Жалоба!

[Галина Николаевна]

- Не пойду я - Пашка уселся на стул, схватив его по бокам, тем самым показывая, что сам он отсюда не выйдет, разве что его вынесут вместе со стулом - Галина Николаевна, ну пожалуста

- Ни каких пожалуйста. Павел, выходи. И не советую испытывать мое терпение.

[Пашка]

- Ни каких пожалуйста. Павел, выходи. И не советую испытывать мое терпение.

- Я не пойду - Пашка еще крепче схватился за стул - день сейчас, ну вы что не понимаете? Давайте вечером?

[Галина Николаевна]

- Я не пойду - Пашка еще крепче схватился за стул - день сейчас, ну вы что не понимаете? Давайте вечером?

-Ну, хорошо, если здесь, то получишь в два раза больше. Согласен?

[Пашка]

-Ну, хорошо, если здесь, то получишь в два раза больше. Согласен?

- Согласен - нераздумывая ответил Пашка и даже немного повеселел - А сколько это? Очень много?

[Галина Николаевна]

- Согласен - нераздумывая ответил Пашка и даже немного повеселел - А сколько это? Очень много?

- В общей сложности 40… Ну, а раз ты согласен на двойную дозу, тогда спускай штаны и ложись, - и поставив стул на середину комнаты, я указала на него рукой.

[Пашка]

- Сколько? - Пашка был в ужасе - Галина Николаевна, я после этого наверное не встану,
я и двадцать с трудом могу выдержать

[Галина Николаевна]

- Любимцев, я и так тебе пошла на уступки. Дала право выбора. Ты выбрал – помещение. Готовься.

[Пашка]

- Любимцев, я и так тебе пошла на уступки. Дала право выбора. Ты выбрал – помещение. Готовься.

- Да уж, выбор не велик - с этими словами Пашка стащил штаны до колен и улегся на стул,
заботливо приготовленый Галиной Николаевной.

- Галина Николаевна, а если я умру?

[Галина Николаевна]

Галина Николаевна, а если я умру?

- Любимцев… Не бойся, не умрешь... Не допустим, - тем временем я отстегнула от своей сумочки узенький ремешок и, сложив его пополам, несколько раз взмахнула им в воздухе.

- Ну, что же Павел, будем таким старым испытанным дедовским методом вспоминать, чего нельзя делать.

Ремешок взлетел и, вырисовав в воздухе пируэт, звонко чмокнул наискосок левую половинку попы. Хлесть! А затем для симметрии – правую. Хлесть!

- Не воруй! - Хлесть! Хлесть! Хлесть! Хлесть!

- Не бери чужого! - Хлесть! Хлесть! Хлесть! Хлесть!

Следы от ремня ложились ровно, вырисовывая красивую елочку. Только елка была красной. Дав немного отдышаться и перевести дух провинившемуся, я продолжила:

- Не веди себя как двухлетка! Хлесть! Хлесть! Хлесть! Хлесть!

- Думай, прежде, чем что-то сделать! Хлесть! Хлесть! Хлесть! Хлесть!

[Пашка]

- Я не воровал. Ай! - ремешок в очередной раз со свистом опустился
на попу - сколько еще Галина Николаевна? Я сбился. Уй!
Уже двадцать?

[Галина Николаевна]

- А тюльпаны кто рвал?! - Хлесть! Хлесть! Хлесть! Хлесть!

- Пушкин! - Хлесть! Хлесть! Хлесть! Хлесть!

- И чтоб больше такого не делал? Ясно? - Хлесть! Хлесть! Хлесть! Хлесть!

Попка наливалась прямо на глазах. Теперь на ней все больше преобладал насыщенный красный цвет.

[Пашка]

- А тюльпаны кто рвал?! - Хлесть! Хлесть! Хлесть! Хлесть!

- Пушкин! - Хлесть! Хлесть! Хлесть! Хлесть!

- И чтоб больше такого не делал? Ясно? - Хлесть! Хлесть! Хлесть! Хлесть!

- Ясно, ясно ... все ясно - заверещал Пашка, удары посыпались один за другим, стало невыносимо больно - Галина Николаевна, хватит, ну больно же

[Галина Николаевна]

Последний десяток стежков я выдала сильно, с оттяжкой, по все поверхности попы и задевая специально бедра. Сделала я это неслучайно. Несколько дней, когда мальчик будет сидеть, именно эта область будет напоминать ему о прошедшем наказании. Парень должен усвоить, запомнит сегодняшний урок.

Я отложила в сторону ремешок и подошла к мальчику. Ну, что, отлично высеченная попа. Немного вспухшая, с характерными рельефными полосками, особенно яркими на бедрах.

- Вставай Павел, я надеюсь, что больше такого не повториться, и никто ничего плохого о тебе больше не скажет.

[Пашка]

- Вставай Павел, я надеюсь, что больше такого не повториться, и никто ничего плохого о тебе больше не скажет.

"Скажет, не скажет. Какая разница". Пашка захотел встать, но не смог, он сполз со стула на пол.
Пол был прохладный и это принесло некоторое облегчение.
Потом, упираясь о стул с трудом поднялся на ноги и кое-как натянул штаны.

- Я ... могу идти? - спросил Пашка и шмыгнул носом.

[Галина Николаевна]

- Я ... могу идти? - спросил Пашка и шмыгнул носом.

- Да, можешь идти. И я очень надеюсь, что ты все понял.