Сколько мальчишка не вертелся, не плакал и не ревел вот тут же на лавке, под розгой или дома на собственной кровати, когда дело обходилось всего лишь ремнем (аго, *всего лишь* - бооольноо!) - да и во всех других случаях - всегда - ни разу ему не удалось не то что бы расжалобить отца - даже сломать отцовскую логику, перевести все в более приятную или хотя бы менее неприятную для себя плоскость....
Даже несмотря на то что отец вчегда все преувеличивал каак считал Антон (и в некоторой степени также полагал Тохин братец), утрируя и предавая порой исключительно важжное значение таким мелочам которым нормальный человек бы никогда даже ынимания бы не уделил, его аргументы по-прежнему оставались для мальчишки *папинными* - а потому категорически нерушимыми, как всякие там законы и аксиомы на алгебре...

Вот только иногда от них мучительно свербело в носу и хотелось плакать... Хотя кто сказал что от алгебры не плачут? Еще как!
Ильич писал(а):
- А что ты сделал? - спросил я, обходя лавку с другой стороны. - По мне так именно возомнил. Захотел ещё погулять и пошёл, и плевать на всё.
Вот и сейчас был такой случай. Антон не смел встать, убежать или накрайняк прикрыться пока хоть что-нибудь соображал, он даже возразитть вдруг оказался не способен - самому себе казавшись маленьким и жалким, Тошка не нашел в себе достаточно сил и умных слов, чтобы обьяснрить папе как оно на саммом деле было - не было их, умных слов - только торопливое и упряямое:
- Не плевать...

Папа...

*Не нужнно этого, хватит... Я больше ведь правда так не буду! Никогда!... Никогда-никогда, поверь...*
Папа не поверил - снова короткий, резкий и с посвистом взмах, глухой треск - и жестокий по силе и сути своей удар...
Ильич писал(а): - На обещание - ВЖИК!
- Аааай, четырнадцааать! Папа, не нужно бооольше! - взвыл Тоха, снова оказавшиссь не в силах смолчать и промолчать. Этот новый, нанесенный под другим углом и с другой стороны удар напомнил подростку что все может быть намного хуже чем оно есть.
Ильич писал(а): - На работу - ВЖИК!
- Ойййй... Шеснадцааа... - проныл подросток в локоть, громко хлюпнул размокшим окончательно носом, и чуть погодя застонал от медленно разгоревшейся и достигшей своего апогея боли.
Ильич писал(а): - На родителей - ВЖИК!
Этот удар был особо сильный и стон перешел в оборванный, словно мальчишку резали ножом визг, Тоха брыкнулся на лавке особенно сильно, так что та, не предназначенная в общем-то специально для таких операций даже коротко и неуловимоо покачнулась, и затрясся в беззвучных рыданиях, проскулив лишь не своим, а больше скорее Лeхиным тонким голосочком:
- Я не хотееееел чтоб тааак...
