Наконец-то всё кончилось. На Данькиной слегка зарёванной морденции растянулась улыбка...

Теперь можно было заняться оценкой повреждений. Данька обстоятельно вытер глаза, чуть поерзал, усаживаясь поудобнее.

- Видишь, да? - он демонстративно потёр попу. - Я от боли даже считать разучился! - он картинно насупился, но попа болела вполне реально. Данька продолжал ощупывать попу. Под пальцами совершенно явственно ощущались вспухшие полоски. На его лице отчетливо читалось любопытство естествоиспытателя.

- Блин... больно лупится! - задумчиво сказал Данька с уважением то ли к маме, то ли к розге в голосе. Изучив и ощупав всё, что хотел, он перешел в контр-наступление.

- Вот блин, у всех предки, как предки. Ремнем там... или еще чем-нибудь. А вы... - Данька сокрушенно покачал головой. - Папка палкой, ты блин ветками всякими... это ж... вообще ужас какой-то!

[Юлия Викторовна]

Как только сын услышал подтверждение о том, что это всё, личико его сразу посветлело, исчезла угрюмость и напряжённость, в общем ребёнок ожил, хоть и старался строить тут из себя обиженного.

- Больно, Дань, а как ты хотел? Не больно лупить не имеет смысла, ты ж это и сам понимаешь. Но ты держался молодцом, - похвалила я сына, - я видела как тебе трудно было.

Я разглядывала Даньку и никак не могла понять, куда в один миг делись страдание и боль и появились интерес и любопытство. Он явно изучал последствия порки прутом и свои ощущения от этого. Наверное на такое способен только наш сын.

- Вот блин, у всех предки, как предки. Ремнем там... или еще чем-нибудь. А вы... - Данька сокрушенно покачал головой. - Папка палкой, ты блин ветками всякими... это ж... вообще ужас какой-то!

- Ага, - в тон сыну ответила я, - у всех дети как дети - то двойку принесут, то штаны порвут школьные на площадке, а у нас - то акул кормит, то трактор угонит...

[Данька]

- А я хотел не больно, - грусто и очень искренне вздохнул Данька. После порки в голову полезли всякие полезные мысли. - Нафига я трактор взял, - он вздохнул еще горше, - без плуга...

- Ага, у всех дети как дети - то двойку принесут, то штаны порвут школьные на площадке, а у нас - то акул кормит, то трактор угонит...

- Ага, еще за штаны меня лупить, - проворчал Данька, ерзая на полу перед мамой. ЛЮБЫЕ штаны жили на нём никак не дольше двух месяцев, а зимой, когда по дороге из школы на них активно катались с горки и валялись в снегу, и того меньше. Если бы Даньку пороли за каждую порванную вещь, предки на ремнях точно разорились бы.

Он осторожно опустил попу на пятки, так же осторожно нашел положение, в котором ни одно особо пострадавшее местечко ничего не касалось и снова сжал руки между колен. Он чуть наклонил голову на бок, разглядывая маму с необычного ракурса. После осмысления сказанного мамой ему стало любопытно... как всегда.

- А разве видно, когда трудно терпеть, а когда нет? - Даньке правда было интересно. - Ну, в смысле, тебе. Вот ты разве видишь, когда мне сильно больно, а когда не очень? - когда ИМЕННО ему "не очень" больно, Данька решил не уточнять.

[Юлия Викторовна]

- А я хотел не больно, - грусто и очень искренне вздохнул Данька. После порки в голову полезли всякие полезные мысли. - Нафига я трактор взял, - он вздохнул еще горше, - без плуга...

- Если порка не больная, то это и не порка, - философски произнесла я, отметив про себя, что у сына стали появляться хоть какие-то умные мысли по поводу случившегося, правда не до конца додуманные. - Дань, неужели ты не понял, что дело не в отсутствии плуга?

- Ага, еще за штаны меня лупить, - проворчал Данька, ерзая на полу перед мамой.

- Да знаешь, - несмотря на печальность сего факта, я улыбнулась, - иногда не помешало бы, потому что в таком виде штаны ни у одного ребёнка не оказываются с такой завидной регулярностью.

- А разве видно, когда трудно терпеть, а когда нет? - Даньке правда было интересно. - Ну, в смысле, тебе. Вот ты разве видишь, когда мне сильно больно, а когда не очень? - когда ИМЕННО ему "не очень" больно, Данька решил не уточнять.

- Конечно видно, - выражение стало серьёзным и несколько задумчивым. - Это ведь не только на лице отображается, которое ты по большей части прячешь, твоя боль во всём - в позе, в напряжении, в сжатых кулаках, вытянутых носочках или согнутых коленях, я уж молчу про главную героиню всех этих действ...

[Данька]

- Если порка не больная, то это и не порка. Дань, неужели ты не понял, что дело не в отсутствии плуга?

- Да всё я понял! - немного раздраженно махнул рукой Данька. - Чё тут не понять-то. Но всё равно... нафига был трактор-то без плуга! - он говорил так, будто это мама угнала злополучный агрегат. - Чё б я с ним делал-то!

- Да знаешь, иногда не помешало бы, потому что в таком виде штаны ни у одного ребёнка не оказываются с такой завидной регулярностью.

- Ага! - возмущенно воскликнул Данька. - Я чё виноват, что они рвутся! Мне чё вообще на прямых ногах ходить!? Я и так еле хожу уже! Я ж говорил - надо в школу в джинсах ходить. Вы же на меня костюм напялили, - Данькины всё еще немного красные глаза были наполнены укоризной до краев. - Да еще и с галстуком. Я что, папа?

- Конечно видно. Это ведь не только на лице отображается, которое ты по большей части прячешь, твоя боль во всём - в позе, в напряжении, в сжатых кулаках, вытянутых носочках или согнутых коленях, я уж молчу про главную героиню всех этих действ...

- Фига! - Данька удивленно и уважительно посмотрел на маму. - И ты всё замечаешь!? - вопрос был риторический. - И что? Ты если видишь, что не больно, специально бьёшь так, чтоб было больнее? - непонятно было, удивляется Данька или возмущается. Скорее всего, и то, и другое. - То есть, вот видишь, что мне не больно, да? И ты думаешь, надо посильнее ударить, чтоб... ну, что-нибудь, что видно, сделалось, да?

[Юлия Викторовна]

- Да всё я понял! - немного раздраженно махнул рукой Данька. - Чё тут не понять-то. Но всё равно... нафига был трактор-то без плуга! - он говорил так, будто это мама угнала злополучный агрегат. - Чё б я с ним делал-то!

- Вот уж не знаю, представляю, какое разочарование тебя бы ждало, если бы ты у клумбы понял, что трактор тебе незачем, - у Даньки была такая смешная интонация, будто это не он сам наделал эту глупость, а рассказывал про кого-то другого.

- Я чё виноват, что они рвутся! Мне чё вообще на прямых ногах ходить!? Я и так еле хожу уже! Я ж говорил - надо в школу в джинсах ходить. Вы же на меня костюм напялили, - Данькины всё еще немного красные глаза были наполнены укоризной до краев. - Да еще и с галстуком. Я что, папа?

- Ты бы тон-то сбавил, - Данькины возмущения иногда переходили все границы, - спешу тебе напомнить, что это не мы "заставили", это требование школы - деловой стиль.

- Фига! - Данька удивленно и уважительно посмотрел на маму. - И ты всё замечаешь!? - вопрос был риторический. - И что? Ты если видишь, что не больно, специально бьёшь так, чтоб было больнее? - непонятно было, удивляется Данька или возмущается. Скорее всего, и то, и другое. - То есть, вот видишь, что мне не больно, да? И ты думаешь, надо посильнее ударить, чтоб... ну, что-нибудь, что видно, сделалось, да?

- Я всё замечаю, тут ты прав, но выводы абсолютно неверные. Если я вижу, что тебе очень больно, я стараюсь дать тебе немного больше времени придти в себя, а не больно во время порки просто не бывает, - несколько странно было об этом рассказывать сыну, как-то раньше разговор на эту тему никогда не заходил.

[Данька]

- Вот уж не знаю, представляю, какое разочарование тебя бы ждало, если бы ты у клумбы понял, что трактор тебе незачем

- А типа щас у меня это… - Данька порылся в памяти в поисках антонима к слову «разочарование», …очарование?

- Ты бы тон-то сбавил. Спешу тебе напомнить, что это не мы "заставили", это требование школы - деловой стиль.

Данька вдруг вспомнил, что всё еще сидит перед мамой голышом, и зачем-то кинул испуганный взгляд на валяющийся в углу прут. Мамин переход от шуток к «делу» снова застал его врасплох.

- Я знаю, - негромко буркнул Данька. Стоило, конечно, с мамой поспорить, но получать люлей второй раз уж очень не хотелось. – Можно я оденусь уже? – осторожно спросил он.

[Юлия Викторовна]

- А типа щас у меня это… - Данька порылся в памяти в поисках антонима к слову «разочарование», …очарование?

- Сейчас у тебя прозрение, - объяснила я сыну, надеясь, что доходчиво.

- Я знаю, - негромко буркнул Данька. Стоило, конечно, с мамой поспорить, но получать люлей второй раз уж очень не хотелось. – Можно я оденусь уже? – осторожно спросил он.

- Можно, - я слегка улыбнулась, проследив связь между взглядом в угол и вопросом. - Хотя добавки не будет, можешь не переживать, - натягивать штаны на попу сразу после порки было бы весьма неприятно, но я предоставила Даньке право самому сделать этот выбор.

- Слушай, - Даньке снова стало любопытно. Он чуть склонил голову набок, с любопытством глядя маме в глаза. – А где ты научилась... ну... это... – он слегка кивнул в сторону лавки.

- Что это? - я даже посмотрела на лавку, куда кивнул сын, но яснее от этого не стало.

[Данька]

- Сейчас у тебя прозрение

- Даааа уж… - Данька грустно вздохнул. Прозрение было то еще! Ну, какого черта надо было брать трактор… да еще и у... - А дядь-Коля там сильно сердится? – грустно спросил он.

- Можно. Хотя добавки не будет, можешь не переживать.

- А я и не переживаю, - слегка смутившись, хмыкнул Данька, стараясь выглядеть как можно более независимо. Он измерил расстояние до одежды… неа, не дотянуться… Сопя и краснея, Данька поднялся и шмыгнул в угол, где бросил одежду. Выбор, что оставить на обозрение, решился в пользу попы. Данька отвернулся в угол и быстро натянул трусики. Потом, быстро потерев саднящую попу, влез в шорты. Повернувшись обратно к маме, он нагнулся и потянулся за кроссовком. Шорты натянулись, напомнив попе о недавних «приключениях».

- Блин... больно, между прочим… - Данька укоризненно посмотрел на маму.

Он поднял с полу оба кроссовка и подошел к сидящей на лавке маме. Бросив кроссовки на пол, он осторожно присел рядом... поерзал, прислушиваясь к ощущениям… теперь нужно было в полной мере дать маме понять, какую непоправимую ошибку она допустила.

- Когда вы научитесь уже словами объяснять! – заворчал Данька, впихивая ногу в неразвязанный кроссовок. – Чуть что – сразу блин лупиться надо!

[Юлия Викторовна]

- Даааа уж… - Данька грустно вздохнул. Прозрение было то еще! Ну, какого черта надо было брать трактор… да еще и у... - А дядь-Коля там сильно сердится? – грустно спросил он.

- А сам-то как думаешь? - честно говоря, мне совсем не хотелось сейчас обсуждать это, хотя вроде этот вопрос уже был решённым. Почему-то мне казалось, что долго ещё будут мне этот трактор вспоминать, передавая один другому ужасную историю, которая через пару дней уже мало будет похожа на оригинал.

- Блин... больно, между прочим… - Данька укоризненно посмотрел на маму.

- Могу тебе только посоветовать подойти к зеркалу и посмотреть на себя так, как ты сейчас пытаешься на меня. Потому что все претензии только к тебе. Не думает голова - расплачивается попа, - не первый раз я уже это повторяла Даньке, но история повторялась.

- Когда вы научитесь уже словами объяснять! – заворчал Данька, впихивая ногу в неразвязанный кроссовок. – Чуть что – сразу блин лупиться надо!

- Данечка, - вроде бы ласковое обращение прозвучало более чем угрожающе, - я бы на твоём месте не выступала, а делала выводы, а то ты умный не там где надо. - Очень я не любила когда сын начинал строить из себя жертву.

[Данька]

- А сам-то как думаешь?

- Думаю, сильно… - Данька вздохнул еще горше. - Лана... я ему его чинить помогу! – Данька снова воспрял духом! – Тогда он перестанет сердиться!

- Данечка, я бы на твоём месте не выступала, а делала выводы, а то ты умный не там где надо.

- Ну, мааааааам, - Данька ткнулся лбом маме в плечо. – Ну, чё ты рычииишь, - жалобно провыл он. – Ну, ты ж наказала уже… А пожалеть? – Данька поднял голову и хитро глянул на маму. - Ну, тебе меня разве не жалко? Вот совсем-совсем нисколечко? Знаешь, как больно было! – морденция из хитрой снова стала жалобной. Для усиления эффекта Данька еще раз потер и вправду крепко саднящую попу.

[Юлия Викторовна]

- Думаю, сильно… - Данька вздохнул еще горше. - Лана... я ему его чинить помогу! – Данька снова воспрял духом! – Тогда он перестанет сердиться!

- Хорошее дополнение,- я кивнула, соглашаясь с последней фразой. - Думаю пока тебе ему лучше на глаза не попадаться, а то дядя Коля грооомко ругаться умеет.

- Ну, мааааааам, - Данька ткнулся лбом маме в плечо. – Ну, чё ты рычииишь, - жалобно провыл он. – Ну, ты ж наказала уже… А пожалеть? – Данька поднял голову и хитро глянул на маму. - Ну, тебе меня разве не жалко? Вот совсем-совсем нисколечко? Знаешь, как больно было! – морденция из хитрой снова стала жалобной. Для усиления эффекта Данька еще раз потер и вправду крепко саднящую попу.

- Жалко, - скрывать не было смысла, - за исключением моментов когда ты пытаешься строить из себя невинную жертву, - слово невинную я выделила интонацией, чтобы сын заострил на нём своё внимание. - Ты ж у нас вроде как всё понял и раскаялся, а после этого начинается всё по кругу. Если бы ты понимал слова, я бы с огромным удовольствием вообще забыла о том, что такое порка, только вот не получается, ты не даёшь.

[Данька]

- Хорошее дополнение. Думаю пока тебе ему лучше на глаза не попадаться, а то дядя Коля грооомко ругаться умеет.

- Этт тооочно! – Данька почесал в затылке, предвкушая встречу. Вообще, с дяди Коли станется – может и по шее врезать... Данька задумался...

– Ну, не прятаться же теперь от него, - вслух закончил Данька свои размышления. – Ну, поорет да перестанет... да же? - Данька посмотрел на маму, ожидая подтверждения, что он всё же не погибнет от рук колхозного механизатора.

- Жалко, за исключением моментов когда ты пытаешься строить из себя невинную жертву. Ты ж у нас вроде как всё понял и раскаялся, а после этого начинается всё по кругу. Если бы ты понимал слова, я бы с огромным удовольствием вообще забыла о том, что такое порка, только вот не получается, ты не даёшь.

- Ну, всёёёёёёё, - Данька потерся лбом о мамино плечо, что означало высшую степень раскаяния. – Ну, не ругай меня ужеее! Я не невинная! Но меня надо пожалеть! – он жалобно шмыгнул носом. – Ты или ругай, или лупи! А всё вместе нельзя! Ну… - Данька поднял на маму жалобно-хитрые глаза. – Ты меня будешь жалеть или нет! – он нахмурился.