Попытка не пытка

[Ваня]

Затихший Ванька вдруг представил, что очередной *горячий*, направленный меткой Славкиной рукой вдруг приземлится не на побитую и очень чувствительную задницу а.... На тоже кое что оччень чувствиетельное. От одной такой мысли, случайно забежавшей в опустошенную Ванькину голову, подростку на мгновение стало прохладно и он и поспешно свел коленки вместе. Очень вовремя:

- Шлёп! - удар вышел явно слабее предыдущих, хотя Ванька этого мог и не заметить, после перерыва боль чаще кажется сильнее, чем до.

Каким-то шестым чувством Тальберг понял, почувствовал что щас будет... И заранее сжался, заранее жалобно заскулил. Инсьинктивно желая казаться слабее и меньше - чтобы не били а наоборот... Пожалели может быть даже приласкали... Фига себе приласкали!
- Аххх!!!... - громко простонал Ванька, выгибаясь дугой - боль, щелкнув по заднице, навылет прострелила все тело а потом рикошетом вернулась обратно. Исполнив некое подобие зажигательного танца, Тальберг как-то очень несчастно хныкнул и повел плечами, *закапываясь* в покрывало. Наивный! Как будто можно избежать чего-то плохого или неприятного, если это не видишь?

- Шлёп! - чуть сильнее.

- Аййяяяяяяяяяяя.... Славочка... - отчаянно завихлял разноцветным задом Ванька, до боли (жалкая тень той, другой!)твпиваясь ногтями в собственные локти - только только погасший на ягодицах костер всего двумя глухими шлепками воспламенился с новой силой, и даже та боль что оставалась в промежутках между багровыми вспышками ударов, выбивающих из Ваньки слезы и крики, была вполне достаточна чтобы от нее орать - от самой по себе...

[Славка]

- Аййяяяяяяяяяяя.... Славочка... - отчаянно завихлял разноцветным задом Ванька, до боли (жалкая тень той, другой!)твпиваясь ногтями в собственные локти - только только погасший на ягодицах костер всего двумя глухими шлепками воспламенился с новой силой.

Ваньке уже было всё равно сильно или слабо лупят, точнее нет, сильно конечно хуже, просто и слабые шлепки воспринимались весьма и весьма серьёзно, вон как попа сжалась и тут же после удара заплясали ноги. Вообще, надо сказать, попа Тальберга была уже так вспахана, что пора было и правда завершать, сколько там осталось-то? Три?

- Шлёп!

Полосы были не только красными, но и довольно вспухшими и почему-то я подумал о том, что после, когда друг немного успокоится, ему должно понравиться их трогать...

- Шлёп!

Ведь потом оно конечно болит, но уже совсем не так. Мне-то эта боль неприятна, хоть и терпима, а вот Ваньке похоже именно она и нравится, чудак...

- Шлёп!

Это был последний, завершающий такую длинную порку. Вообще, ничего необычного, сколько там я его раз шлёпнул, около 30 что-то, но по сравнению с его предыдущей, Тальбергу она наверняка показалась бесконечной.

Говорить я пока ничего не стал, лишь сделал пару шагов в сторону и прислонился спиной к шкафу, давай Ваньке время придти в себя.

[Ваня]

- Шлёп!

- Ааа! - отозвался Ванька, взбрыкивая и медленно елозя животом по покрывалу.

Полосы были не только красными, но и довольно вспухшими и почему-то я подумал о том, что после, когда друг немного успокоится, ему должно понравиться их трогать...

- Шлёп!

- Аааааа! - может и понравилось бы, да только до этого пока что было, как до Китая... Безумно далеко - так, что Ваня почти и сам уже в это не верил. Гораздо ближе и больше - не говоря о том, что страшнее - была перспектива умереть на этом самом месте от боли...
Перспектива была конечно туманной - Тальберг наивно полагал, что он все ж-таки нужен Громову живым... Но пока в тумане находился сам Ванька - красновато-черном, тяжелом, плотно прижимающем непослушное и тяжелое тело, руки и ноги к кровати...

Ведь потом оно конечно болит, но уже совсем не так. Мне-то эта боль неприятна, хоть и терпима, а вот Ваньке похоже именно она и нравится, чудак...

- Шлёп...

- Оууу.... Больнооо!!! - взвизгнув, пролепетал Ванька и подскочил на кровати, треснулся головой об спинку дивана, зашипел, обалдело затряс головой и тут же уткнул мокрое лицо обратно, жалобно всхлипнул...
То, что все кончилось, Ванька понял отнюдь не сразу - счет ударам он потерял давным-давно и даже не бумал возобновлять его после перерыва - не до того было.
Да и ничего, в общем, не изменилось - боль по-прежнему кипела и клокотала на Ванькиных расчерченых разноцветнымт полосами половинках, сам он все также захлебывался слезами, слюнями и соплями...
Даже характер боли почти не изменился - отхлынувшая после последнего шлепка волна огня ощущалась примерно также, как то уже было само по себе, осталось от прошлых ремней...
Только спустя минуту или около того Тальберг, наконец, окончательно понял, что его порка кончилась, и даже как ему показалось, разглядел сквозь мутную пелену отошедшего в сторону Славку...
*Все!* - обрадованно охнул Тальберг но практически моментально расстроился обратно, разглядев в руке друга ремень и сделав вывод что все еще может продолжиться...
Однако ничего - ни страх, ни угрозы или даже грубая сила не могли оторвать Ваньку от того, о чем он так давно (долгие часы, по его прикидкам!) мечтал:
едва только порка кончилась, мальчишка, хныкая от нестерпимого жара, принялся к облегчению своих страданий, прикладывая холодные ладони :ye: к бугрящейся коже и громко плача - от боли, от жалости к себе и от стыда...

[Славка]

- Оууу.... Больнооо!!! - взвизгнув, пролепетал Ванька и подскочил на кровати, треснулся головой об спинку дивана, зашипел, обалдело затряс головой и тут же уткнул мокрое лицо обратно, жалобно всхлипнул...

Я чуть было не выкрикнул "Осторожней!", но потом подумал, что прозвучало бы несколько странно - сам луплю нещадно и тут же предупреждаю, что об диван больно.

Что сейчас делать я не знал, пролый раз не запомнился, зато я отлично понял, что не знаю и про дядю Серёжу, настолько мне не до него в такие моменты, что я и не обращал внимания. Я знал только, что иногда он сразу уходил, но я в своей комнате, идти особо некуда, да и не хотелось оставлять Ваньку одного.

Я не знал как Тальберг относится к жалости, но я наконец-то дал себе волю и глядя на его попу еле сдерживал себя, чтобы не сходить за мокрым полотенцем. Ванька правда сам нашёл способ облегчить страдания, руками прижимая бугристую поверхность, и хоть это и мелочь, всё равно легче становится.

- Хочешь холодное что-нибудь принесу? - не выдержал я и спросил всё ещё всхлипывающего друга. - Или попить?

[Ваня]

- Хочешь холодное что-нибудь принесу? - не выдержал я и спросил всё ещё всхлипывающего друга. - Или попить?

- Ууггуууууу... - несчастно прогудел Ванька голосом обиженного пятилетки. Обиженного - или наказаного - это пожалуй, ближе было к истине. Самим собой...
Если подумать, то все на самом деле сами себя наказывают, когда фигню творят, за которую их потом можно... Ну, пороть.
Во рту и в самом деле все пересохло - поверить было нельзя, что только что был полный рот слюней... И в то что большей частью они остались на подушке друга тоже... Увидав напротив своего лица мокрое пятно, Ванька зажмурился от стыда. Краснеть было дальше некуда, щеки и уши и так уже горели огнем почище чем задница.
А еще подростку было очень жарко, тело лихорадочно болело, мышцы то и дело сводило какими-то полуспазмами непонятными.. И - больно, больно, больно...
Пальцы и ладони быстро согрелись об раскаленную попу, и перестали приносить хоть какое-то облегчение, а от малейшего давления натянутая на распухшую (минимум раза в два!) задницу кожа (твердая и действительно сама по себе горячая, бог знает почему) казалось, была готова лопнуть. Ничуть не легче было и ногам - ну то есть не ногам, а бедрам - тонкая будто пергамент, воспаленная кожа всего от нескольких ударов (все они наложились один на другой и даже не все ограничивались бедрами - все же своей целью Славка имел задницу... ), и там тоже все нудно, громко и нестерпимо крутило, пекло, зудело...
- Попи-ить... Пожалуйста! - абсолютно без интонацй, как какая-то машина попросил Ванька, будто в полусне поворачиваясь на бок. Дыхания все еще иногда не хватало, поэтому у него проскальзывали еще всхлипы...
И, что самое странное - и неприятное, даже обидное - ни следа того, что организму полученые горячие пошли на пользу... Ну, то есть - что понравилось..

[Славка]

- Ууггуууууу... - несчастно прогудел Ванька голосом обиженного пятилетки.

Понять что-либо из такого "развёрнутого" ответа было сложно, но хоть не послал и то ладно, а то кто его знает, что там у него на уме - вдруг я перестарался. Я несколько даже испугался этого, но потом подумал, что может быть так даже и лучше было бы, чтобы ему совсем-совсем сегодня не понравилось, тогда он больше и не захочет никогда. Поэкспериментировали и забыли.

- Попи-ить... Пожалуйста! - абсолютно без интонацй, как какая-то машина попросил Ванька, будто в полусне поворачиваясь на бок.

Пока я мечтал, Ванька точнее обозначил свою просьбу, видимо решив, что я ничего не понял, раз не двигаюсь с места. Тут же развернувшись, я пошёл на кухню и налил в кружку компота, зачерпнув прямо из кастрюли, стоящей на плите - мама вчера варила, потом подумал и всё-таки намочил полотенце в холодной воде, всё хуже не будет.

Тальберг продолжал всхлипывать, я правда думал, что это больше от жалости, чем от боли, всё же когда перестают лупить, всё становится более чем терпимым, но всё равно его жалко было.

Заботливо прикрыв его распухший зад полотенцем, я протянул ему кружку:

- Вот, на попей.

[Ваня]

Заботливо прикрыв его распухший зад полотенцем, я протянул ему кружку:

- Вот, на попей.

Ванька, все еще жалобно похныкивая извернулся, чтобы на всякий случай посмотреть чем там занимается вернувшийся с кухни друг - мало ли что... Вона, как налупил... Болииит!
Никакой опасности Славик не представлял - ремень куда-то делся, вместо него была хорошо знакомая зеленая кружка с небольшим сколом на ободе и какая-то тряпка. на лице гуляла встревоженно-сочувственая, озабоченая улыбка - похоже, Славка сам не рад был делу рук своих...
*А говорил - ложись, я еще не закончил!* - беззлобно припомнил Ванька, еще раз отрывисто всхлипнув, и обессилено опустился на покрывало, тихонько поскрипывая зубами - так ему казалось, что болит чуть меньше, и подсунув одну руку под подбородок, второй продолжил усилено разглаживать альпийский рельеф на заднице.
Совершенно неожидано что-то мокрое коснулось Ванькиного запястья что он незамедлительно расценил как требование убрать руку. С нажимом потерев пару раз особенно твердое и горячее местечко, паренек неохотно отвел лапу в сторону и громко, обижено-настрожено засопел, ожидая подвоха. Больше по складу характера, чем по каким-нить адекватным причинам - внутри Тальберг был уверен, что ничего такого от Громова ждать нельзя...
В то же время, о себе очень навязчиво напроминала жопа - мол, не ждал не ждал и кааак дождался!!... В любом случае, сил сопротивляться не было, все куда-то пропало а тело налилось какой-то жадной тяжестью... Даже если бы Славка вдруг вознамерился бы продолжить, Ваня бы даже и не подумал сопротивляться, настолько он измучился и устал...
Однако на сей раз ничего плохого в том, что Ванька покорился чужой воле не было - Славка принес долгожданное облегчение - это как раз вот ту тряпочку...
Тальберг облегченно вздохнул, невольно поежился от прикосновения ледяной тряпки, и медленно размяк, расслабил измученное тело. Жгуче-пульсирующая, всеобьемлющая боль отступила, окончательно уступив место щипанию и жжению... Это было легче и не так сильно больно, но удавольствие все равно не появлялось...
Дрожащими пальцами охватив божествено-холодную кружку, Ванька глотнул чуть-чуть, закашлялся, удивившись, почему это вода такая сладкая...
-Сп-ппасиб-бо!...

[Славка]

Тальберг облегченно вздохнул, невольно поежился от прикосновения ледяной тряпки, и медленно размяк, расслабил измученное тело. Жгуче-пульсирующая, всеобьемлющая боль отступила, окончательно уступив место щипанию и жжению... Это было легче и не так сильно больно, но удавольствие все равно не появлялось...
Дрожащими пальцами охватив божествено-холодную кружку, Ванька глотнул чуть-чуть, закашлялся, удивившись, почему это вода такая сладкая...
-Сп-ппасиб-бо!...

Я заметил с какой неохотой Ванька убрал руку с попы, вообще я тоже частенько, если не сказать всегда, прикрывал многострадальную поверхность руками, пытаясь хоть так добиться облегчения. Но сейчас Тальберг почувствует, что мокрое полотенце - это намного круче.

- Ну как, полегче? - спросил я, услышав это выдавленное спасибо. - Жив?

[Ваня]

Полотенце стопудово было намного лучше - правда, было немножко прохладно и от шеи вниз по телу тут же пошли колючие мурашки.. Даже зябко стало. Но после ремня... В общем, как садовый душ летом получилось - боль постепенно и незаметно отступила на второй план, притихла.
Не совсем, конечно - даже в прошлый раз оно прошло совсееем не сразу, а уж сейчас.. Сейчас... Хотя бы стало понемногу появляться местечко для других мыслей и ощущений..
*Я же просил остановиться... А он сказал что закончить.. - было первой мыслью подростка - зачем? Ему-то это зачем?..*

- Ну как, полегче? - спросил я, услышав это выдавленное спасибо. - Жив?

- Полегче, блин... - недовольно отозвался Ванька все еще звонким голосом, и с обидой поинтересовался, взяв кружку обеими руками:
- Знаешь, как больно!?..

[Славка]

- Полегче, блин... - недовольно отозвался Ванька все еще звонким голосом, и с обидой поинтересовался, взяв кружку обеими руками:
- Знаешь, как больно!?..

- Знаю, - Ванька бухтел, но не огрызался и не злился, по крайней мере мне так казалось и это было хорошо. - Знаю, - ещё раз повторил я, - теперь и ты знаешь, - очень хотелось спросить как ему эта порка, но ещё было не время, рано, но спросить надо было однозначно. - Через 10 минут перестанет болеть, если без движения лежать, ну а так конечно поболит ещё, - вряд ли я открыл ему истину, он же уже один раз пережил порку, правда тогда было гораздо слабее, просто надо же было что-то говорить.

[Ваня]

- Знаю, - ещё раз повторил я, - теперь и ты знаешь.

Ванька пристыженно проглотил уже выдуманный обличительный речь на тему как емутеперь больно и плохо, и смущенно опустил глаза, вообразив вдруг что друг умеет читать мысли... После порки, под акомпанемент неприятного жжения мерещилось и думалось- что в этот раз что в тот - всякая бредятина..
В общем, с учетом того что Славка действительно знал что это такое, споры на эту тему показались подростку в данный момент неуместны - но он пообещал себе на будущее что обязательно выясниь, почему ж это Громов не хотел останавливаться...
*Хм... Ты он знает, я знаю... Еще наверное и добрая половина соседей знает, что там и как?

- Через 10 минут перестанет болеть, если без движения лежать, ну а так конечно поболит ещё, - вряд ли я открыл ему истину, он же уже один раз пережил порку, правда тогда было гораздо слабее, просто надо же было что-то говорить.

В прошлый раз - Тальберг теперь сравнивал ощущения во всем - ему не показалось, что больно было всего десять минут... Хотя резкость ощущений пропала быстро, но он тогда с горящей от шлепков задницей помнится так и понесся в ванную...
Вспоминать об этом казалось странно - *друг* сжался до прям-таки микроскопических размеров, сама мысль о том чтоб встать вызывала боль а об онанизме Тальберг даже и думать не мог - бешеная пульсация крови в висках, не допускала приятных мыслей в принципе, а на голову будто село что-то большое... И вертелось, вертелось, вертелось...
Ваня сморщился, положил голову на сложенные домиком руки, повернулся, чтоб видеть друга и чуть улыбнулся - одними только глазами, красными, опухшими (веки зудели, все это очень напоминало алергию - тогда глаза тож чесались...) и заплакаными:
- Да? А мне кажется, что я так и помру... - вытереть с лица влагу подросток почему-то так окончательно и не решился, и чувствовал сейчас как на щеках медленно сохнет соленая влагаю

[Славка]

- Да? А мне кажется, что я так и помру... - вытереть с лица влагу подросток почему-то так окончательно и не решился, и чувствовал сейчас как на щеках медленно сохнет соленая влагаю

То ли Ванька продолжал давить на жалость, то ли и сам себя таким ощущал, но выглядел он очень соответствующим образом. Я правда напомнил себе, что его никто не заставлял, но в этот раз не помогло.

- Ну что, неужели всё настолько плохо? - вообще, пожалеть себя милое дело после порки, но и облегчение должно быть колоссальным - ведь больше не лупят, всё, ВСЁ...

[Ваня]

- Ну что, неужели всё настолько плохо?

Плохо!? ПЛОХО!? Да все полный П@@@пц!!
Тальберг с тихим стоном пошевелился. Его мораль никогда не подразумевала *молчать и терпеть*, ему всегда - с самых мелких лет - нужно было поделиться с кем-то близким всем-всем - и хорошим и плохим.
Сейчас было плохое...
- Славк... А почему ты не остановился, когда я просил?.. Мне было так больно! - напоследок посетовал подросток, несчастно хлюпнув носом.

[Славка]

- Славк... А почему ты не остановился, когда я просил?.. Мне было так больно! - напоследок посетовал подросток, несчастно хлюпнув носом.

Вообще я ждал этого вопроса, правда не думал, что Тальберг так быстро об этом заговорит. Но, собственно, скрывать мне было нечего. я присел рядом с Ванькой на диван, перевернул полотенце другой стороной, по опыту зная, что нагревается оно довольно быстро и спросил вместо ответа:

- Ты ведь хотел получить настоящую порку, а не игру?

[Ваня]

- Ты ведь хотел получить настоящую порку, а не игру?

Когда друг присел рядом, Ванька на мгновение напрягся, втянул голову в плечи - не сам, не осознано.. Тело как бы само испугалось, что ли?... *Не важно...* Тальберг это понял, и устыдившись такой своей реакции повернулся чуть-чуть на бок.
Зажмурился, когда Славик стал трогать его попу... Ойкнул:
- Холодно... - от соприкасания с раскаленными булками Ваньки тряпка нагревалась моментом и это было непривычно холодно...
Холодно, зато приятно - почти что расслабляюще... Почти как будто ничего и не было блин... *Еще бы на лицо такую положить, и вообще класс был бы!...*
- Хотеел... - без энтузиазма признал Ванька сам факт; но сказано это было такими интонациями что и дурак бы понял намек:
*Ну что, не видишь че ли - человек дурак!... У самого-то мозги есть!?*