Да будет свет! (приват)

[Юрий Васильевич]

- А... это... а че я-то сразу?..- запинаясь поинтересовался он, когда к нему вернулся дар речи. Внатуре! Че сразу он?! Вольку снова понесло,- Ну буду я перед ним ниче делать вообще! И пусть он первый!

- Я разве спрашивал у тебя что ты будешь или что делать мне? - поинтересовался я с иронией. - По мне так нет. Так что изволь просто делать то что я говорю.

Я обернулся на второго мальчишку, тот похоже тоже не горел желанием присутствовать при наказании и не знал куда себя деть.

- Лилов, давай-ка носом вон в тот угол, - махнул я в сторону дальнего угла, - а ты, Соснов, спускай штаны и облокачивайся на стол.

[Ник]

- Лилов, давай-ка носом вон в тот угол, - махнул я в сторону дальнего угла, - а ты, Соснов, спускай штаны и облокачивайся на стол.

В угол?!.. Ник даже не стал на него смотреть.

- Можно я за дверью подожду?

Ну что Юрию Васильевичу стоит ему разрешить?

[Воля Соснов]

- Лилов, давай-ка носом вон в тот угол, - махнул я в сторону дальнего угла, - а ты, Соснов, спускай штаны и облокачивайся на стол.

- Можно я за дверью подожду?

Соснов сказал бы, что пусть валит на все 4 стороны, но сейчас он был занят собой. Ему-то предстояла перспективка похуже. И главное ясен пень, что спорить бесполезно. Блиииииииин. Оставалось только надеяться, что Лилов щаз нарвется быть первым!

[Юрий Васильевич]

- Можно я за дверью подожду?

- Угол там, - показал я ещё раз рукой, явно давая понять, что ни о каких "за дверью" не может идти и речи.

- Соснов, пошевеливайся, думаю никто сейчас не испытывает приятных ощущений, так что не будем растягивать.

[Ник]

- Угол там, - показал я ещё раз рукой, явно давая понять, что ни о каких "за дверью" не может идти и речи.

- Ну пожалуйста! Ну почему я не могу побыть там!

Ник посмотрел на неприветливый угол.

[Воля Соснов]

- Ну пожалуйста! Ну почему я не могу побыть там!

Давай, давай! Надежды все растут! Не спастись, так хоть выиграть время!

[Юрий Васильевич]

- Ну пожалуйста! Ну почему я не могу побыть там!

- Исключительно потому, что я решаю как тебя наказывать, а не ты сам выбираешь как и что. А я отправил тебя в угол, - произнося эту фразу, я делал акцент на я, может хоть так до Лилова дойдёт, что время выпендриваться кончилось.

[Ник]

- Исключительно потому, что я решаю как тебя наказывать, а не ты сам выбираешь как и что. А я отправил тебя в угол.

Лилов нахмурился настолько, насколько это было возможно и промаршировал в указанный угол. Скрестив руки на груди ради хоть какого-нибудь протеста, он наконец-то затих. Чертов угол!

[Воля Соснов]

Лилов нахмурился настолько, насколько это было возможно и промаршировал в указанный угол.

Нет нет нет нет неееет! Куда?! Волька не собирался оставаться с физруком один на один так скоро. Пришло время хвататься за любые надежды для спасения собственной задницы.

- Может мы это... Помоем все?

[Юрий Васильевич]

- Может мы это... Помоем все?

- Конечно помоете, - согласился я. - Ты мне зубы-то не заговаривай, штаны снимай.

[Воля Соснов]

- Может мы это... Помоем все?

- Конечно помоете, - согласился я. - Ты мне зубы-то не заговаривай, штаны снимай.

И помоют, и по заднице получат?! Какой класс... Соснов переваливаясь, с видом великомученика, тащущегося на казнь, доперся до стола и принялся возиться с джинсами нарочито долго. А че? Может у него пуговица тугая! Наконец штаны были спущены, к великому Волькиному сожалению, вместе с трусами. Прощайте, великие защитники всего самого святого! Пацан улегся на стол.

[Юрий Васильевич]

промаршировал в указанный угол. Скрестив руки на груди ради хоть какого-нибудь протеста, он наконец-то затих.

Наконец штаны были спущены, к великому Волькиному сожалению, вместе с трусами.

"Ничто так не украшает комнату, как красиво расставленные по углам дети", - подумал я и вытащил из ящика скакалку. Инструмент был вполне адекватен проступку, да и позволял значительно быстрее закончить, за счёт сокращения количества ударов.

- Ну что ж, начнём, - я встал слева от Вольки, обозрел выставленную для наказания поверхность, сложил скакалку в 4 раза и замахнувшись, стегнул пока ещё белую попу. Особого замаха не потребовалась, орудие било и без этого ого-го, о чём свидетельствовала вспухшая двойная петля.

[Воля Соснов]

- Ну что ж, начнём, - я встал слева от Вольки, обозрел выставленную для наказания поверхность, сложил скакалку в 4 раза и замахнувшись, стегнул пока ещё белую попу. Особого замаха не потребовалась, орудие било и без этого ого-го, о чём свидетельствовала вспухшая двойная петля.

Начнем! Нет! Не начнем!

- Блин!- Соснов дернулся и поспешил по-быстрому потереть только что приобретенные полоски. Чуть-чуть помогло, но по большому счету... по большому счету он бы предпочел ремень! А лучше вообще ни то и ни другое! Гребаная скакалка!
Волька с сожалением убрал руки и улегся получше, убрав из-под ребер какую-то скрепку.

[Юрий Васильевич]

- Руки береги! - посоветовал я, прежде чем замахнуться ещё раз. Конечно парню сейчас не позавидуешь, но по рукам куда как больнее, чем по заду, так что остаётся только терпеть.

Неспешно я поднимал и опускал руку, прикладываясь жгучими ударами к округлой поверхности. Торопиться было некуда и между ударами я давал Вольке отдышаться, иначе сил терпеть не останется очень быстро.

[Воля Соснов]

Вот честно говоря, Соснову больше нравился начальный темп - раз выдали и подождааали. Подождали, пока все пройдет! И это было справедливо. Но то, что начало происходить потом, отбило у него любую способность рассуждать о справедливости. Сейчас главной целью стало выживание.

- Больно, блииин! - Заныл Волька довольно быстро - на третьем физруковом замахе. А что делать, если чертова скакалка так подло жалит, да еще дважды за раз?! Известно че - терпеть надо, как настоящие пацаны, а не реветь как лохи всякие, да только вот если б ремнем хотя бы... Нет, он терпел! Аж целых 10 раз, или сколько там ему уже вломили! Но всему ж есть предел, да?!
Соснов закрыл задницу руками, пальцами чувствуя вспухшие, переплетающиеся полосы и прикидывая, как долго они еще будут проходить. Черт... как же больно все-таки!.. И все, все из-за этих баранов! Да пропади оно все пропадом, он больше ни одной самой вшивой кисточки в руки не возьмет и никого ни на чем не прокатит! К черту!

- Я все понял... Ну Юрий Васильевич... блин...