Июль - месяц гроз (приват)

[Андрей Иванович Гущин]

Бросаю взгляд на часы. Хм, мальчики пунктуальны, молодцы.
- Да, заходите, присаживайтесь, - указываю им на стулья и собираюсь с мыслями. Собственно, картина ясна, я все видел собственными глазами и виденного достаточно, чтобы объявить свое решение и выдрать обоих без долгих объяснений. Но опыт показывает, что одного лишь страха наказания недостаточно. После порки они, конечно, успокоятся на некоторое время... Ровно до тех пор, пока им не придет в голову мысль, что в другой раз они будут осторожнее и не попадутся. А мысль такая у них появится очень быстро, увы. Нет, я должен добиться, чтобы они все поняли. Поняли не то, что я ими недоволен, а то, что они действительно были неправы. Хм, тот же опыт подсказывает, что добиться этого будет не просто. Ну, Гущин, ты знал, на что шел, когда надумал работать учителем. Давай, напряги мозги.
- Итак, молодые люди, мне нужно объяснять, в чем ваша вина или сами понимаете?

[Юрка]

Юрка прошел в кабинет следом и сел на стул. Ну вот, дождались, сейчас начнется. Раз уж наказания не избежать, так выпорол бы скорее и отпустил. Не-ет, сейчас начнутся разговоры... А чего разговаривать-то, когда конец всё равно один.

- Итак, молодые люди, мне нужно объяснять, в чем ваша вина или сами понимаете?

Конечно, Юрка понимал. Первый раз, что ли. Половцев мог хитрить и выкручиваться, если надеялся на какой-то шанс, но если уж его вина очевидна, то надо было сознаваться и каяться, авось, сбавят сколько-нибудь.
- Я понимаю, - пробормотал он, - Наш опыт был опасным.

[Леонид Навицкий]

- Итак, молодые люди, мне нужно объяснять, в чем ваша вина или сами понимаете?

Вообще-то Навицкий не чувствовал за собой никакой вины и уже хотел сказать о том, что нужно объяснить, как Юрка выдал свою версию. Опасным... Ну да, опасным, но при чём тут вина?

- Но мы предприняли все меры безопасности! - добавил Лёня. А что? Изначально опасный, но они сделали всё, чтобы эту опасность убрать, ну или как минимум снизить.

Он сидел на соседнем с Юркой стуле полубоком, чтобы ему было видно и учителя, и одноклассника.

[Андрей Иванович Гущин]

Увы, как я и ожидал, ответы ребят совершенно не свидетельствуют о каком-либо понимании.

- Я понимаю, - пробормотал он, - Наш опыт был опасным.

Понимает он. Какой молодец! Ответ звучит совершенно неискренне, ничего он пока не понимает, просто рассчитывает на снисхождение. Хм, вот уж ему-то, чтобы заработать хоть какое-то снисхождение, следовало бы постараться получше. И, между прочим, его ложное раскаяние - не лучшая стратегия в данном случае.
- Я рад, Юра, что ты все понимаешь. Значит, ты понимаешь, что ваши действия были опасными, понимаешь, что это запрещено, но все равно делаешь. Как прикажешь это понимать? Ты считаешь, что правила писаны не для тебя? Или просто не желаешь понимать другого языка, кроме наказания?

- Но мы предприняли все меры безопасности!

Второй участник, по крайней мере, более искренний. Тоже пока ничего не понимает, но хотя бы не скрывает этого. То ли вообще не считает себя виноватым, то ли считает, что их опыт - это так, мелочь, за которую достаточно погрозить пальчиком. Ладно, будем работать.
- Не все, к сожалению, далеко не все. Вы не предприняли самую главную меру безопасности - вообще не проводить этот опыт. Ну хорошо, давай поговорим о ваших мерах безопасности. Я их видел, да. И, обещаю, то, что вы вообще предприняли какие-то меры, зачтется в вашу пользу. Но... Скажи мне Леня, как ты думаешь, если бы в ваш змей ударила молния, ваши меры вам бы хоть как-то помогли?

[Юрка]

Блин... Непрошибаемый какой-то. Юрка не знал, что тут сказать. Признал свою вину, чего тебе еще надо-то? Почему он это делает? Ну, потому, что интересно. Потому, что без таких историй жить невозможно. Но ведь так не ответишь. И что ни скажи, все выйдет не так. Эти взрослые вечно придираются к каждому слову. Осторожно подбирая слова, он ответил:
- Ну... Нет. В смысле, я так не считаю. Просто... Сначала я об этом не подумал, а потом понял, вот.

[Леонид Навицкий]

- Я рад, Юра, что ты все понимаешь. Значит, ты понимаешь, что ваши действия были опасными, понимаешь, что это запрещено, но все равно делаешь. Как прикажешь это понимать? Ты считаешь, что правила писаны не для тебя? Или просто не желаешь понимать другого языка, кроме наказания?

Фигасе... Даже Юркино признание опыта опасным не помогло, физик злился, так может вообще нет смысла что-то обсуждать?
У Лёньки, к счастью, не было опыта таких разговоров, но может оно всегда так происходит и если взрослый решил наказать, то уже что не говори...

- Не все, к сожалению, далеко не все. Вы не предприняли самую главную меру безопасности - вообще не проводить этот опыт. Ну хорошо, давай поговорим о ваших мерах безопасности. Я их видел, да. И, обещаю, то, что вы вообще предприняли какие-то меры, зачтется в вашу пользу. Но... Скажи мне Леня, как ты думаешь, если бы в ваш змей ударила молния, ваши меры вам бы хоть как-то помогли?

Очень хотелось поспорить, но Навицкий сдержался, понимая, что своими возражениями против всех слов вызовет только негативную реакцию, поэтому решил ответить только на заданный вопрос.

- Конечно помогли бы, - совершенно искренне ответил он учителю, - во врем молнии мы змей не трогали.

Наверное, если бы он задумался о том, что говорит, и сам бы понял как это звучит, но сейчас он верил в то, что после молнии сначала гром, а потом только другая молния и пока не громыхнуло у них есть относительно безопасное время.

[Андрей Иванович Гущин]

Надо признаться, я не ожидал, что у мальчиков окажется столь разное отношение к происшествию. Сейчас мне, фактически, приходится вести параллельно два разных разговора, что не просто. Впрочем, есть тут и положительная сторона - возможно, по отдельности убедить их будем проще. Хм...

- Ну... Нет. В смысле, я так не считаю. Просто... Сначала я об этом не подумал, а потом понял, вот.

- Ну-ну, Юра не надо. Давай говорить честно. Уверяю, так будет лучше для тебя же. Вы предприняли меры безопасности, вы надели свои перчатки. И после этого ты будешь меня уверять, что поначалу ты не думал об опасности? Неправда, ты о ней думал, ты её предвидел. Но ты ей пренебрег. Почему?

- Конечно помогли бы, - совершенно искренне ответил он учителю, - во врем молнии мы змей не трогали.

Да, Навицкий определенно опасность просто не осознает. Надо же, не трогали во время молнии.
- А ты что, способен предвидеть молнию заранее? Ты уверен, что в тот момент, когда вы держались за свою палку, молния ударить не могла? Ребята, вы ведь, судя по всему, не глупые люди. Ну что вы такое сейчас говорите? Вы понимаете, что занимаетесь опасным делом, но все равно это делаете. Вы хватаетесь руками за это палку в самый разгар грозы и наивно полагаете, что молния подождет, пока вы ее отпустите. И, кстати, даже не говоря о вполне вероятном ударе молнии, откуда уверенность, что перчатки защитят вас хотя бы от простого разряда статического электричества? С сентября я начну вести у вас уроки физики. Если угодно, принесу на урок настоящие защитные диэлектрические перчатки, полюбуетесь. Там резина чуть потоньше, чем на сапоге.

[Юрка]

Ага, честно... Щас. Юрка был глубоко убежден, что разговаривать со взрослыми честно - занятие крайне опасное. Только вот что отвечать-то? Гущин, похоже, не верил ни единому его слову. Ну да, всё правильно, конечно же, они знали об опасности, потому и перчатки добывали, и сапоги надели. Но если так и сказать, то действительно получится, что ему плевать на правила. А такое признание могло кончиться очень плохо. Сказать, как Лёня, что опасность предвидел и о ней позаботился? Да похоже, что и этот довод астроном убедительным не считает. В растерянности, Половцев вообще ничего не ответил на этот вопрос. Тем более, что его заинтересовали последние слова учителя. Это Гущин у них будет теперь физику вести? Вот блин... Хотя, насчет перчаток - это интересно, Юрка бы охотно посмотрел. Значит, их перчатки могут защитить не от всего? Интересно, сколько они выдержат?

[Леонид Навицкий]

- А ты что, способен предвидеть молнию заранее? Ты уверен, что в тот момент, когда вы держались за свою палку, молния ударить не могла? Ребята, вы ведь, судя по всему, не глупые люди. Ну что вы такое сейчас говорите? Вы понимаете, что занимаетесь опасным делом, но все равно это делаете. Вы хватаетесь руками за это палку в самый разгар грозы и наивно полагаете, что молния подождет, пока вы ее отпустите. И, кстати, даже не говоря о вполне вероятном ударе молнии, откуда уверенность, что перчатки защитят вас хотя бы от простого разряда статического электричества? С сентября я начну вести у вас уроки физики. Если угодно, принесу на урок настоящие защитные диэлектрические перчатки, полюбуетесь. Там резина чуть потоньше, чем на сапоге.

Лёнька не знал что такое диэлектрические перчатки, хотя мог догадаться просто по названию. Как можно что-то делать в перчатках с толщиной резины как у сапога, он не знал, разве что стоять вытянув руки. Да и вообще, как смогли, так и позаботились о безопасности...

- Так после молнии же всегда гром, мы считали, гроза приближалась, - только сейчас Лёнька задумался о том, а не может ли быть ещё одной молнии? Наверное может, но как-то о таком он не думал. - А перчатки и сапоги какие были, всё лучше, чем ничего, - порассуждал он вслух. - От статического должно было помочь... - прозвучало не очень уверенно, чему сильно способствовало выражение лица Гущина, которое накладывалось на то, что они и сами задумывались о том, что перчатки бы им нужны потолще.

[Андрей Иванович Гущин]

Так... Половцев, кажется, куда-то "уплыл". Смотрит в сторону, молчит, о чем-то задумался. Хотелось бы надеяться, что о своем поступке, да что-то сомнительно. Только зря он надеется отмолчаться.
- Юра, я жду ответа. Почему ты решил ставить этот опыт, хотя знал, что он опасен. И имей в виду, я спрашиваю не из вредности, я действительно хочу услышать твой ответ. Честный ответ.

- Так после молнии же всегда гром, мы считали, гроза приближалась, - только сейчас Лёнька задумался о том, а не может ли быть ещё одной молнии? Наверное может, но как-то о таком он не думал. - А перчатки и сапоги какие были, всё лучше, чем ничего, - порассуждал он вслух. - От статического должно было помочь...

Ох, горе мое, "должно было помочь". Вообще-то, отчасти и помогло, но только потому, что змей не успел накопить большой заряд. Что ж, по крайней мере, Лёня не замыкается в себе и не отмалчивается, как Юра. Аргументированно отвечает, конечно, в меру своего понимания. Точнее сказать, в меру своего непонимания, но, тем не менее, заслуживает столь же аргументированного ответа.
- Так-так, гроза приближалась. Допустим. Но, во-первых, когда я прибежал, гроза была уже прямо над головой. И именно в этот момент вы держались за свою палку. Во-вторых, гроза - это ведь не какая-то точка в небе. Очаг грозы может простираться на километры. Так что, если молния ударила в километре от тебя, это вовсе не значит, что следующая не ударит рядом с тобой. Или просто в тебя. Ну и в-третьих. Не надо вообще ставить эксперименты, в которых можно запросто погибнуть. Просто не ставить, а не рассуждать, что "такая защита лучше, чем никакой".

[Юрка]

- Юра, я жду ответа. Почему ты решил ставить этот опыт, хотя знал, что он опасен. И имей в виду, я спрашиваю не из вредности, я действительно хочу услышать твой ответ. Честный ответ.

Бли-ин... Гущин не кричал, не ругался, но был непреклонен как танк. Не отстанет ведь. Ну что ему отвечать? Честный ответ... А может, правда? Хочет честный ответ - получит честный ответ и будь что будет. Юрка ответил:
- Интересно было. Может, после Франклина никто такого 300 лет не делал, а мы сделали.
Он замер на стуле, ожидая, что астроном сейчас выйдет из себя от такого нахальства, но и не забывал следить за тем, что Гущин отвечает Лёне. Про грозу было даже интересно. Эх, расспросить бы астронома поподробнее про перчатки, про грозы... Жаль, что сейчас не до этого.

[Леонид Навицкий]

- Так-так, гроза приближалась. Допустим. Но, во-первых, когда я прибежал, гроза была уже прямо над головой. И именно в этот момент вы держались за свою палку. Во-вторых, гроза - это ведь не какая-то точка в небе. Очаг грозы может простираться на километры. Так что, если молния ударила в километре от тебя, это вовсе не значит, что следующая не ударит рядом с тобой. Или просто в тебя. Ну и в-третьих. Не надо вообще ставить эксперименты, в которых можно запросто погибнуть. Просто не ставить, а не рассуждать, что "такая защита лучше, чем никакой".

"Ну так если эксперименты не проводить, тогда прогресс остановится!" - чуть было не ляпнул Лёня. Прозвучало бы очень пафосно, будто они тут своим опытом великое открытие сделали, а не повторили то, что уже было сделано до них. Эх... Что тут скажешь?

- Да, это было интересно! - повторил он за Юркой, - и ничего плохого не случилось! А опыт удался! - Навицкий продолжал гордиться тем, что всё вышло, несмотря на то, что Гущин их гордости точно не разделял.

[Андрей Иванович Гущин]

- Интересно было. Может, после Франклина никто такого 300 лет не делал, а мы сделали.

С интересом смотрю на мальчика. Вот сейчас он, кажется, начал говорить то, что думает, а не то, что, как ему кажется, должно мне понравиться. Это хорошо, хотя пока мало. Мне нужна не только его честность, мне нужно, чтобы он думать начал.

- Да, это было интересно! - повторил он за Юркой, - и ничего плохого не случилось! А опыт удался!

Так, вот теперь в товарищах согласие есть, в этой мысли они, кажется, едины. Их интерес к постановке опыта я понять могу, он мне даже симпатичен. Только вот если бы их интерес был сопряжен с чем-то менее опасным...
Тут я спохватываюсь. Удался? Хм, а я-то думал, что у них ничего не получилось. Повезло. Во всех смыслах повезло: и искру наблюдали, и живы остались. Пожалуй, это дополнительная сложность. Сейчас у них, кажется, своего рода эйфория от собственного достижения. На фоне этого достучаться до их разума будет нелегко.
- Удался, значит. Что, действительно удался? Наблюдали искру? - интересуюсь я, - Ну-ка, поподробнее, пожалуйста.

[Юрка]

Юрка ожидал, что Гущин сейчас начнет кричать и ругаться. Но тот разговаривал спокойно, будто урок вёл. И разговор-то был какой-то странный. Ну, то есть Юрка ждал, что сейчас он признает свою вину, учитель, как положено, прочитает ему нотацию и они отправятся в рыдальню. А он зачем-то подробностей просит. Неужели, за то, что у них всё получилось, хочет ещё добавить? Да нет, не может быть. Половцев пожал плечами, взглянул на Лёню, как бы ища его поддержки, и осторожно ответил:
- Ну а чего подробнее? Поднесли спицу к спице, а между ними искра проскочила.
Про то, что они повторяли это два раза, он пока не стал говорить. На всякий случай.

[Леонид Навицкий]

Лёнька обратил внимание на то, что упоминание Франклина не вызвало у Гущина вопросов, значит он и правда знал об этом опыте. Значит шансов соскочить нет, раз он в курсе что там и как.

- Ну а чего подробнее? Поднесли спицу к спице, а между ними искра проскочила.

Рассказывать подробности не хотелось, мало ли за что физик может зацепиться и посчитать ещё более опасным, чем то, что он видел. На Лёнькин взгляд это и был самый опасный момент, но кто его знает.

- Да, проскочила искра и мы сразу бросили палку, - про повторение опыта он говорить точно не собирался.