Первые дни на новом месте...

[Виктория Борисовна]

Я всегда поражалась как легко девочка все забывала, особенно мои запреты, за что не редко получала. Стоит ей увидеть, что по интереснее и все, забывала все подчистую. Я сердилась и просто так это все оставлять не собиралась. Надо было попытаться улучшить память девочки, чтобы запомнила мой запрет. Поэтому я сказала:
-Тебе было запрещено выходить за калитку! - а потом взяла дочку за руку и повела домой, сказав:
-Пойдем домой, будем твою память улучшать снова.

[Каринка]

-Тебе было запрещено выходить за калитку! - а потом взяла дочку за руку и повела домой, сказав:
-Пойдем домой, будем твою память улучшать снова.

- Ой, точно! Мамочка, я вспомнила - Каринка попыталась хоть немного успокоить маму, потому что очень хорошо знала, что ничего хорошего ей такие мамины слова не предвещают.
- Мамочка, пожалуйста, прости меня! Я правда случайно забыла!
- Не надо ничего улучшать, она сама улучшится - Каринка еле плелась рядом с мамой.
- Ну пожалуйста!

[Виктория Борисовна]

Я ничего не отвечала на мольбы Карины и тянула ее домой, а она еле плелась, как будто не понимала, что этим только злит меня еще больше. Войдя в дом, я направилась с Кариной в гостиную, села на диван, поставила дочку перед собой и, глядя ей в глаза, спросила:
-Карина, сколько это может продолжаться? Я что со стенкой разговариваю, когда говорю тебе что-либо не делать?

[Каринка]

-Карина, сколько это может продолжаться? Я что со стенкой разговариваю, когда говорю тебе что-либо не делать?

Каринка не могла выдержать такого маминого взгляда и виновато потупилась, нервно теребя пальцами джинсу. Она молчала. Ну а что было ответить на такие вопросы? Нельзя же объяснять, что очень сильно захотелось, потому и забыла.
- Прости, мам - попробовала Каринка еще раз.
- Но ведь ничего же не случилось плохого - робко добавила она, еще старательнее отводя глаза. Вспомнилось, как она с ребятами веселилась и играла и малыш-щенок, который тянул к ней свою мордочку. И девочке снова стало весело
- Мам, а я уже с ребятами познакомилась! И они понимали мой английский! А еще, там такой щенок был! Он совсем маленький, а уже все понимает! - Каринка не смогла удержаться, чтобы не поделиться.

[Виктория Борисовна]

Вначале дочка молчала, а я ждала, когда она переварит мои вопросы, которые по сути наверно были риторическими. Потом стала извиняться и оправдываться. А потом снова забылась и я не выдержала:
-Карина, - остановила я разом строгим голосом все веселье, - тебе было сказано за калитку не выходить! Ты что не могла подойти ко мне и спросить? Щенок говоришь маленький и все понимает, а ты уже взрослая и ничего не хочешь понимать, воспринимать и запоминать. - я была слишком расстроена и сердита, чтобы разделять дочкину радость.

[Каринка]

-Карина, - остановила я разом строгим голосом все веселье, - тебе было сказано за калитку не выходить! Ты что не могла подойти ко мне и спросить? Щенок говоришь маленький и все понимает, а ты уже взрослая и ничего не хочешь понимать, воспринимать и запоминать.

Мама резко оборвала Каринкин поток слов. Она рассердилась еще сильнее и Каринка никак не могла понять, почему. И от этого становилось очень тоскливо и немного страшно. Девочка потянулась к маме, как к единственной защите
- Мамочка, ну прости меня пожалуйста!
- Я не подумала, что нужно спросить...
- Я просто не подумала...
- Прости меня - Каринка умоляюще заглянула маме в глаза

[Виктория Борисовна]

-Не подумала? Карина, сколько можно не думать? Забыла, не подумала. Разве так можно?! И вообще здесь законом запрещено гулять детям одним до 12 лет. Придется тебя наказать, чтобы в следующий раз думала. Снимай штаны, - сказала я строго, прощать дочку я была не намерена. Мало ли что могло случиться, тем более, что было запрещено законом.

[Каринка]

-Не подумала? Карина, сколько можно не думать? Забыла, не подумала. Разве так можно?! И вообще здесь законом запрещено гулять детям одним до 12 лет. Придется тебя наказать, чтобы в следующий раз думала. Снимай штаны

- Мамочка, ну пожалуйста! Ну прости меня! Я так не буду больше! - на глазах сами собой начали наворачиваться слезы, Каринка вцепилась руками в пояс джинсов и расставаться со своей защитой пока не собиралась.
- Ну прости меня, ну пожалуйста! ну чего тебе стоит?!

[Виктория Борисовна]

-Твоей жизни и моего спокойствия, вот чего мне это будет стоить! Твоя голова ничего не хочет запоминать из моих слов и запретов, поэтому придется запоминать твоей попе! - сказала я все так же строго, хотя начала появляться жалость от слез дочери. Но все же мысль о том, что с Кариной могло что-то случиться, заставила жалость уйти на задний план.

[Каринка]

-Твоей жизни и моего спокойствия, вот чего мне это будет стоить! Твоя голова ничего не хочет запоминать из моих слов и запретов, поэтому придется запоминать твоей попе!

Каринка только крепче прижала руками пояс джинсов и отступила от мамы на пару шагов
- Ну почему ты не можешь меня простить?
- Ну пожалуйста! Только один раз!
- Я не буду больше забывать, что ты говоришь! - Каринка отчаянно надеялась уговорить маму.

[Виктория Борисовна]

-Карина, не испытывай мое терпение! Снимай штаны! Или может тебе помочь? - спросила я, взяв Карину за руку и снова приблизив к себе.

[Каринка]

-Карина, не испытывай мое терпение! Снимай штаны! Или может тебе помочь? - спросила я, взяв Карину за руку и снова приблизив к себе.

Каринка попыталась было вырвать руку и снова отойти подальше, но мама держала крепко. Девочка поняла, что наказания ей уже не избежать, но верить в это отчаянно не хотела. Каринке было себя ужасно жалко, слезы уже текли сами по себе - от страха и от жалости к себе.
- Мамочка, не надо! Прости меня!

[Виктория Борисовна]

Я поняла, что дочка сама штаны не снимет, поэтому я принялась спускать их с нее сама. Спустив джинсы и трусики, я уложила девочку к себе на колени и разместила так, чтобы попа была высоко приподнята, поэтому ноги девочки пола не касались. Одна рука девочки была зажата между мной и ее боком, а вторая рука была не зажата, но за счет того, что девочку я крепко прижала к себе и сильно держала, до попы рука дотянуться не могла.
-Без моего ведома за калитку ни шагу! - сказала я и нанесла первые шесть сильных шлепков, покрыв всю попу, которая стала розового цвета. шлеп шлеп шлеп шлеп шлеп шлеп

[Каринка]

Я поняла, что дочка сама штаны не снимет, поэтому я принялась спускать их с нее сама. Спустив джинсы и трусики, я уложила девочку к себе на колени и разместила так, чтобы попа была высоко приподнята, поэтому ноги девочки пола не касались. Одна рука девочки была зажата между мной и ее боком, а вторая рука была не зажата, но за счет того, что девочку я крепко прижала к себе и сильно держала, до попы рука дотянуться не могла.
-Без моего ведома за калитку ни шагу! - сказала я и нанесла первые шесть сильных шлепков, покрыв всю попу, которая стала розового цвета. шлеп шлеп шлеп шлеп шлеп шлеп

- Мамочка, ну пожалуйста! - только и успела сказать Каринка, как штаны поехали вниз и вот она уже оказалась у мамы на коленях. Она тут же попыталась вырваться, но мама держала крепко. Первый шлепок не заставил себя ждать и сразу обжег попу, дальше удары посыпались градом.
- Ай! Мама! Больно! Не надо больше1 - умоляла Каринка сквозь бегущие ручьем слезы.
- Я больше не буду! Мама! Больно!

[Виктория Борисовна]

-Меня надо слушаться и запоминать, что я говорю! - произнесла я следующее нравоучение и подкрепила его новой порцией горячих сильных шлепков, снова покрыв всю попу, которая начала краснеть. шлеп шлеп шлеп шлеп шлеп шлеп