Главное - не победа, главное - участие!

[Юрий Васильевич]

В мои планы не входило продолжение процедуры, мне было достаточно обозначить позицию и расставить всё по своим местам, только вот понял ли это Романов?

- Ну что, продолжаем? Или этого достаточно, чтобы ты борзометр подкрутил на минимум? - судя по тому, что на предыдущий мой вопрос Паша не ответил, то предпочитал он войну, а мне вот этого очень не хотелось, очень я надеялся на мирное завершение поездки, а она ещё не успела начаться, как на тебе.

[Павел Романов]

- Ну что, продолжаем? Или этого достаточно, чтобы ты борзометр подкрутил на минимум?

- Хватит... - посопев, согласился мальчишка, крепко стискивая щиколотку Васильича пальцами - когда-то кто-то ему говорил, что там была где-то какая-то болевая точка... Тут? Или тут?... Блин.
Мальчишке было очень стыдно и обидно - но злости по-прежнему не было. Он сам терялся в догадках, почему так, - фак был факт...
- Я буду Вас слушаться, Юрий Васильевич! - глухо пробормотал Пашка слова, подверждающие свое согласие на сотрудничество, и раслабился, куклой повис на коленке физрука, мол, наказывайте, я не против, только... *Потому что в Москву поеду только с кубком - в противном случае сбегу, так и знайте...*
- Беспрекословно! - прозвучало посленим ударом по последнему гвоздю в крышке гроба Пашкиной независимости.

[Юрий Васильевич]

- Хватит... - посопев, согласился мальчишка, крепко стискивая щиколотку Васильича пальцами.

- Замечтально, - я искренне порадовался, что Романов не стал валять дурака дальше, непонятно было только для чего он щупает мои ноги, - и давай, ногу отпускай, я ещё понимаю больно было бы, так хватался бы, а так-то чего там забыл?

- Я буду Вас слушаться, Юрий Васильевич! - глухо пробормотал Пашка слова, подверждающие свое согласие на сотрудничество, и раслабился, куклой повис на коленке физрука, мол, наказывайте, я не против, только... - Беспрекословно! - прозвучало посленим ударом по последнему гвоздю в крышке гроба Пашкиной независимости.

Это пожалуй уже было лишним, точнее, если бы это было действительно так, хотя бы на время поездки, я бы порадовлся, но это настолько было не в духе Романова, что я позволили себе не поверить, хотя Пае этого не сказал:

- Я запомнил твои слова, - в принципе можно было считать это обещанием и напомнить ему, если что, - вставай.

[Павел Романов]

- Замечтально. и давай, ногу отпускай, я ещё понимаю больно было бы, так хватался бы, а так-то чего там забыл?

Ничего замечательного подросток в происходящем не видал - стыдно, неприятно и трусы в попу врезаются....
Пашка недовольно поерзал и отцепился от конечности Васильича без лишних возражений и разговоров. Освободившейся рукой он тут же принялся наводить порядок в своем гардеробе, расправляя на попе плавочки. Полностью конечно поправить не вышло - для этого нужно было поменять конечность или встатт, но встать по-прежнему не давала лапища физрука.
На реплтку он ответил скорбным многозначительным молчанием.

- Я запомнил твои слова, - в принципе можно было считать это обещанием и напомнить ему, если что, - вставай.

- Да - бросил мальчишка, аккуратно поднимаясь с коленки учителя. Потер попу, угрюмо и обиженно глядя на Васильича, медленно и печально одернул вниз трусы, пригладил волосы и незаетно потер мочки ярко-красных ушей. Снова повторил:
- Да... - и предупредительно осведомился, решив *слушаться* Юрка во всем. Напоказ, разумеется:
- Можно мне сесть?

[Юрий Васильевич]

- Да - бросил мальчишка, аккуратно поднимаясь с коленки учителя. Потер попу, угрюмо и обиженно глядя на Васильича, медленно и печально одернул вниз трусы, пригладил волосы и незаетно потер мочки ярко-красных ушей. Снова повторил:
- Да... - и предупредительно осведомился, решив *слушаться* Юрка во всем. Напоказ, разумеется:
- Можно мне сесть?

Уговаривать Пашку не пришлось, вскочил он сразу и сразу занялся трусами, что ж, понимаю, мало приятного когда они где-то между ягодицами болтаются.

Мельком глянув на попу подростка, я отметил про себя, что даже трёх шлепков хватило, чтобы придать ей розовый оттенок, не хотелось прибегать к этому способу, но результат превзошёл все ожидания, по крайней мере пока. Вот и слушай после этого тех, кто кричит, что детей бить нельзя - ещё как можно.

- Садись, можешь и полежать ещё, - кивнул я наверх, - до прибытия времени вагон, больше часа ещё.

[Павел Романов]

- Садись, можешь и полежать ещё, - кивнул я наверх, - до прибытия времени вагон, больше часа ещё.

- Спасибо! - подчеркнуто-серьезно отозвался мальчишка, опустив глаза. Обида была слишком свежей, чтобы ее можно было вот так... Все же порка - даже ремнем - это хоть и больно и стыдно, но это бывает со всеми - даже и не в гимназии...
А как маленького, на коленках - и шлеп-шлеп по попке... Как с нашкодившим щенком. Гадство!!!
Не расшнуровывая ботинок, мальчишка плюхнулся лицом вниз на так и не использованую никем полку и уткнувшись носом в угол, принялся думать.
Думы у подростка выходили все больше мечтательные - покомандовав пару минут пиратским фрегатом и перерезав с полсотни гнусных и алчных испанцев, Пашка взошел на олимпийский пьедестал и совершил парочку великих подвигов... Молча.

[Юрий Васильевич]

- Спасибо! - подчеркнуто-серьезно отозвался мальчишка, опустив глаза. Обида была слишком свежей, чтобы ее можно было вот так... Все же порка - даже ремнем - это хоть и больно и стыдно, но это бывает со всеми - даже и не в гимназии...
А как маленького, на коленках - и шлеп-шлеп по попке... Как с нашкодившим щенком. Гадство!!!
Не расшнуровывая ботинок, мальчишка плюхнулся лицом вниз на так и не использованую никем полку и уткнувшись носом в угол, принялся думать.

Похоже Пашка дулся, ну конечно, он "только спросил", а его взяли и нашлёпали, небось лежит сейчас думает о несправедливости жизни и о том, почему он такой невезучий.

Трогать я его не стал и с разговорами больше не лез, думать полезно, может и до чего нужного и полезного додумается. Сам я тоже прилёг на кровать, правда, в отличие от Пашки, обувь я всё же снял, устроился на подушке и прикрыл глаза, вполне успею ещё подремать.

[Павел Романов]

Сам я тоже прилёг на кровать, правда, в отличие от Пашки, обувь я всё же снял, устроился на подушке и прикрыл глаза, вполне успею ещё подремать.

Долго так лежать было скучно, и уже через минут десять Пашка стал осторожно посматривать вниз - там, в прикрученом к двери зеркале, было просто замечательно видно что поделывает жестокий палач и сатрап Васильич.
Мальчишка не без интереса пронаблюдал за поведением физрука в естественной среде обитания - вел себя он так, будто его, Пашки и в помине не было. Правда периодически казался мальчишке виноватым...
А потом и вовсе лег... Совсем лег.. И Пашке стало скучно. Поэтому вскоре, сердито сопя, парнишка забрался под одеяло и притих на некоторое время. Не совсем, правда, притих... (Ну надо же чем-то себя занять!? )

[Юрий Васильевич]

Я лежал с закрытыми глазами и прислушивался к звукам вокруг. Вагон ещё похоже спал, обычно по утрам народ не торопился вскакивать, большая часть вылезала из-под одеял только тогда, когда проводница начинала будить. И если раньше это делали заранее, чтобы успеть сдать бельё, то теперь ничего никуда носить не надо, всё можно оставить на месте, они потом уберут, так что и будили буквально за 20 минут до прибытия.

Оставалось прислушиваться к Пашке. Сначала тот лежал тихо, видимо продолжал думать свои думы, но потом зашебуршился, устраиваясь поудобнее. Я не знал видел он или нет, что я на него не смотрю, но скорее всего подглдел, а дуться, когда никто не смотрит совсем неинтересно. Только вот я в ближайшее время глаза открывать не собирался.

[Павел Романов]

Через какое-то время - минут через пять - Пашке стало довольно жарко и он безо всякой жалости уже расстался с одеялом, отпихнул вниз, к ногам. Вместе с небольшой задержкой к подростку пришли легкая усталость, приятная такая...и хорошее настроение :
- и весьма изрядно повеселев, Романов спросил несколько усталым голосом:
- Юрий Васильевич, а где можно попить?
Вопрос был с одной стороны не очень уместен - некогда бутылка стояла на столике, но когда тот сложился после Пашкиного пинка , мальчишка точно помнил - минералки там уже не было...

[Юрий Васильевич]

- Юрий Васильевич, а где можно попить?

- Попить? - переспросил я не открывая глаз. - Так это не ко мне вопрос, у тебя надо спросить куда делась бутылка после ночной атаки.

Я помнил и звук падающей бутылки и то что поднять я её хотел, но потом отвлёкся на Пашку и совсем про неё забыл.

[Павел Романов]

- Попить? - переспросил я не открывая глаз. - Так это не ко мне вопрос, у тебя надо спросить куда делась бутылка после ночной атаки.

- Чего? - растерялся мальчишка, на мгновение вообразив, что Юрий увидел чем он тут...
Всего через секунду правда пришла спасительная мысль, что это было совсем даже не ночью а десять минут назад... И ночной атакой это назвать было уж никак нельзя... Но ясности это особой не принесло:
- Ка... какой атаки?

[Юрий Васильевич]

- Чего? - растерялся мальчишка, на мгновение вообразив, что Юрий увидел чем он тут...
Всего через секунду правда пришла спасительная мысль, что это было совсем даже не ночью а десять минут назад... И ночной атакой это назвать было уж никак нельзя... Но ясности это особой не принесло:
- Ка... какой атаки?

Я засмеялся и посмотрел на пацана:

- Ты даже не помнишь? Я ж тебе уже говорил, - это конечно было мельком и спросонья, так что Пашка вполне мог не обратить внимания. - Ты тут ночью сражался с невидимым врагом и кидал в него снаряды в виде штанов, футболок и подушек,:) - пояснил я. - Вот от одного такого удара бутылка и пала смертью храбрых.

[Павел Романов]

- Ты даже не помнишь? Я ж тебе уже говорил, - это конечно было мельком и спросонья, так что Пашка вполне мог не обратить внимания.

Пашка честно глядел на Юрвасильича глазами абсолютно ничего не понимающего в ситуации человека. Разумеется, он не помнил. Ничего же не было... Или было? Не было или было?...

- Ты тут ночью сражался с невидимым врагом и кидал в него снаряды в виде штанов, футболок и подушек,:) - пояснил я. - Вот от одного такого удара бутылка и пала смертью храбрых.

Тут крыть было нечем - Романов частенько утром просыпался на полу, в поту и изнуренный борьбой с несуществующими врагами или же на полу оказывалось все белье...
С каким бы несказанным удовольствием Пашка б заявил, что все враки! Но не мог - подушки на его койке не было даже щас, а все остальное... Развивать тему он не хотел - смеяться над собой он не умел и бесился когда это позволяли себе другие.. Поэтому подросткк ничего более не осталось как допытываться:
- А куда она это... Пала? На полу вроде нету...

[Юрий Васильевич]

Поэтому подросткк ничего более не осталось как допытываться:
- А куда она это... Пала? На полу вроде нету...

- А ты посмотри внимательнее, - я свесился с полки и тоже посмотрел на пол. - Подушка твоя на верхней полке, противоположной, а вот бутылка... - в проходе ничего не валялось, - видимо закатилась под одну из полок у окна.