Старинная карта

[Юрий Васильевич]

—Мокрые,—со вздохом признала Голубева.

- Не очень.

- Так, с вещами на выход! - я распахнул дверь и ждал пока дети выйдут. - Настя, идёшь к себе, переодеваешься в чистую, сухую и тёплую одежду. И носки потеплее не забудь, а мы с Тимом сейчас зайдём в медкабинет и обработаем его рану, приходи туда, - Астафьеву тоже надо будет сменить обувь, но это чуть позже.

[Настя Голубева]

Тим украдкой посмотрел на подругу: как она? Хотел как-то ее поддержать, хотя бы подмигнув.

Девчонка слабо улыбнулась однокласснику в ответ. Интересно, как его рука, не сильно ли болит?

- Так, с вещами на выход! - я распахнул дверь и ждал пока дети выйдут. - Настя, идёшь к себе, переодеваешься в чистую, сухую и тёплую одежду. И носки потеплее не забудь, а мы с Тимом сейчас зайдём в медкабинет и обработаем его рану, приходи туда,

К себе в комнату Настя побежала бы с радостью. Она жутко перенервничала за все это время и больше всего на свете хотела забраться с головой под одеяло, обнять любимую игрушку и спать спать спать. А проснувшись утром, обнаружить, что это был лишь страшный сон. Но увы в комнату ее отпускали не навсегда.
—Хорошо...
Девочка тяжело вздохнула и поплелась к себе, неся в руках куртку и простыню. Последнюю, кстати, надо будет как-то высушить, не спать же на голом матрасе.
На душе было муторно, противно и непонятно. Зачем ей приходить в медкабинет? Время давно перевалило за полночь, завтра вставать в семь. Неужели ее поведут сейчас в эту жуткую комнату?! А что будет с Тимом?

[Тимофей Астафьев]

- а мы с Тимом сейчас зайдём в медкабинет и обработаем его рану, приходи туда.

Тим поплелся за классруком. Он был не согласен, что это рана. Так, ерунда. И болело не так уж сильно. Идти было не далеко, но по дороге Тим еще раз лизнул порез.
Дальнейшая судьба, и своя, и Настина, его тоже интересовала, но спрашивать об этом Тим не решился. Тупо как-то спрашивать у Юрия Васильевича, ждет ли их порка. Бе.

[Юрий Васильевич]

Я попросил Тима подождать минутку и сходил за ключом. Мы вошли внутрь и я прямиком отправился к стеклянному шкафчику со всякими бутылочками - не впервой приходилось обрабатывать всякие ссадины и порезы.

- Так, что тут у нас, перекись? Пойдёт! - позаимствовав ватный диск, я обильно смочил его жидкостью и позвал Тима: - Давай руку.

[Тимофей Астафьев]

- Так, что тут у нас, перекись? Пойдёт! - позаимствовав ватный диск, я обильно смочил его жидкостью и позвал Тима: - Давай руку.

Тим подошел, но спрятал руки за спину.
- Можно я сам?
Если самому - это не так больно. Не то что Тим боялся перекиси... Но лучше все же он сам. Под присмотром Юрия Васильевича. Зачем вообще это нужно? И так заживет, как на собаке.

[Юрий Васильевич]

- Можно я сам?

- Да ради бога! - я протянул ему ватный диск. - Чем резал-то? - вообще это был важный вопрос и Тане надо будет в любом случае сказать, мало ли...

[Тимофей Астафьев]

- Да ради бога! - я протянул ему ватный диск. - Чем резал-то? - вообще это был важный вопрос и Тане надо будет в любом случае сказать, мало ли...

Тим взял ватную штучку и стал протирать вокруг пореза. Не очень-то это было приятно, но и не катастрофа. Терпимо... Тим взял перекись и полил сам порез, поморщился. Пузырьки...
После вопроса он замялся. А вдруг Юрий отберет ножик... Но чего-то правдоподобного не приходило в голову. Физрук не дурак, на всякие фантастические версии не купится.
- Да так, перочинным...

[Юрий Васильевич]

- Да так, перочинным...

- Спасибо хоть не железякой ржавой, - я искал в шкафчике пластыри, но похоже в этом их не было. - Хотя ножик твой наверняка тоже не стерильный, как бы не воспалилось и не пришлось антибиотики колоть, хотя... было бы полезно, - я нахмурился и тут заметил перевязочные материалы на нижней полке. - В воспитательных целях, - пояснил я. Антибиотики колоть было больно, Астафьев мог этого не знать, но в любом случае, уколы - это неприятно.

[Настя Голубева]

В своей комнате было как-то спокойнее. Настя включила свет, скинула сапоги и на секунду просто опустилась на кровать, закрыв лицо руками. Может никуда не возвращаться? Ну не побегут же к ней сюда! Или побегут? Девчонка тяжело вздохнула, стянула мокрые носки, заменила их шерстяными, надела другие джинсы, повесила на батарею в ванной простыню. Вроде все. Нужно идти в медкабинет.
«Не хочу!—самой себе сказала Настя,—Не хочу!»
«И что, ты бросишь там Тима одного?»—спросил внутренний голос.
Нет. Конечно, нет. Оставить друга в беде—этого она себе никогда не простит. Совесть сгрызет напрочь.
«Может ещё обойдётся,—ложно успокаивала себя Голубева,—он же сказал в медкабинет, а не...туда»
Самое худшее в этой ситуации было то, что девчонка отлично понимала, что обманывает саму себя. И что ничего не обойдётся...
Настя вышла из комнаты и медленно поплелась к медкабинету.
—Можно?—просунула она голову в дверь.
Кажется физрук и Тим ещё занимались обработкой.

[Тимофей Астафьев]

хотя... было бы полезно, - я нахмурился и тут заметил перевязочные материалы на нижней полке. - В воспитательных целях, - пояснил я.

Ну, скажет тоже... Еще накаркает. Тим недовольно покосился на классрука. Ему вполне хватило двух уколов в прошлом месяце. Нет уж... Никакого воспаления, никаких уколов. Да и с чего бы? Порезы у него заживали всегда неплохо, оставляя после себя тонкие светлые линии, но скоро исчезали и они.
Тим протянул руку Юрию Васильевичу, словно нищий за подаянием. Перевязывать себя самостоятельно было несподручно...

Настя вышла из комнаты и медленно поплелась к медкабинету.
—Можно?—просунула она голову в дверь.
Кажется физрук и Тим ещё занимались обработкой.

- Настька, не смотри пока...

[Юрий Васильевич]

Тим протянул руку Юрию Васильевичу, словно нищий за подаянием.

Я ещё раз глянул на порез и решил, что мы обойдёмся без бинтов. Как-то Тная показывала мне клёвый пластырь, которым стягивают края раны, чтобы не зашивать. Вот он нам и понадобится!

—Можно?—просунула она голову в дверь.

- Заходи, - пригласил я девочку.

- Настька, не смотри пока...

Я посмотрел на Астфьева несколько удивлённо. Я конечно не собирался настаивать, чтобы Настя смотрела, но ничего тут такого уж страшного не было.

- Как резал, Настя тоже не смотрела? - поинтересовался я, перебирая разные упаковки. У Тани тут было столько разных пластырей, что слона заклеить можно. - О! Вроде такой! - я достал знакомую коробочку и прочитал сбоку: - Приложить пропитанную часть медицинского изделия к раневой поверхности, а клеящий сегмент закрепить на чистой и сухой коже, натягивая её в момент наклеивания для соединения краёв раны. Подходит!

[Тимофей Астафьев]

- Как резал, Настя тоже не смотрела? - поинтересовался я, перебирая разные упаковки. У Тани тут было столько разных пластырей, что слона заклеить можно.

- Неа... А можно такой еще?
Тим увидел детский пластырь с узором из желтых утят. Конечно, такие штуки он уже перерос, это для дошколят, но сама идея ему нравилась: не белый и не розоватый, а яркий кусок пластыря.

[Настя Голубева]

«Ну вот. Опять я в медкабинете. Второй раз за эти сутки,—вздохнула про себя Настя, заходя в «царство Татьяны»,—Сначала меня лечили, теперь Тима...»
Смотреть на одноклассника она не собиралась, даже если там ничего страшного.
Она отвернулась в сторону и тихо стояла, ожидая, когда физрук закончит с ее другом и обратится к ней.

[Юрий Васильевич]

- Неа... А можно такой еще?

Хоть что-то... Нечего девочке смотреть как кто-то себя ножом режет, да и... вообще это делать не стоит.

- Какой такой? - я сначала даже не поверил, когда понял о чём Тим говорит. Я наклеил ему на порез тот пластырь, который выбрал, но он явно имел ввиду детский пластырь с утятами. - Этот что ли? - я вытащил его из коробочки. - И куда его? Поверх этого что ли? - пластырь мне было не жалко, но улыбку я сдержать не смог, тоже мне, детский сад, трусы на лямках.

[Тимофей Астафьев]

- Этот что ли? - я вытащил его из коробочки. - И куда его? Поверх этого что ли? - пластырь мне было не жалко, но улыбку я сдержать не смог, тоже мне, детский сад, трусы на лямках.

- Ну да, поверх.
Подожав, пока Юрий Васильевич приклеит пластырь, Тим повертел ладонью у себя перед глазами. Ну красота! Этакая яркая заплатка.
- Спасибо.