Нелепица! :)

[Николай Александрович]

- Что-то не нравится мне ваш пульс, - нахмурилась она. - Вы волнуетесь что ли? - в голосе прозвучало участие. - Нагнитесь немного вперёд, я послушаю вас сзади.

Я промолчал, но сердце снова пропустило одно биение, тем самым практически ответив на вопрос Анны Петровны. Я нагнулся вперёд, чувствуя, как кружится голова и по телу проходит очередная волна слабости. Собственно, именно это помогло мне наконец настроиться и перестать взращивать в себе переживания. Да, будет больно, но без этого никак.

[Анна Петровна]

Закончив осмотр, Анна Петровна покачала головой. Ей в голову пришла мысль, что Николай Александрович не просто волнуется, а боится. На самом деле в мире миллионы мужчин, боящихся уколов. У женщин с этим намного меньше проблем.

- В общем и целом в сердце я проблем не слышу, кроме учащённого биения, но что-то подсказывает мне, что это пройдёт само, - врач вернулась к своей сумке и достала ампулу и шприц. - Аллергия у вас на какие-нибудь препараты есть? - задала она стандартный вопрос.

[Николай Александрович]

- В общем и целом в сердце я проблем не слышу, кроме учащённого биения, но что-то подсказывает мне, что это пройдёт само, - врач вернулась к своей сумке и достала ампулу и шприц. - Аллергия у вас на какие-нибудь препараты есть? - задала она стандартный вопрос.

Анна Петровна оказалась довольно проницательной женщиной, но я счёл за благо не развивать её догадки.

- К великому моему сожалению. На лидокаин и новокаин, - я посмотрел женщине в глаза. - Я знаю, что сейчас будет.

[Анна Петровна]

- К великому моему сожалению. На лидокаин и новокаин, - я посмотрел женщине в глаза. - Я знаю, что сейчас будет.

- Придётся потерпеть... - магнезия без анестетика была очень уж болючим уколом. Многие и с лидокаином-то воют... Но что делать? Ведь всё равно надо. - Я так понимаю вам уже кололи магнезию? - спросила врач, протирая ампулу спиртовой салфеткой. После этого раздался характерный хруст ломающегося стекла и она стала набирать препарат в шприц.

[Николай Александрович]

- Придётся потерпеть... Я так понимаю вам уже кололи магнезию? - спросила врач, протирая ампулу спиртовой салфеткой. После этого раздался характерный хруст ломающегося стекла и она стала набирать препарат в шприц.

- Да вот... в тот раз. Да...

Чтобы сознание не крутилось вокруг приготовлений, я заставил себя заняться своими: расстегнул брюки и, повернувшись на живот, оголил достаточную площадь, чтобы врач сама выбрала с какой стороны ей будет удобнее. Мешавшие мне лишние подушки я отодвинул в сторону, оставив только одну. В неё и уткнулся лбом.

Чёрт возьми, до чего же мне сейчас было жутко...

[Анна Петровна]

Шприц был готов, спиртовая салфетка в руке, да и пациент не заставил себя просить подготовиться, можно было приступать.

- Николай Александрович, я понимаю, что вы уже "предвкушаете" неприятные моменты, но всё же, попытайтесь расслабиться, в каменную мышцу раствор входит намного болезненнее, тем более укол большой по объёму.

[Николай Александрович]

- Николай Александрович, я понимаю, что вы уже "предвкушаете" неприятные моменты, но всё же, попытайтесь расслабиться, в каменную мышцу раствор входит намного болезненнее, тем более укол большой по объёму.

Я шумно выдохнул, стараясь дышать через нос, и попытался воспользоваться советом. Из того, что я помнил, я уже видел себя в агонии. В тот день больше всего истощило мою выдержку невозможность двигаться долгих несколько минут. В пик кромешной боли это было просто невыносимо. Я сделал глубокий вдох, затем прерывисто выдохнул, снова вдохнул и задержал дыхание.

- Я справлюсь, - сказал я вслух, по всем клеткам своего организма собирая разбредающееся мужество. До меня потихоньку стал долетать запах медицинского спирта, который подсказывал, что обратного пути нет. Я крепко сжал в левом кулаке одеяло, а правой рукой ухватился за край подушки.

Всем этим я был обязан кучке бездельников, решившей вчера порезвиться за чужой счёт. Паршивцы безмозглые!

[Анна Петровна]

Судорожно сжатые руки никак не способствовали расслаблению ягодичных мышц. Так уже устроено наше тело, расслабляться надо полностью. Но... в конце концов, Николай Александрович взрослый мужчина, считает нужным так - пусть.

Протерев на правой ягодице выбранное место спиртовой салфеткой, врач воткнула иглу и медленно нажала на поршень...

[Николай Александрович]

Протерев на правой ягодице выбранное место спиртовой салфеткой, врач воткнула иглу и медленно нажала на поршень...

Больно стало с первой же секунды... Ну, почему такое ценное лекарство должно быть таким зверским?! Я в жизни не боялся уколов, пока в том году не познал на себе прелести этого, и вот тогда моё спокойное отношение к ним как ветром сдуло. Я понял, что просто был не готов это терпеть. Терпел, как мог. Но то было дома, а здесь я как будто бы не давал себе разрешения проявлять слабость перед кем бы то ни было. Мало ли кто ходит за дверью? Здесь я был на работе.

Чем больше я сжимал одеяло, тем сильнее у меня начинала болеть на руке зашитая рана - ещё один подарок гимназистов. Я пока не мог на них злиться... Мне было больно настолько, что хотелось кричать... Стараясь дышать правильно, я всё равно это делал неправильно - задерживал дыхание, чтобы не произносить ни звука. К лицу начал приливать жар - реакция моего тела на препарат. Для меня время словно бы вообще остановилось...

[Анна Петровна]

Напряжение у Николая Александровича с началом введения лекарства только нарастало. В какой-то момент, ей даже показалось, что одеяло, сжимаемое в руке, просто превратится в пыль. Продолжая медленно вводить лекарство, Анна Петровна сказала:

- Я понимаю, что вам сейчас не до бесед, но, просто, краем уха послушайте. Ваше давление повышенное вполне себе может быть вызвано шейным остеохондрозом. При обследовании обратите на это внимание, спазм мышц, - она подумала, что именно зажатость и привела её сейчас к мысли поговорить об этом, - вызывает спазм сосудов, затрудняет снабжение головного мозга кровью и повышает артериальное давление...

[Николай Александрович]

- Я понимаю, что вам сейчас не до бесед, но, просто, краем уха послушайте. Ваше давление повышенное вполне себе может быть вызвано шейным остеохондрозом. При обследовании обратите на это внимание, спазм мышц, - она подумала, что именно зажатость и привела её сейчас к мысли поговорить об этом, - вызывает спазм сосудов, затрудняет снабжение головного мозга кровью и повышает артериальное давление...

Это было невыносимо... Природа распорядилась наградить меня пониженным болевым порогом, хотя с годами я научился переносить боль молча и зачастую незаметно для окружающих. Но это не значило, что сам я переставал её ощущать в полном объёме. Лекарство, как яд, охватывало уже не просто место укола - у меня дико болела нога до самых пальцев. Я был уверен, что врач всё понимает. Уж она-то должна была насмотреться на подобное за время своей работы. Возможно, она пыталась меня как-то отвлекать, но прямо сейчас я не мог ей ответить.

Повернув голову к стене, я почувствовал, как ресницы начинают увлажняться вопреки всем моим усилиям.

- М-мм... - тихий стон всё же вырвался на волю... Я сумел его подавить, концентрируясь на каких-то отдельных словах, сказанных Анной Петровной.

[Анна Петровна]

- М-мм... - тихий стон всё же вырвался на волю... Я сумел его подавить

Магнезия - чудо-препарат, от многих бед спасает и является просто незаменимой палочкой-выручалочкой медиков, особенно сотрудников скорой, но вот колоть его... Особенно в таких случаях, когда нельзя анестетик использовать - процесс не самый приятный. Не любила Анна Петровна делать людям больно, хоть и бытует мнение, что все врачи в какой-то мере садисты.

- Потерпите-потерпите, - негромко сказала она, услышав стон. - К сожалению, быстрее вводить это лекарство нельзя, да и ещё больнее будет, так что ещё примерно столько же, сколько прошло.

[Николай Александрович]

- Потерпите-потерпите. К сожалению, быстрее вводить это лекарство нельзя, да и ещё больнее будет, так что ещё примерно столько же, сколько прошло.

Что это займёт несколько минут, я знал заранее, но в то же время надеялся, что осталось меньше половины. Внутри давно уже росла обеспокоенность, что я не справлюсь. Хотя какие у меня были варианты?.. Их вообще не было. Я поминал недобрым словом каждого из выпоротых мною в актовом зале, я уговаривал себя дышать ровнее, я считал секунды... опять уткнулся в подушку и снова повернул голову к стене. Лежать и терпеть, зная, что это ещё будет длиться, требовало от меня невероятной выдержки. И всё же я лежал и терпел...

[Анна Петровна]

Несмотря на огромное желание ускорить процесс введения, она помнила о том, что от этого будет хуже, а не лучше и продолжала медленно нажимать на поршень. Ещё чуть больше минуты боли и шприц опустел.

- Ну вот и всё! - врач вытащила иглу из ягодицы, но пациент вряд ли это ощутил. Острая боль по идее должна была прекратиться, но сводить мышцу и отдаваться в ногу она, скорее всего, будет ещё долго. Хотя... бывали и исключения. - Будем надеяться, что долго болеть не будет. Да и стает не так невыносимо, когда вы почувствуете себя лучше на фоне снижения давления.

[Николай Александрович]

- Ну вот и всё! - врач вытащила иглу из ягодицы. - Будем надеяться, что долго болеть не будет. Да и стает не так невыносимо, когда вы почувствуете себя лучше на фоне снижения давления.

- Только на это и надеюсь... - с трудом произнёс я, украдкой вытирая глаза. Ногу сводило немилосердно, но осознание, что хуже уже не будет, мне помогло быстро взять себя в руки. Подождав немного, я натянул трусы на место, однако поворачиваться на спину не спешил. Мне хотелось просто полежать, расслабив наконец все мышцы. Пока я лежал, я прислушивался к своим ощущениям. Сквозь боль пока не получалось улавливать улучшения общего самочувствия. Когда-то мне врач говорил, что давление будет опускаться в течение получаса.

- Спасибо, - спустя пару минут я приподнялся и попытался лечь на бок - надо было привести в порядок свою одежду, но я снова поморщился, когда нога тут же отозвалась тупой, тянущей болью. - Вообще, конечно, это просто пытка...